Демон движения
Шрифт:
– 99 -
— Почему вы не подъезжаете к перрону? Ни о каких помехах сигналов не было, все в порядке.
Грот спокойно выпустил большой, плотный клуб дыма и, не вынимая трубку изо рта, флегматично процедил сквозь зубы:
— Гм... правда? А мне показалось, что вы там стрел» неправильно поставили. Да уже и нет смысла подъезжал на этот кусочек: моя старушка слегка запыхалась.
И нежно стукнул по торцу котла.
— Собственно, люди и так уже сами высаживаются Взгляните, пан начальник, — вот один, двое, а там целая семья.
Действительно,
Служащий слегка нахмурился и, уступая, бросил на прощание:
— В следующий раз как следует протрите глаза!
Машинист ответил на замечание презрительным молча
нием. Через несколько минут поезд промчался мимо станции, направляясь дальше.
На следующей станции Бржана повторилась почти та же история, с тем лишь отличием, что на этот раз Грот) вздумалось остановить поезд в километре за станцией. И тут машинист тоже настоял на своем и не вернулся к перрон) Однако заметил, что перед тем, как отправиться дальше бригадир поезда несколько минут оживленно шептался о чем-то с начальником станции; по выражению глаз и жестам Грот понял, что именно он был предметом разговора, но сделал вид, что не замечает этого. Выразительным жест служащего в красной фуражке, покрутившего пальцем у виска, лишь рассмешил его. Вскоре он снова мчался ш всех парах, даже не предполагая, что телеграфный аппарат включившийся в Бржане, в это самое время извещает о нем станционное начальство в Подвиже.
А до города было совсем недалеко. Уже перечеркивали предвечернее небо золотистые кресты костелов, над морем
– 100 -
крыш вились клубы дымов, остро торчали шпили башен. Уже сплеталась вдали сеть рельсов, чернел лес стрелок, виднелась слегка приподнятая рейка шлагбаума.
Грот крепко ухватил рукоять, зафиксировал рычаги, крутанул тормоз. Локомотив издал жалобный звук — не то стон, не то свист, выплюнул из-под брюха мощную струю пара и встал на месте. Поезд остановился в добрых полутора километрах перед станцией.
Грот убрал руки от вентилей, наблюдая за произведенным эффектом. Ожидания не разочаровали. Начальник, уже предупрежденный по телеграфу, прислал в роли парламентера коллегу рангом пониже.
У молодого человека было суровое, крайне сосредоточенное выражение лица. Он выпрямился, одернул служебную блузу и торжественно ступил на платформу локомотива.
– Заезжайте на станцию!
Грот молча крутанул рукоять, передвинул рычаги. Поезд тронулся.
Гордый своим триумфом, железнодорожник по-наполеоновски скрестил руки и, легкомысленно отвернувшись от машиниста и котла, закурил папиросу.
Но успех был только кажущимся. Ибо поезд с шумом пролетел мимо перрона и, вместо того чтобы остановиться напротив станции, проехал значительный отрезок, миновав ее, чтобы только здесь, дымя и выпуская пары, встать на отдых.
Служащий не сразу сообразил, что произошло, и лишь заметив здание станции слева у себя за спиной, грозно бросился к машинисту:
– Вы что, с ума сошли? Останавливать поезд в чистом поле! Вы или повредились головой, или слишком много выпили! Немедленно возвращайтесь!
Грот не пошевелился, не сдвинулся с места. Тогда служащий резко отодвинул машиниста от котла и, заняв его место, пустил контрпар**; через минуту поезд, посапывая, подкатил к перрону.
____________
** Струя пара, впускаемая в цилиндр паровой машины навстречу движущимся поршням с целью торможения или обратного хода.
– 101 -
Грот не сопротивлялся. Какая-то необычная апатия лишила воли его движения, опутала руки. Он тупо смотрел на лица служащих, офицеров и чиновников, которые гурьбой окружили его локомотив, безвольно позволил стащить себя с платформы и, словно автомат, двинулся за вызвавшим его к себе начальником.
Через несколько минут он оказался в станционном бюро перед большим столом, застланным зеленым сукном, на котором беспрестанно лязгали и нервно подскакивали телеграфные аппараты, выползали из приемников длинные ленты телеграмм, трещали звонки.
Начальник станции подверг его допросу. Сидевший рядом протоколист обмакнул перо и вдохновенно ожидал вопросов, которые должны были прозвучать из уст руководителя.
И они прозвучали:
— Как вас зовут?
— Кшиштоф Грот.
— Возраст?
— Тридцать два года.
— Когда вы выехали из Вротича?
— Сегодня, в четыре часа пятьдесят четыре минуть утра.
— Вы осматривали локомотив перед тем, как принял поезд?
— Осматривал.
— Помните серию и номер локомотива?
На лице Грота мелькнула странная улыбка.
— Помню. Серия: ноль, номер: бесконечность.
Начальник со значением взглянул на записывавшего
показания коллегу.
— Пожалуйста, напишите на этом листе числа, которые вы только что назвали.
Тут начальник подсунул ему под руку четвертинку бумаги и карандашик.
Грот пожал плечами:
— Ну ладно.
И начертил с промежутками следующие два знака: 0...*
– 102 -
Начальник взглянул на числа, покивал головой и продолжил допрос дальше:
– Номер тендера?
– Не помню.
– Это плохо, очень плохо. Машинист должен знать такие вещи, — нравоучительно заявил он.
– Как зовут вашего кочегара? — спросил после короткой паузы.
– Блажей Недорост.
– Имя правильное, фамилия ошибочная.
– Я говорю правду.
– Вы ошибаетесь, его зовут Блажей Смутный.
Грот равнодушно махнул рукой:
– Возможно. Для меня он Недорост.
Начальник снова обменялся с товарищем многозначительным взглядом.
– Имя начальника поезда?
– Станислав Мурашка.
Допрашивающий с трудом сдержал вспышку веселья:
– Мурашка, говорите? Мурашка?! Как замечательно! Мурашка?! Ну, пожалуйста, как его зовут!
– Правда. Станислав Мурашка.