Дело опасной вдовы
Шрифт:
— Две с половиной тысячи долларов сотнями и полусотнями? — переспросил он.
— Точно.
— Вам что-то пришло в голову, Дункан? — спросил Мейсон.
— Пришло, — сказал Дункан. — Я как раз подумал о том, что если из десяти тысяч вычесть семь с половиной, то останется как раз две с половиной тысячи.
— Перкинс бросил на него удивленный взгляд. У мешка Мейсона была весьма дружеской.
— Совершенно верно, Дункан, — сказал он. — И если из двенадцати с половиной тысяч вычесть десять, то тоже останется как раз две с половиной тысячи,
Лицо Дункана потемнело. Он спросил у Перкинса:
— Не мог ли он свернуть в трубочку несколько бумажек и упрятать их все-таки где-нибудь в своей одежде?
— Ни в коем случае. Я знаю, как надо искать и где именно. Я ведь уже говорил вам. Этот тип хотел, чтобы его обыскали, и я проделал это по всем правилам. Я внес в опись даже три пачки жевательной резинки, которую тоже осмотрел весьма тщательно.
— Кстати, — сказал Мейсон, — раз уж речь зашла о жевательной резинке, то вам, может быть, и рот мой тоже осмотреть, чтобы не оставалось никаких сомнений?
Дункан сердито передернул плечами и, выйдя за дверь, громко захлопнул ее за собой.
Перкинс проговорил:
— Я и сам об этом думал, только не хотел ничего говорить. Ведь Дункан тут и так наплел, Бог знает что.
Мейсон двумя пальцами вытащил изо рта кусок жевательной резинки, которую он, не переставая жевал все это время, и сказал:
— Все-таки лучше будет, если вы посмотрите сейчас.
— О’кей, — согласился Перкинс и, повернув голову Мейсона так, чтобы свет падал прямо ему в лицо, внимательно осмотрел рот. Потом усмехнулся и сказал: — Готов спорить с кем угодно на пятьдесят баксов, что у вас ничего не было при себе, кроме того, что я включил в опись.
Мейсон потрепал Перкинса по плечу и сказал:
— Давайте-ка лучше сходим, поглядим, что там поделывает Дункан. Кстати, вы не находите, что он ведет себя довольно странно: сперва он ждет; чтобы меня обыскали, потом он вовсе этого не хочет. Затем, когда он понял, что вы все-таки обыщите меня, он сразу начал требовать, чтобы вы меня чуть ли не в микроскоп исследовали. Он считает, что что-нибудь из кабинета пропало, и он уверен, что эта пропажа у меня. И даже, если это не так, он все равно хотел бы сделать из меня козла отпущения.
— В сущности, — меня лично эта история вообще не касается, — сказал Перкинс. — Тот человек, для которого я должен был оформить кое-какие бумаги, зачем, собственно, я сюда прибыл, мертв.
— Кстати, — спросил Мейсон, — сколько времени вы провели вместе с Дунканом?
— Он заехал за мной в Лос-Анджелес минут без десяти пять, — сказал Перкинс. — Во всяком случае, когда мы остановились, чтобы выпить коктейль, я посмотрел на часы, висевшие в баре, и на них было пять часов.
— Что вы делали после этого?
— Поехали обедать. Во время обеда Дункан объяснил мне, какие бумаги я должен буду оформить, и каким образом мне себя вести. Он сказал, что хочет
— Он объяснил вам, почему именно так?
— Нет, но я думаю, что он хотел все обставить так, чтобы мы появились как раз в тот момент, когда у Гриба на столе будут все приходные книги и вся наличность. Я думаю, он хотел прямо на месте составить полную опись.
— Что ж, — сказал Мейсон, — понятно. Давайте, однако, пойдем поглядим, что Дункан сейчас делает. У него будет не мало хлопот с гостями, а полиция, раньше, чем через час не прибудет.
Небрежным щелчком Мейсон вышвырнул комок резинки, который жевал.
— Вообще-то, если разобраться, — сказал Перкинс, — мы здесь в открытом море, и никто не может здесь распоряжаться, исключая представителей Верховного Суда США.
— Или капитан, — произнес Мейсон.
— Да, капитан имеет право отдавать приказы. Если, конечно, у них тут есть кто-нибудь, исполняющий эту роль. На самом-то деле когда Гриб мертв, Дункан здесь — Бог и царь.
— Да, — согласился Мейсон. — И если подумать хорошенько, то смерть Сэма Гриба не самая большая неприятность на свете для Чарли Дункана.
— Угу, — кивнул головой Перкинс.
Мейсон продолжал:
— Дункану, поскольку он, оставшийся в живых компаньон, придется теперь разобраться во всех делах предприятия. Знаете, Перкинс, на вашем месте, если учесть, что у вас есть какой-то официальный статус, я бы позаботился удостовериться в том, что Дункан не вернулся обратно в кабинет, чтобы вскрыть сейф и порыться в нем. Вы ведь знаете, что Маннинг, которого Дункан поставил у двери, является членом судовой команды и, следовательно, полностью зависит от Дункана.
Перкинс кивнул.
— Думаю, что это неплохая мысль. Пожалуй, полиция тоже решит, что мне следовало принять на себя кое-какие обязанности в этом деле. Ведь я — уполномоченный судебного исполнителя. Благодарю вас, что вы оказали мне помощь в такой затруднительной ситуации, Мейсон. Если бы вы возражали против обыска, то я оказался бы в трудном положении. Как полицейский офицер, я никак не мог примириться с тем, чтобы вы покинули эту комнату, не будучи обысканным, но с другой стороны, я никогда не решился бы на это без вашего согласия, учитывая, что вы адвокат и все такое…
Мейсон сказал:
— Не стоит благодарности, Перкинс, вы лучше знаете, что вам следует делать, но я и в самом деле считаю, что вам стоило бы посмотреть за этим самым Маннингом.
Глава 6
Мейсон внимательно осмотрел толпу, роившихся у столиков с рулетками, людей. Ни Сильвии Оксман, ни детектива, которого Пол Дрейк направил ему в помощь, он не заметил.
Он вышел из салона на окутанную туманом палубу. Небольшая кучка людей стояла у поднятых сходней, кто-то из них раздраженно допытывался: