Дело об исчезнувшей красотке
Шрифт:
— О'кей, я согласна. Итак, ты говорил с папочкой. И что он тебе поведал?
— Нет, нет, нет. — Я потряс головой. — Сначала ты.
Было очевидно, что Трэйси принимает наше совместное заточение за увлекательную авантюру, не более, и не сознает, какая серьезная опасность нам угрожает, что жить нам, возможно, осталось несколько часов. А может быть, я и сам еще тогда не вник во все как следует, и надо бы было, вместо того чтобы только беспокоиться, что-то и предпринимать. Я всячески старался оттянуть тот момент, когда придется сказать правду о Джорджии.
— Сначала я? Вы, детективы, всегда так работаете?
— Лично
— Ну ладно. — Она внимательно посмотрела на мое лицо, потом на одежду. — Бедняжка, что с тобой? Кто это тебя так?
— Ты о чем?
— О твоем лице. И твоя одежда. Ты что, дрался?
— А, это. Ну да, в общем, пришлось подраться. Эти парни захотели поразвлечься. Но не обо мне речь, ты собиралась начать что-то рассказывать?
— Начать? А с чего начать?
— Ну хотя бы с того, почему ты здесь? Как это получилось?
— Но я и в самом деле ничего не поняла, мистер Скотт. Все-таки это Джорджия, это она все затеяла. Начала вести себя так странно, что я не знала, что и подумать. Ты хочешь, чтобы я об этом рассказала?
— Зови меня Шелл и, прошу тебя, Трэйси, выкладывай все, что знаешь.
— Хорошо. Началось это месяц или два назад. Джорджия стала вдруг замкнутой и раздражительной, на себя не похожа, и вот это-то меня и взволновало. Иногда она была как обычно, как та сестра, которую я всегда знала, а временами просто не подпускала меня к себе. Оставь, говорит, меня в покое, и все тут. Я ничего не понимала. Хотя, если честно, Джорджия всегда была немного непредсказуемой. И неуправляемой, не то что я. — Трэйси улыбнулась. — Никогда не знаешь, что ей придет в голову в следующий момент. Я подумала, у нее неприятности, а потом вспомнила, что она как раз тогда завела себе нового парня. Вот я и решила, что она с ним поругалась. — Здесь Трэйси прервалась, помолчала и продолжила уже вполне серьезно: — Пару недель назад я попробовала выяснить, в чем тут дело. И оказалось, что ее ухажер — угадай кто?
— Кто?
— Питер Сипель.
— Кто такой Питер Сипель?
— Да ты что? Он же тебя сюда привел. Один из братьев-близнецов.
Я проглотил это спокойно, переварил, и мне это не понравилось.
— Один из этих близнецов?
Да-а, дело принимало скверный оборот.
— Именно. Тогда у меня созрела идея. Я подумала, что это из-за него Джорджия сама не своя и что если я с ним познакомлюсь, то, может быть, смогу из него что-нибудь выудить. Джорджия со мной молчала как рыба.
Меня, кажется, даже пот прошиб при мысли, что такая миловидная девчонка хотела запудрить мозги кровожадному дебилу Сипелю, одним из любимых занятий которого было дырявить из пистолета полы плаща сидящего перед ним человека и, может быть, еще более любимым — делать дырочки в головах частных сыщиков.
— Ну ты даешь, крошка. И что было дальше?
— А дальше я подстроила нашу с ним встречу, все вышло как бы случайно, наговорила ему кучу комплиментов. И знаешь, ему понравилось.
— Еще бы.
— Мы потом с ним встречались несколько раз, пока наконец в этот четверг — впрочем, нет, вру, в пятницу — не договорились в очередной раз на после обеда. Он предложил зайти в бар. Я согласилась. Мне вообще-то пить в барах нельзя, еще рано, но я подумала, что если он немного поддаст, то язык у него развяжется.
При этих ее словах меня аж
— Ну и вот. Он выпил, и я начала его расспрашивать. Что, мол, происходит с Джорджией, почему она такая и так далее. Но Сипель молчал, а когда мы из бара ушли, он отвез меня куда-то на Сильвер-Лэйк. Большой такой дом, как дворец. Сам ушел, а я осталась в комнате, где даже присесть негде было. Так и стояла, пока они не вернулись. Питер и еще один. Увидев того, другого, я чуть не прыснула со смеху. У него была очень чудная одежда — тюрбан на голове, черный плащ, и он буквально засыпал меня вопросами. В конце концов мне это надоело, я заявила, что хочу знать, что происходит с сестрой, сказала, что все это очень подозрительно, и потребовала объяснить, зачем Питер привез меня к нему.
Тогда этот в тюрбане повернулся к Питеру и уставился на него как удав на кролика. Питер начал оправдываться, но как-то очень робко. А потом они говорили так, как будто меня там вообще не было. Что, говорят, нам теперь с ней делать? Потом появился второй близнец, и меня отвели сюда. И все.
— Все? Взяли вот так прямо и заперли в эту комнату? И больше ты ничего не слышала? И никого не видела?
Трэйси наморщила лоб и дотронулась пальцем до родинки у рта:
— Дай вспомнить. Сначала вели куда-то по лестницам. Зашли на самый верх. Я там даже испугалась и начала реветь. Тихо, правда, про себя. И вот тогда-то, где-то сразу напротив лестничной площадки открылась дверь, и я увидела, как кто-то в нее выглянул. Но дверь моментально захлопнулась.
— Кто выглянул, вспомни? Как он выглядел?
— Не знаю, я не рассмотрела. У меня тушь потекла. Лицо, наверное, было ужасно грязное.
— А после этого?
— Мужской голос за дверью заорал: «Питер, Питер!» — и Питер побежал туда, они поговорили через щелку, а после этого меня уже вели по лестницам вниз, пока не втолкнули сюда.
От волнения у меня зазвенело в ушах. Я наклонился вперед и ухватился рукой за спинку стула, на котором сидела Трэйси:
— Постарайся вспомнить этот голос. А не мог он принадлежать женщине? Пусть грубый, низкий, но, может быть, все-таки женский?
Трэйси снова потрогала пальцем родинку:
— Не знаю, но вполне возможно, что да. Я была напугана и ревела. Пожалуй, что так оно и было.
Я и это переварил:
— А скажи, Трэйси, знала ли ты, что Джорджия в последние несколько недель снимала в банке крупные суммы денег со своего счета?
— Нет, этого я не знала. — Девушка нахмурилась. — А что, правда?
— Правда. Может быть, она что-нибудь купила за это время? Куда она их тратила?
— Понятия не имею. Покупок вроде бы никаких, разве что обычные мелочи. Шубка из соболя месяц назад — так это отец заплатил, я знаю. Ума не приложу.
— Я так и думал. А сейчас, Трэйси, подумай вот о чем. Мог ли кто-то, не знаю пока почему, вытягивать из нее деньги, то есть шантажировать Джорджию. Может быть, было у нее что-нибудь такое, что она могла скрывать? Какая-то тайна, разглашения которой она боялась настолько, что готова была выложить любые деньги?
Трэйси прикусила маленькую верхнюю губку и ненадолго задумалась:
— По-моему, ничего не было. Никакой тайны. Я уже сказала, мистер Скотт, она часто бывает непредсказуема, но ничего такого у нее не было. Насколько я знаю, конечно.