Дело сумасбродной красотки
Шрифт:
– Хорошо, и что произошло?
– Ну, у нас был шанс утащить Дорри Эмблер, пока она была на кухне. Мы постучали в дверь с черного хода и сказали, что на ее имя телеграмма. Она открыла дверь, и мы сразу ее сграбастали.
– Что вы сделали?
– Мы засунули ей в рот кляп, приставили к спине пистолет и быстренько сволокли вниз по черной лестнице в квартиру восемьсот пять. Потом одурманили ее уколом морфия и уложили отдыхать.
– И что дальше?
– Вскоре после этого появилась обвиняемая. Она психовала, хотела, чтобы мы побыстрее убирались оттуда. Она сказала, что Дорри Эмблер
– И вы их нашли?
– Нет… То есть, думаю, что не нашли.
– Что вы хотите сказать этим?
– Ну, мой приятель, Барлоу Дэлтон, вел себя, в натуре, странно. Уже позднее я усек, что он, гад, их и нашел и запросто сунул в карман, а сам делал вид, что ничего нету.
– Но вы не знаете наверняка, что он нашел деньги?
– Нет, сэр. Все, что я знаю, – это что я не нашел их.
– Очень хорошо, очень мило. Что же было потом?
– Потом я сказал обвиняемой, что лучше бы подготовиться к бегству, если что-нибудь пойдет не так.
– И что же вы сделали?
– Я стал баррикадировать кухонную дверь, то есть дверь между кухней и гостиной, чтобы нам самим ее открывать, но удерживать любого, кто бы ни вошел из передней. И именно в то время и позвонили в дверь, там был этот мужчина…
– Какой мужчина?
– Ну, детектив, этот тип, который был убит, Марвин Биллингс.
– Хорошо, продолжайте. Расскажите нам, что случилось.
– Пардон, я забежал немного вперед в своем рассказе. Обвиняемая тоже обыскивала квартиру, что-то там высматривала. Она не говорила что именно, но скоро нашла револьвер двадцать второго калибра.
– И обвиняемая взяла его?
– Да, взяла. Она сказала, что при случае покажет этой Дорри Эмблер разницу между свинцовыми пулями и холостыми патронами.
– И дальше?
– Ну, и дальше мы как раз подошли к тому, о чем я вам рассказывал. Раздался звонок, этот Марвин Биллингс стоял там, а обвиняемая подошла к двери и стала базарить оттуда с ним…
– И что произошло?
– Да он просто прямо ворвался в квартиру, ну и, конечно, сразу же увидел, что тут все вверх дном, ее уже обыскивали, и он взъярился: что тут происходит, что тут происходит? А обвиняемая, делая вид, что она, в натуре, Дорри Эмблер, сказала, мол, кто-то, очевидно, побывал здесь, искал что-то… и вот как раз тогда Биллингс взял ее в оборот.
– А что вы подразумеваете под этим?
– Ну, он хотел выжать из нее деньги.
– А где находились вы?
– Я был в спальне.
– Он вас видел?
– Нет, он не мог меня видеть. Я был за дверью.
– И что случилось?
– Он сказал обвиняемой, что ему известно, что она замышляет. Он думал, что разговаривает с Дорри…
– Не следует рассказывать нам, что вы думали и что он думал, – с важным достоинством перебил его Гамильтон Бюргер, создавая призрачную видимость собственной абсолютной беспристрастности. Все, о чем можете свидетельствовать: что вы видели и слышали в присутствии обвиняемой.
– Ну, он сказал ей, мол, знает, что мадам задумала, она, мол, самозванка
Ну, вот тогда-то она и выдала…
– Минуту, вот когда вы произнесли «она», кого имели в виду?
– Минерву Минден, обвиняемую.
– Хорошо, и что же она сказала?
– Она сказала: «Ты, вероятно, и не вчера родился, но вот до завтра ты точно не доживешь», и я услышал выстрел, а потом тяжелый удар тела, рухнувшего на пол.
– И что вы сделали?
– Я выбежал и говорю: «Вы его застреляли!» А она кричит: «Конечно, я его застрелила. Этот вымогатель-ублюдок всех нас скрутил бы в бараний рог, если его не пристрелить. Но им никогда не удастся пришить мне это дело! Тут квартира Дорри Эмблер, вот ее-то в нем и обвинят»…
– И что дальше?
– Ну, дальше я наклонился над ним и говорю, что этот парень еще жив, а она сказала: «Ну, мы это быстро уладим» и подняла револьвер, а потом опустила его и заулыбалась. У меня, честно говоря, мороз по коже прошел… И говорит: «Нет, будет еще лучше дать ему прийти в сознание на такое время, чтобы он успел рассказать свою байку. Он-то думает, что его застрелила Дорри Эмблер. Вот это и объяснит исчезновение Дорри. Все будут думать, что она пристрелила этого парня, а потом удрала».
– Обвиняемая так сказала?
– Да, именно так. И вот с того момента она стала веселиться, как безумная, как все они, психопатки… Ей казалось, что она до конца провернула удачное дельце.
– И что же случилось?
– Ну, почти сразу после этого зазвонил звонок, я схватил другой матрац и быстренько поволок его на кухню, там мы придвинули к двери стол и сложили матрацы так, что все это забаррикадировало кухонную дверь.
Потом мы обождали с минуту, посмотрели, что получится. И вот тогда обвиняемая впала в панику и решила бежать вниз по лестнице. Я шлепнул ее, а она закричала. Мне пришлось сграбастать ее в охапку и зажать ей рот рукой.
– Почему? – спросил Гамильтон Бюргер.
– Потому что уже кто-то стоял у двери, мы не могли добраться до лифта. Этот путь был отрезан. Так что пришлось спускаться вниз по черной лестнице. Я не хотел, чтобы они добрались до двери кружным путем и схватили нас там, поэтому мне надо было иметь гарантию, что они все время будут находиться в квартире и думать, что на кухне кто-то есть, пока мы не ускользнем через заднюю дверь. У обвиняемой к этому моменту нервы были совсем на пределе.
– И что вы сделали?
– Я оставил дверь за нами открытой.
– А где был ваш партнер, Барлоу Дэлтон?
– Внизу, в восемьсот пятой, присматривал за Дорри Эмблер.
– Продолжайте, что было дальше?
– Ну, этими людьми у двери оказались Перри Мейсон и детектив Пол Дрейк. Я подождал, пока они прорвутся в квартиру и зайдут в гостиную, а потом мы с обвиняемой тихонько выскользнули через черный ход, спустились по лестнице и отсиживались в восемьсот пятой квартире вместе с Барлоу Дэлтоном и Дорри Эмблер. Дорри Эмблер, правда, к тому времени была под кайфом, то есть от укола… потеряла сознание.