Дело о сумочке авантюристки
Шрифт:
– Зачем же тогда Карсону нужно было все запутывать?
– Он пытался помочь стрелявшему в Фолкнера или человеку, который, по его мнению, мог в него стрелять.
– И этот инцидент стал причиной их взаимной неприязни?
– Неприязнь между Фолкнером и Карсоном существовала и раньше, но после этого случая они стали врагами.
– Почему?
– А поставь себя на место Карсона, – улыбнулся Мейсон. – Он бросил пулю в аквариум. Это, наверное, не так уж сложно было сделать. Гораздо труднее было вытащить оттуда пулю. Ты же знаешь, Фолкнер фактически жил в том самом доме, где находится контора,
Делла Стрит кивнула.
– Вытащить пулю со дна четырехфутового аквариума нельзя без предварительных приготовлений. А все это случилось как раз в тот момент, когда Фолкнер заметил, что его рыбки заболели, и начал подумывать о том, чтобы перенести аквариум в такое место, где их удобнее будет лечить.
– Но разве это было невыгодно Карсону? Ведь если бы аквариум перенесли в другое место, у него было бы больше шансов вынуть из него пулю.
– Значит, невыгодно. Ты должна понять: как только с аквариумом начнутся какие-нибудь манипуляции, возрастет вероятность того, что пулю обнаружат. Поэтому Карсон решил сделать так, чтобы аквариум не трогали. Это и послужило причиной их с Фолкнером вражды.
– Звучит логично, – сказала Делла Стрит. – И объясняет некоторые поступки Карсона. Выходит, шеф, что вам уже почти все известно и вы знаете, как действовать дальше?
– Вовсе нет, – ответил Мейсон. – И не забывай, что мы попали в трудное положение.
– Почему?
– В сумочке Салли Медисон лежит револьвер. Будем надеяться, что она достаточно умна, чтобы спрятать его куда-нибудь, где его не найдут, или хотя бы стереть с него отпечатки пальцев. Если она этого не сделает, а полиция докажет, что Фолкнера убили именно из этого револьвера, то нам будет плохо. Ведь ты тоже оставила на револьвере свои отпечатки. На нас лягут серьезные подозрения. Полиции легко будет доказать, что мы пытались спрятать Салли, дабы оградить ее от следствия. И мы не сможем оправдаться, если на револьвере будут обнаружены твои отпечатки пальцев. Поэтому будет очень плохо, если Салли схватят до того, как она успеет избавиться от револьвера.
– А мы не можем позвонить в полицию и сказать, что видели в сумочке Салли револьвер?
– Можем, – ответил Мейсон. – И при сложившихся обстоятельствах даже должны. Но тогда нам нужно будет распрощаться с этой историей и бросить Салли на произвол судьбы.
– Так что же мы будем делать? – спросила Делла Стрит.
– Пока ждать. – Внезапно адвокат отодвинул свою чашку кофе. – Черт возьми! – вырвалось у него.
– В чем дело, шеф?
– Не пугайся и не показывай вида, что чувствуешь себя виноватой, – предостерег девушку Мейсон. – И предоставь инициативу мне. В ресторан только что вошел лейтенант Трэгг. Неприятный сюрприз.
Девушка побледнела.
– Давайте я сама во всем признаюсь. Ведь вы могли ничего не знать о револьвере.
Мейсон внезапно поднялся и посмотрел куда-то за спину Деллы.
– Ну и ну! – сказал он удивленно. – Наш старый приятель лейтенант Трэгг! Что привело вас сюда в столь ранний час?
Трэгг положил шляпу на свободный стул, выдвинул из-за стола другой и спокойно уселся.
– А что сюда привело вас? – в свою очередь спросил
– Голод, – с улыбкой ответил Мейсон.
– Вы обычно здесь завтракаете?
– Думаю, что теперь будем, – кивнул Мейсон. – Выбор здесь, правда, небольшой, но готовят хорошо. Кофе превосходный, да и яйца приготовлены умело. Не знаю, как вы, лейтенант, но я очень придирчив к вареным яйцам. Не люблю недоваренные или переваренные. Так что можете спокойно приглашать сюда ваших знакомых – тех, кто любит яйца. Советую попробовать.
– Последую вашему совету, – ответил лейтенант Трэгг и, повернувшись к официанту, крикнул: – Ветчину, яйца и большую чашку кофе! Вторую чашку подадите позже.
Он уселся поудобнее и улыбнулся Мейсону.
– А теперь, Мейсон, когда мы решили вопрос с яйцами, поговорим об убийстве.
– Вы считаете, что с этим вопросом покончено? А знаете ли вы, что яйца нужно варить в воде определенной температуры и кроме того…
– Я заранее с вами согласен, – перебил его Трэгг. – Скажите лучше, что вы думаете об убийстве Фолкнера?
– Я никогда не думаю об убийствах, лейтенант, до тех пор пока мне не заплатят за это. А в тех случаях, когда мне платят за мысли, я пытаюсь сделать так, чтобы эти мысли пошли на пользу моему клиенту. Вы же подходите к делу иначе.
– Совершенно верно, – холодно перебил его лейтенант Трэгг, протягивая руку за сахаром, поскольку официант принес ему первую чашку кофе. – За мои мысли по поводу убийств мне платят налогоплательщики. Так вот, сейчас все мои мысли направлены на мисс Салли Медисон. Что вы можете сказать о ней?
– Довольно миловидная молодая женщина, – ответил Мейсон. – И похоже, очень переживает из-за своего друга, который работает в зоомагазине. Несомненно, это не первый ее приятель, и, мне кажется, она питает к Тому Гридли прежде всего материнские чувства, а потом уже другие.
– Насколько мне известно, она довольно авантюрная особа, – высказал предположение Трэгг.
Мейсон удивленно посмотрел на него:
– Кто вам сказал?
– Слухами земля полнится. Она ваша клиентка?
– Вы опять задаете мне трудный вопрос, – с улыбкой ответил Мейсон. – Вернее, вопрос-то простой, но ответить в данной ситуации на него трудно.
– Вы можете на него ответить одним словом: да или нет, – настаивал Трэгг.
– Не так просто, не так просто, – продолжал тянуть Мейсон. – С одной стороны, она еще не поручила мне официально защищать ее интересы, но, с другой, я полагаю, она намеревается это сделать. Поэтому я и расследую факты.
– Значит, вы полагаете, что будете защищать ее?
– Не могу сказать с уверенностью. Случай нелегкий.
– Я тоже так думаю.
– Понимаете, – продолжал Мейсон, – она оформляла контракт для своего друга Тома Гридли. Контракт с Харрингтоном Фолкнером. Этот контракт мог быть заключен только при единстве мнений, а единство мнений подразумевает…
Трэгг поднял руку.
– Прошу вас, – умоляюще сказал он.
Мейсон удивленно поднял глаза.
Трэгг пояснил:
– Вы сегодня необычайно последовательны, Мейсон. Пытались прочесть целую лекцию о варке яиц, теперь объясняете суть какого-то контракта… Если вы не возражаете, я лучше поговорю с вашей очаровательной секретаршей.