Дело разведенной кокетки
Шрифт:
– Я думал, что…
– Вначале я тоже так думал, – с улыбкой ответил Мейсон. – Знаете, как это бывает. Человеку часто кажется, что собраны все доказательства, и он начинает выступать с обвинениями и самыми невероятными утверждениями, а потом вдруг оказывается, естественно к его огромному разочарованию, что в действительности все произошло совсем иначе и…
– Не об этом речь, – прервал Трэгг, – я хочу знать, откуда у вас сведения; зачем пошли к нему и сказали, что его машина была причиной аварии. Каким образом вы об этом
– Правду сказать, лейтенант, в аварии виноват другой. Его зовут Дэниел Каффи, живет на Бичнот-стрит, 1017, квартира 22-Б. Я вчера с ним виделся и должен с удовольствием сообщить, что мистер Каффи не сразу осознал серьезность происшедшего. Когда узнал, что мой клиент ранен, сразу же предложил компенсацию.
– Какую компенсацию?
– Заплатил деньги.
– Когда?
– Частью вчера, частью сегодня утром.
– Черт возьми, – выдавил Трэгг.
– Естественно, я не хотел бы разглашать это, лейтенант. Я только пытаюсь помочь вам привести в порядок информацию по этому делу. Если я хорошо понял, этот Питкин совершил самоубийство в гараже мисс Бартон.
– Его убили в гараже мисс Бартон.
Мейсон прищелкнул языком, что должно было выражать изумление.
Трэгг продолжал:
– Вчера между пятью и шестью вас в бюро не было. Делла Стрит приехала на такси. Стивен Аргайл ждал вас тут, а его шофер внизу. После пяти Аргайл спустился, велел шоферу ехать домой, а сам вернулся и сидел почти до шести. Потом позвонил своему страховому агенту и договорился с ним встретиться здесь, около дома. Он может подтвердить, что вас в бюро не было.
– Я редко бываю на работе после пяти, – объяснил Мейсон. – Обычно стараюсь закончить работу раньше. Конечно, иногда остаюсь вечером, но клиентов в это время никогда не принимаю, чтобы не было дурного прецедента и…
– А вы и не могли быть здесь, потому что поехали к Люсиль Бартон, – прервал Трэгг. – Вы были там, когда Питкин вошел в гараж. Во всяком случае, пришли вскоре после него. Послушайте, Мейсон, я откровенно скажу, что думаю. Есть веские доказательства, что Питкин шел не с добром. Быть может, он напал на вас или на мисс Бартон. У одного из вас был револьвер, и этот револьвер выстрелил. Таким образом кончилась карьера Хартвелла Питкина. Должен признать, что он не был образцом добродетели. Шантажист и мошенник.
Если он там, в гараже, кого-то поджидал, то, наверное, с каким-то злым умыслом. И поэтому хочу дать вам шанс для защиты. Если вы не откроете мне сейчас, как было дело, придется рассказать суду. Хочу, чтоб вы хорошо меня поняли. Если это была самозащита, то я готов к снисхождению. Но хочу это выяснить до конца, и поскорее.
– Понимаю вас, лейтенант, – сказал Мейсон. – Знаю, что вы хотите быть беспристрастным.
– Кроме того, – настаивал Трэгг, – Люсиль Бартон призналась, что была с вами.
– В самом деле?
– Да. Сначала утверждала, что была с Анитой Джордан.
Люсиль Бартон поспешила вмешаться:
– Я не говорила, что была с мистером Мейсоном в шесть часов. Во-первых, я сказала, что виделась с ним до того, как встретилась с Анитой, и…
– Сейчас говорю я, – прервал Трэгг.
– Лейтенант не хочет, чтобы вы что-нибудь выболтали, – обратился к ней Мейсон. – Поэтому я, как ваш адвокат, настоятельно советую молчать.
– Ничего не получится, – сказал Трэгг Мейсону. – Я разговариваю с вами.
– А я со своей клиенткой, лейтенант.
– Когда вы вчера встретились с миссис Бартон?
– Я уже говорил. Утром.
– А потом?
– Не могу припомнить.
– Но вы виделись с ней второй раз?
– О да.
– Не будем играть в прятки, Мейсон. Мне нужны отпечатки ваших пальцев.
– Пожалуйста, – согласился Мейсон. – Я в самом деле хочу помочь вам в меру своих возможностей. Только поймите, не могу обмануть доверия своей клиентки.
Трэгг кивнул полицейскому, который, вынув из кармана небольшой ящичек, подошел к столу.
– Прошу встать.
– Могу и сидя, – улыбнулся Мейсон, протягивая полицейскому руку.
– Это не тот человек, – внезапно произнес Гошен. – Тот был не очень крепкого сложения и…
– Пожалуйста, выйдите на минуту, – вмешался Трэгг. – Вы должны увидеть его в плаще, стоящим и идущим. Сейчас, когда он сидит за столом, опознать не сумеете.
– Предупреждаю, лейтенант, что, если вы собираетесь предъявить меня для опознания, следует придерживаться правил.
Гошен встал, не зная толком, что делать. Наконец вышел в приемную.
– Можете упрямиться, мистер Мейсон, и создавать затруднения короткое или долгое время. Я хотел закончить дело побыстрее, но придется повозиться.
– Вполне логично, – отозвался Мейсон. – Куда нужно приложить пальцы? К клочку бумаги? О, я знаю, нужно каждый палец.
Люсиль Бартон не отрываясь смотрела на адвоката. Артур Колсон тоже взглянул на него, но быстро отвернулся.
Молчаливый полицейский взял отпечатки пальцев у Мейсона.
– Теперь следует вымыть руки, – сказал Трэгг.
Мейсон улыбнулся:
– Нет, благодарю. Ваш свидетель может внезапно войти. Делла, принеси сюда бумажную салфетку, хочу стереть чернила. Нет смысла пачкать раковину.
– Что ж, сидите, если вам так нравится, – заметил Трэгг. – Но вечно ведь вы сидеть не можете. Понадобится куда-нибудь выйти, и свидетель увидит вас идущим по коридору. Постараюсь, чтобы он смог осмотреть вас с разных сторон, а если отпечатки пальцев подтвердят то, о чем я думаю, мы пригласим вас в зал опознаний.