Демельза
Шрифт:
– Что ж, я рад. Фрэнсису теперь никогда не будут рады в нашем доме, после того, что он натворил, но мой брат - не самый злейший для меня враг.
Воцарилось долгое молчание.
– Росс, - сказала она, - после того, что произошло в июле, я поклялась никогда больше не держать от тебя секретов, так что тебе лучше услышать это сейчас, прежде чем ты подумаешь, что я решила тебя обмануть.
– О, - сказал он.
– Что? Ты ездила к Верити, пока я отсутствовал?
– Нет. В Тренвит.
Демельза наблюдала за выражением его лица, но оно не изменилось.
–
– Нет... я ездила помочь им.
Свеча начала чадить, но никто даже не двинулся, чтобы снять нагар.
– Они, конечно же, велели тебе убираться?
– Нет, я провела там всю прошлую ночь.
Росс посмотрел на нее через стол.
– Зачем?
– Росс, я должна была это сделать. Я пошла просто проверить, но они находились в отчаянном положении. У Фрэнсиса жар спал, но он до сих пор без сил. Джеффри Чарльз лежал при смерти. Элизабет - тоже, хотя и не признавалась. Трое слуг заболели, только Мэри Бартл и тетушка Сара Трегигл что-то делали. Я помогла Элизабет улечься в постель и всю ночь провела с Джеффри Чарльзом. Два или три раза я уже подумала, что он умер, но он приходил в себя, и утром ему стало лучше. Доктор Чоук сказал, что кризис позади. Еще он говорит, что Элизабет тоже лучше. Я... я оставалась там так долго, как только могла, но сказала, что не смогу остаться и нынче ночью. Но Табб снова на ногах и сможет ухаживать за остальными. Сегодня там справятся сами.
Росс взглянул на нее. Его нельзя было назвать мелочным, поэтому он не мог сказать то, что пыталось сорваться с его губ.
И хотя поначалу он хотел возразить, в конце концов Росс признал, что чувства, которыми руководствовалась Демельза, ничем не отличались от тех, что влияли на его действия в случае с Джимом Картером. Мог ли он винить ее в том, что делал и сам? Росс не мог подавить мысли, но порядочность и хрупкая привязанность помогли ему промолчать.
Поэтому трапеза прошла в тишине.
Наконец, Демельза сказала:
– Я не могла поступить иначе, Росс.
– Конечно, - согласился он, - ты поступила милосердно и щедро. Возможно, недели через две я буду способен это оценить.
Они оба знали, что он имеет в виду, но никто не смог более ясно выразить это в словах.
Глава шестая
Ночью поднялся юго-западный ветер и не переставал дуть целых двадцать часов. Потом наступило краткое затишье, а затем он задул снова, но с севера, пронизывающий, несущий дождь, мокрый снег и мелкие льдинки. Первый день нового, 1790 года, пятница, начался в разгар шторма.
Спать легли рано, поскольку Демельза устала. Ночь прошла тяжело, у Джулии резались зубки, и она капризничала.
Всю ночь громыхал и завывал ветер, с тем тонким, леденящим свистом, который являлся несомненным признаком настоящего сильного северного ветра. В выходящие к морю окна бил дождь и град, поэтому понизу лежали тряпки, чтобы задерживать влагу, проникающую в дом. Холод проникал даже в накрытую балдахином постель, поэтому Росс растопил камин и внизу в гостиной, чтобы появился дополнительный источник тепла. В спальне камин разводить было бесполезно из-за дыма, который задувало из трубы внутрь.
Росса разбудил плач Джулии. Из-за грохочущего ветра он едва его расслышал и, решив, что Демельза не услышала ребенка, он решил сам попробовать успокоить дитя. Медленно приподнявшись, Росс понял, что Демельзы рядом нет.
Когда он раздвинул балдахин, лицо ощутило холод. Демельза сидела у колыбели. На столе капала и оплывала свеча. Росс тихонько свистнул, чтобы привлечь внимание, и она повернула голову.
– Что такое?
– спросил он.
– Я не вполне уверена, Росс. Думаю, зубки.
– Ты простудишься, сидя там. Накинь халат.
– Нет, мне не холодно.
– Ей холодно. Отнеси ее в постель.
Ответ Демельзы заглушил внезапный стук града в окно. Разговор прекратился. Росс вылез из постели, сражаясь с собственной ночной сорочкой, взял халат Демельзы, подошел к ней и положил её на плечи. Они наблюдали за ребенком.
Джулия не спала, ее пухленькое личико раскраснелось, а когда она заплакала, всхлип внезапно закончился сухим кашлем.
– У нее жар, - выкрикнул Росс.
– Думаю, что это из-за режущихся зубов. Я думаю...
Град прекратился столь же внезапно, как и начался, и после этого свист ветра казался обычной тишиной.
– Будет лучше, если эту ночь она проведет с нами, - сказала Демельза.
Демельза наклонилась, довольно неуклюже, на взгляд Росса, и подхватила ребенка, халат соскользнул и остался на полу.
Росс помог ей добраться до кровати, и они положили Джулию с собой.
– Мне просто нужен глоток воды, - сказала она.
Он смотрел, как Демельза подошла к кувшину и налила воды, медленно выпила и налила еще немного. Её тень закачалась и поползла по стене. Росс тут же поднялся и подошел к жене.
– Что случилось?
Она посмотрела на него.
– Кажется, я простыла.
Росс взял ее за руку. Несмотря на то, что в комнате веяло прохладой, ладонь была горячей и влажной.
– Как давно это у тебя?
– Всю ночь. Это началось вчера вечером.
Росс посмотрел на нее. В приглушенном свете он видел ее лицо, затем ухватился за оборки воротника её ночной сорочки и потянул вниз.
– У тебя припухла шея, - сказал он.
Она отодвинулась и уткнулась лицом в ладони.
– Как сильно болит голова, - прошептала она.
Росс разбудил Гимлеттов, перенес дочку и Демельзу вниз в гостиную и завернул их в одеяла перед затухающим камином. Гимлетта он послал за Дуайтом. Миссис Гимлетт приготовила постель в старой спальне Джошуа. Там была каминная решетка, которая не позволяла дыму проникать внутрь, а единственное окно выходило на юг - наиболее пригодный лазарет при таком шторме.
Росс порадовался, что поменял Пэйнтеров на Гимлеттов. Ни ропота, ни ворчания, ни стенаний на свою горькую судьбину.