Дело Уильяма Смита
Шрифт:
Не беспокойся о деньгах – я устраиваюсь на работу.
Твоя Кэтрин.
Не так-то просто найти здесь что-нибудь, кроме прямого и ясного ответа – «нет». Но он не сдавался. Это просто настроение… У женщин бывают разные настроения. Они ведь очень изменчивы! Сначала она холодна, потом снова добра. Добра… Собственное выражение должно было насторожить его, но Бретт был полон решимости отыскать желаемый смысл. Она добра к нему, она в восторге от него – чего же ей еще надо? Не может же она всю жизнь всем отказывать! Его она знает всю жизнь. Бретт был уверен, что никто не нравился ей так, как он. Этот брак мог бы стать таким удачным! Она ведь не двадцатилетняя девочка – ей по крайней мере двадцать восемь.
Он снова прочел письмо.
Кэтрин Эверзли вышла из автобуса на углу Эллери-стрит и направилась к «Игрушечному базару Таттлкомба». По одну сторону от «Базара» находился небольшой магазин тканей, а по другую – удручающего вида химчистка с засиженной мухами, не внушающей доверия вывеской в одном из окон: «Мы делаем новые вещи из старых!»
По обе стороны двери в здании «Базара» располагались две витрины. В левой были выставлены коробки с красками, мелки, обручи и другие игрушки. Правая же была целиком заполнена деревянными игрушками Уильяма Смита, чья слава уже успела распространиться далеко за пределами Эллери-стрит и ее окрестностей в Северном Лондоне. Здесь были игрушки под названием «Псы Вурзелы» – веселые, легкомысленные, трогательные, все с подвижными головами и хвостами. Среди них были черные, коричневые, серые, белые и пятнистые; ретриверы, бульдоги, гончие, терьеры, пудели и таксы. Особенно выделялись причудливые фигурки – «Буйные Выпи», которые могли переставлять ноги и вращать глазами на шарнирах, – неуклюжие и упрямые, буйные и необузданные, белые, серые, коричневые, черные, зеленые, как попугаи, розовые, цвета фламинго, оранжевые и синие, с черными и желтыми когтями и длинными хрупкими клювами. Кэтрин остановилась, рассматривая их, как и всякий, пришедший сюда впервые. Постоянные посетители Эллери-стрит уже привыкли к странным созданиям, а новички всегда замедляли шаг и часто заходили в магазин купить их.
Кэтрин стояла и думала, как тяжело быть твердой. Некоторые рождаются с твердым характером, другие приобретают это качество со временем, а кому-то просто приходится стать таким. Сейчас ей необходимо быть твердой, а она не может. У нее возникло мерзкое желание все бросить и повести себя, как последняя тряпка. И все же Кэтрин должна была войти в магазин, спросить, действительно ли они ищут продавца и не подойдет ли она для этого. Каждый, кто во время войны служил в санитарной части, может выполнять такую работу. И было бы проще простого сделать все это, если бы Кэтрин было все равно, получит она работу или нет. Но для нее это значило так много, что колени предательски дрожали и сердце колотилось в груди.
Девушка посмотрела на одного из забавных Псов, и тот в ответ глянул на нее своим добродушным вращающимся глазом. «Не будь дурочкой, ты справишься с этим!» – именно это сказал бы Пес, если бы Уильям наделил его речью.
Кэтрин сильно закусила губу и вошла в магазин, где столкнулась с мисс Коул. Их двоих и увидел Уильям Смит, выходя из мастерской. Мисс Коул была бледной, полной, деятельной дамой в очках и узком черном платье, в кардигане имбирного цвета, с комочками ваты в ушах – чтобы не простудиться. Смит увидел ее, как видел каждый день уже долгое время. А затем он заметил Кэтрин и услышал, как она произнесла: «Доброе утро! Кажется, вам нужен помощник в магазине?» Он не сразу понял смысл этих слов. Голос, как музыка, прошел сквозь него. Мысли его остановились, остались лишь чувства. Было не важно, что имен но она сказала, главное, чтобы она вновь заговорила. Он услышал ответ мисс Коул:
– Ну… Я не знаю, я не уверена…
И в эту минуту мозг его снова заработал, и до него, как эхо, дошло значение слов девушки «вам нужен помощник в магазине…»
Смит подошел и вмешался в разговор. Мисс Коул представила его:
– Мистер Смит.
Он пожелал Кэтрин доброго утра и замолчал, разглядывая ее. Ее голос поразил его. Все в ней трогало его чувства. Она была воплощением музыки, поэзии, очарования, неподвластного разуму. И она хотела работать продавцом в «Игрушечном базаре Таттлкомба». Он был слишком потрясен, чтобы заметить ее ужасающую бледность, не укрывшуюся, однако, от мисс
На этот вопрос трудно было ответить, так как мистер Таттлкомб был прикован к постели – его сбила машина, – и общаться с ним могла только его сестра. Но, как бы это ни было прискорбно для мисс Коул, Уильям Смит временно занял его место, и теперь предлагал девушке стул со словами:
– Вы интересовались, не ищем ли мы помощника?
Кэтрин рада была присесть. А вдруг он собирается сообщить, что им никто не нужен или что у нее не получится? Мисс Коул точно сказала бы именно это. Затянутая в черное фигура твердо стояла перед ней, в блестящих темных глазах за гигантскими линзами ясно читалось неодобрение. Кэтрин просто почувствовала все это без слов. И сказала:
– Да. Вы думаете, я вам подойду?
Мисс Коул была уверена, что нет, но скрыла свои эмоции. Она оглядела Кэтрин с головы до ног – от маленькой простенькой шляпки до аккуратных скромных туфелек, – отметила, что ее твидовый костюм явно не нов, и подвела итог: «Спустилась с небес на землю». В наши дни со многими так случается: родились в рубашке, получали все, что хотели, и вдруг – какая-то катастрофа, и приходится им идти и искать работу, и они жалеют себя, потому что теперь должны делать то, к чему другие девушки были готовы с детства. Самой мисс Коул пришлось работать с четырнадцати лет, чтобы приобрести свои теперешние навыки, но эти леди – она презрительно выделила это слово – ожидают, что просто выйдут и найдут работу, не имея никакого опыта. Вслух она резко спросила:
– Какой у вас опыт работы?
Кэтрин была честна.
– Боюсь, в этой области – никакого, но я могла бы научиться. Во время войны я работала в обслуживании санитарного поезда.
– А потом?
– Меня довольно долго не могли демобилизовать, и я ушла сама. Теперь мне очень нужна работа.
«Деньги кончились, – подумала мисс Коул. – У таких, как она, всегда так – помада, румяна, а в кармане – ни пенни».
Уильям не вмешивался в разговор, потому что ему хотелось только смотреть на девушку. Она была высокой и грациозной, двигалась красиво, легко и свободно, как вода, как облака, бегущие по небу. Из-под маленькой коричневой шляпки выглядывали каштановые волосы. У нее были карие глаза. Ее облик вызывай в воображении картины то сверкающей, то темной водной глади: она изменчива, но всегда прекрасна. Уильям следил, как кровь отливает от ее лица и пропадают розовые пятна на щеках. Румяна просто подчеркнули природный цвет. Ему нравился нежный цвет ее помады, которой был тонко подкрашен ее чудесный рот. Ему нравился ее поношенный твидовый костюм и зеленый шарфик на шее. Она внушала ему ощущение полноты, завершенности и уверенность, что все будет хорошо. Он услышал мисс Коул: «Я в самом деле не знаю…» – и в своей простой и бесхитростной манере спросил:
– Как вас зовут?
Ее щеки побледнели и снова окрасились румянцем.
– Кэтрин Эверзли.
Он повернулся к мисс Коул.
– Мне кажется, мисс Эверзли – именно та, кого мы ищем.
– Мистер Смит, в самом деле…
Мисс Коул не могла устоять перед его внезапной обаятельной улыбкой.
– Мистера Таттлкомба сейчас нет, вы будете перегружены работой. Что же будет, если вы переутомитесь?
– Я не намерена переутомляться.
Уильям продолжал:
– Мистер Таттлкомб не простит мне этого. Вы действительно нуждаетесь в помощи. Так что если мисс Эверзли…
Противиться бесполезно, он твердо решил нанять ее, и мисс Коул это понимала. Магазин оставлен на его попечение, и с этим ничего не поделаешь. Мужчины так слабы и глупы: стоит появиться хорошенькому личику – и они в ту же минуту забывают о тех, кто мог бы создать им домашний уют и позаботиться о них! И тут уж ничего не поделаешь – они таковы, и с этим приходится мириться. Мисс Коул подавила вздох и резко спросила:
– А как насчет рекомендаций?
Позже, каждый раз вспоминая этот день, Уильям всегда с удивлением обнаруживал, что восстановить в памяти образ Кэтрин ему легче, чем что-либо еще. Она заполняла каждую щелочку его сознания.