Дело о Сумерках богов
Шрифт:
Самая подходящая погода для ночной вылазки: достаточно светло, чтобы не зажигать факелы, но вместе с тем достаточно темно, чтобы две крадущиеся перебежками фигуры не были обнаружены дозорными с их неусыпными прожекторами. Во мраке Георгий и Максим двигались будто ночные тени: бесшумно они преодолели пространство, отделявшее их от места высадки до стены, которая огораживала логово похитителей. На этом месте Родин ожидал увидеть замок в духе французского Мон-Сен-Мишель: неприступные каменные стены, которые могли бы штурмовать отважные рыцари, шикарный замок с бойницами, в залах которого могли бы скрываться мудрые алхимики и их ученики,
Нет, разумеется, Георгий, хоть и не лишен был некой романтичности, вовсе не думал, что найдет здесь утопическое Телемское аббатство из «Гаргантюа и Пантагрюэля». Но, преодолев ограду, недалеко от пристани он увидел лишь гигантское древнее древо, по виду ясень, и около пяти деревянных домов вокруг, которые на первый взгляд ничем не отличались от солдатских казарм. И никаких дивных садов, фонтанов, библиотек, зверинцев и ипподромов, галерей и театров, которые так вдохновенно описывал Рабле. И не похоже было, чтобы здесь, среди суровой скандинавской природы, в спартанских условиях растили нового сверхчеловека.
– Интересно, почему охрана только на стене? – шепотом спросил Георгий у спутника, который так и норовил кинуться вперед, забыв о конспирации. На всей территории едва ли нашлась пара кустов, которые могли служить укрытием. Все пространство по периметру легко просматривалось. Родин, который хорошо помнил уроки маскировки, полученные в Англо-бурской войне, был крайне обеспокоен этим фактом. – Где часовые?
– Весьма самоуверенные, – отмахнулся Максим, который был слишком близко к цели, чтобы думать о таких мелочах, как осторожность.
– Недооценивать противника – первая ошибка молодости, – коротко и строго заметил Родин, удерживая Максима за руку чуть выше локтя. Он и сам был горяч и порой опрометчив, но и держать себя в руках, когда того требовали обстоятельства, тоже умел. Наверное, сказывалась медицинская практика, когда одно неверное решение может стоить пациенту жизни.
– Какое огромное дерево!
– Да, и пахнет аппетитно…
Максим умолк и осторожно стал пробираться поближе к ясеню. Родин выдохнул: его маневр удался, он отвлек внимание друга. Все-таки Савостьянов был офицером, а значит, выдержки ему было не занимать, главное – вернуть мысли в правильное русло.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что на раскидистых ветвях покачивалось тюков двести, обернутых в парусину. Максим шлепнул ладонью по самому крупному тюку – видимо, ноге огромного быка.
– Мясо вялят. Типичный способ хранения припасов в этих краях. Уважаемый, не хотите ли откушать? Я, признаться, проголодался.
– А у меня вот, если честно, аппетита нет, – с кислой миной отозвался Родин, зорко оглядываясь вокруг. Интуиция подсказывала ему – что-то здесь нечисто. Он уже собирался поделиться подозрениями со спутником, когда тот резко обернулся, уставившись на один из домов.
– Вы слышали? Кажется, женские голоса. Наверное, где-то здесь спят мои сестры!
– Нужно осмотреться, не зря ведь вокруг ни души, к тому же…
– Это точно женский крик! – повысив голос, оборвал его Максим и кинулся к ближайшему деревянному бараку. Георгий поспешил за ним, хотя сам мог бы поспорить, что не слышал ничего, кроме шума волн.
Моряк ринулся к окну, но через слюдяное
Бах!.
Буквально из ниоткуда появился какой-то высокий громила, своим свирепым видом напоминавший викинга из древних легенд. Родин успел собраться и нырнул под удар еще одного здоровяка, который вынырнул из темноты рядом с ним. Инстинктивно он ударил противника тростью в коленную чашечку и, когда тот согнулся от боли, добавил кулаком в голову. Он слышал, как буквально в двух шагах от него обороняется от нападающих Максим, крича и матерно ругаясь, но приблизиться и помочь соратнику не мог, так как на него самого кинулся второй викинг. Этот был умнее и старался избегать трости, здоровяк был значительно больше Родина и явно дрался как профессионал.
Однако Георгий все-таки брал верх, уклоняясь от мощных ударов. Он уже готов был провести сложную комбинацию, итогом которой должен был стать победоносный удар в кадык, но первый, поверженный, противник, очнулся от нокаута и, ухватив Георгия за щиколотку, повалил его наземь. Второй нападавший рухнул сверху, обездвижив Родина.
Уже лежа на земле связанный, доктор из-за плеча врага увидел, что еще трое молодцов скрутили отчаянно сопротивляющегося, но жестоко избитого Максима. В следующее мгновение компаньона от него закрыла темная низкорослая фигура, которая что-то каркнула скрипучим голосом, и Родин тотчас получил мощный удар по голове. Мир утонул во мраке забвения.
В себя Георгий пришел, чувствуя спиной грубую кору ясеня. Он стоял на коленях, чувствуя на своем плече железную хватку одного из здоровяков. Повернувшись, он увидел рядом Максима, в такой же позе, также удерживаемого огромным бородачом. Пространство вокруг них освещал фонарь, который держал в руке один из громил. Судя по синяку, который расплывался на его обветренной светлой коже, тот самый, которого он уложил первым.
Рядом стояли еще двое. Они были похожи, как братья-близнецы: высокие, хорошо сложенные, у них были одинаковые суровые лица, светлые бороды, голубые глаза, которые выражали лишь покорность хозяину, как у хорошей бойцовской псины. Хозяин стоял тут же. Это был карлик.
Его замотанная в какой-то обветшалый балахон фигура не могла вызвать ничего, кроме омерзения: белесые волосы были почти бесцветны и редки, кожа напоминала оттенком ощипанную куриную тушку, голова деформирована и один глаз почти отсутствовал, сплющенный кожей. Карлик опирался на высокий посох, украшенный какими-то массивными подвесками, и заметно горбился.
Родин окинул его профессиональным взглядом, сразу отметил гидроцефалию, кифоз и ахондроплазию – явные признаки вырождения. Даже имея богатую практику, все эти болезни, собранные вместе в одном человеке, Георгий видел впервые. Доктора накрыла волна отвращения и какой-то брезгливости. Нет, он уже понял, что ничего возвышенного на этом Богом забытом острове не увидит, но все-таки была надежда, что за непривлекательным фасадом все же скрывается нечто более возвышенное, чем кучка фанатиков. А по всему выходило, что он жестоко ошибся. Теперь он по-настоящему испугался за судьбу Полиньки и Юленьки. Кто знает, что с ними сотворил этот уродец?!