Дело об удачливом проигравшем
Шрифт:
Она смотрела на суровое лицо адвоката. Лицо самой миссис Ингл побелело. На нем ясно читался испуг.
— Я не смею, — пролепетала она. — Я просто не смею никому говорить.
— Почему?
— Это… это вам не поможет, мистер Мейсон. Все… все окажется кошмарно!
— Ладно. Вам вручена повестка. Будьте в Суде.
— Но я не должна оказаться в свидетельской ложе! Если я расскажу о том, что просил меня сделать Тед Балфур, о том, что ему требовались деньги, о человеке, посланном за ними…
— Никто вам не поверит, — перебил Мейсон. —
Казалось, что Флоренс Ингл вот-вот потеряет сознание, затем она с трудом взяла себя в руки и сказала:
— Пройдемте в бар, где мы сможем поговорить нормально, а я со стороны не буду выглядеть идиоткой.
— Вы расскажете мне всю правду?
Она кивнула.
— Тогда пойдемте.
Миссис Ингл и Мейсон отправились в бар.
— Итак? — спросил адвокат, когда от них отошел официант.
— Мистер Мейсон, я защищаю одного человека.
— Я так и предполагал.
— Человека, которого я люблю.
— Гатри Балфура?
Вначале она хотела это отрицать, потом кивнула со слезами на глазах.
— Только, пожалуйста, хоть на этот раз говорите правду, — попросил адвокат.
— Я не умею лгать, мистер Мейсон. Мне негде было набраться подобного опыта.
— Я знаю, — с симпатией в голосе ответил Мейсон.
Она сняла черные очки. Под глазами, полными отчаяния, были видны темные круги от усталости и бессонных ночей.
— Продолжайте, — подбодрил ее Мейсон.
— Дорла Балфур — коварная, злая женщина, которая имеет гипнотическое влияние на Гатри Балфура. Она совсем не в его вкусе. Он зря тратит на нее время, но иногда все-таки… в общем, мне временами кажется, что она его чем-то держит, это что-то страшное, от чего он не в состоянии убежать.
— Почему у вас возникли подобные подозрения?
— Она помыкает им, как хочет, веревки из него вьет.
— Не останавливайтесь.
— Я расскажу вам всю правду, мистер Мейсон, все до конца. Пожалуйста, слушайте и не перебивайте. Это, в общем-то, невероятная история, и я не очень горжусь своей ролью в ней, но… Это вам многое объяснит.
— Я весь внимание.
— Дорла Балфур была и остается шлюхой. Она пыталась взять у Гатри все, что только можно, и, поверьте мне, едва он уезжал по делам из города, как она, не теряя ни минуты, начинала жить в свое удовольствие.
Мейсон кивнул.
— Гатри, наконец, проснулся. Он хотел развестись с ней, но, естественно, не испытывал ни малейшего желания платить ей огромные алименты. Дорлу совершенно не волновало бы, разведена она с ним или нет, лишь бы отхватить кусок побольше. Она сразу обратилась бы к лучшим адвокатам в стране и доставила бы ему массу проблем — предприняла бы все шаги, которые только возможны с юридической точки зрения. Она добилась бы наложения ограничения на пользование и распоряжение имуществом. Она получила бы все необходимые запретительные судебные постановления. Она многократно таскала бы его по судам, чтобы доказать то одно, то другое, она… В общем, заварила бы кашу.
— И втянула ваше имя? — спросил Мейсон.
Миссис Ингл опустила глаза.
— Да или нет?
— Да, — ответила она тихим голосом. — Однако, между нами с Гатри ничего не было. Мы просто симпатизируем друг другу.
— А вы можете доказать, что у вас чисто платонические отношения?
— Она в любом случае стала бы делать грязные намеки, и мы с Гатри получили бы скандальную известность.
— Так, теперь я вижу продвижение вперед, — заметил Мейсон. — Продолжайте.
— Гатри собирался в Тихуану, по крайней мере, это он ей так сказал. Фактически, он сел на поезд в Лос-Анджелесе, а сошел в Пасадене, на вокзале «Алхамбра».
— Он сошел? — переспросил Мейсон.
Миссис Ингл кивнула.
— Но ведь предполагалось, что сойдет Дорла, не так ли?
— Знаю. Но он специально разработал план. Когда поезд остановился в Пасадене, он поцеловал ее на прощание и пошел обратно в вагон. Двери захлопнулись и поезд тронулся. Гатри попросил о чем-то проводника, так что тот куда-то отправился. Гатри открыл дверь с другой стороны и, пока поезд набирал скорость, соскочил на землю. К тому времени, как весь состав промчался мимо, Дорла уже сидела в такси.
— А Гатри?
— Он прыгнул в машину, которую специально взял на прокат утром того дня. Она была припаркована у вокзала. Гатри последовал за Дорлой.
— Значит, когда поезд отходил от станции, там не осталось ни Гатри, ни Дорлы?
— Все правильно.
— Что было дальше?
— Гатри сел на хвост Дорле. О, мистер Мейсон, как я просила его не делать этого! Я дюжину раз говорила ему, что для этого лучше нанять частных детективов. Они этим занимаются профессионально. Но Гатри решил все сделать сам. Я думаю, что он был полностью очарован Дорлой, и не поверил бы ничему плохому о ней, если бы не убедился сам лично и не увидел все своими глазами. Наверное, он о чем-то догадывался, но достаточно хорошо знал себя и боялся, что ей удастся его разубедить, если он только собственноручно не получит необходимые доказательства. И раздобыть их он хотел, когда рядом не будет никаких свидетелей со стороны. Он планировал записать на пленку, что происходит после того, как она… ну, встречается с мужчиной.
— И что сделала Дорла?
— Она отправилась в мотель «Берлога».
— А потом?
— Увиделась там со своим приятелем. У них было страстное свидание.
— Где находился Гатри?
— Ему удалось занять соседний с ними номер. Он приставил микрофон к стене и записал происходившее на магнитофон.
— Вы находились вместе с ним?
— Боже праведный, нет! Это испортило бы все, чего он добивался.
— Я так и предполагал, но откуда вы узнали о том, что рассказываете?