Демон-Хранитель

Хохлова Жанна

— Спасут, — твёрдо ответил я, ощутив благодарное движение ледяных пальцев вперёд, и вот уже её хрупкие ладони почти полностью спрятались в моих крупных.

Я ей слабо улыбнулся, она мне в ответ только отблеском своей ослепительности. Внешне спокойный, внутри разрываемый от беспомощности и собственной бесполезности. Энергии хранителя не было во мне, я исчерпал весь свой резерв, весь «мой ангел» испарился.

— Он отзывается на тебя… пожалуйста… — произнесла Джен умоляюще, и потянула мои ладони к животу, но я удержал их, задрожав, тем самым выдав и свой страх.

Сглотнув комок в горле, не отвёл холодного взгляда самых голубых арктических льдов, а моя девочка ещё сильнее побледнела и произнесла:

— Если ты в ужасе, то представляешь каково мне… — её шепот прокатился сковывающим

оцепенением по моим венам, артериям и сосудам, принеся к голове панику на грани с умопомрачением.

Я никогда так не ужасался как сейчас, даже будучи в гуще самых мрачных страниц истории небес, ада и человечества. Но её глаза умоляли и мне пришлось сдаться.

— Больно будет от осознания… — предупредил я, пытаясь унять дрожь в голосе стремительно скатывающемся в хрипотцу.

— Больно будет один раз… — вновь её шепот, застывшие слёзы в огромных глазах с таящейся там мольбой, напомнив мне не забытые подопечной слова хранителя.

Я, собравшись телом и духом, возложил руки на её живот… и ничего не почувствовал. Внутренняя паника… Ещё попытка… Я боялся смотреть ей в глаза… Ещё… Она удержала руку, и я услышал рыдания, порвавшие мне то, чего нет у демона априори — душу. Вот теперь больно так, что пробрало до костей. Я не смотрел ей в глаза, а она поцеловала мне открытую ладонь и до меня не сразу дошел смысл её фразы, не сразу уловил, как изменился её голос:

— Сол, взгляни…

По всему животу Дженнифер разлилась золотая радуга. Её снова затрясло в рыданиях, и меня внутри, где-то очень глубоко. Я крепко обнял Дженнифер и снова протянул руки, как почувствовал дикую боль моего дитя, то, что его отделяет от смерти плотная граница нашей с Джен любви, простой человеческой любви, привязанности к ещё не родившемуся, то, что ученые называют грубо и прозаично — родительскими инстинктами, то, что ангелы на небесах в восхищении зовут жертвенной любовью.

Дитя больно, он на волоске от смерти, но боролся и цеплялся за чудо жизни изо всех сил, он был бойцом, как и его родители.

Я облегченно улыбнулся и крепче обнял девушку, поцеловав в каштановую макушку, ощутив затухающие рыдание. Она сжала мой торс. А я разглядел в этом жесте, что к нам возвращалась надежда.

Обследование позже подтвердило, что ребёнок жив и есть все шансы, что выживет. Дженнифер была успокоена более лекарствами, нежели сама, и почти выгнала меня крайне усталого и измученного домой, пригрозив, что если я стану бесплотным и останусь рядом с ней, она мне перестанет готовить блинчики по утрам. Со смехом, но всё-таки посчитав это серьезным аргументом, я глубоко вздохнул, поцеловал в лоб засыпающую Джен и поплёлся домой.

Город был как всегда суетлив, громок и многолюден — это не вязалось с моим настроем и внутренним состоянием, после которого наступает катарсис. По прежнему цвела джакаранда, но ни вид, ни запах её меня не радовал. Захотелось раскрыть крылья и взлететь, однако я сдержал порыв, решив однажды быть человеком на все сто процентов.

Дом встретил меня тишиной, прохладой и пустотой. Не разуваясь, я прошел в гостиную и сел на диван, уставившись в одну точку, явственно представив себе картину жизни без моей девочки. Я не хотел этого и не знал, кого мне молить о благополучии. Небеса против, ад в ярости. Земля приняла, люди приняли. Люди, которых я ранее считал ни на что негодными, презирал и счёл для себя наказанием то, что сослав сюда, Сатана унизил меня до звания бес-искуситель. Я усмехнулся, вероятно, владыка ада уже сам пожалел о своём решении. Он не знал ни о роке, ни о предназначении, ни о судьбе, а кто знал? Кто знал, что душа так крепко привяжет к себе демона невидимыми нежными путами, которые не разрезать, не порвать, от которых не скрыться? И что будет с нами, если мы не будем вместе, если нас разлучат? Я боялся и помыслить об этом, но определённо мог сказать, что какая бы сила не разбросала нас друг от друга, я буду всегда возвращаться к Дженнифер.

И у меня ещё было одно дело, с которым я бы хотел покончить, чтобы окончательно успокоиться — Ева Корнер. Я узнал, что девушка не живёт и никогда не жила там, где я когда-то навещал её. В этой квартире обитала другая семья; в школе, где

я преподавал, никто никогда не слышал о такой ученице. Однако, в школьном округе мне удалось узнать, что Ева живёт совсем в другом месте, в благополучном районе, в двухэтажном коттедже и у неё замечательные родители и даже собака — золотистый ретривер по кличке Родди. Я видел её: вполне себе счастливый и уверенный в себе подросток. И это обрадовало меня. А пугало то, какой силой я обладал совмещая, но не смешивая в себе две моих сущности: демона, доставшегося мне от отца и ангела — наследие моей матери. Всё, о чем говорил ангел Джек в ту короткую встречу на кухне в нашем с Дженнифер в доме, всё оказалось правдой и всё подтвердилось в случае с Евой. Я глянул на свои руки и изумился, какую же мы силу имели — дети, рожденные от союзов демона и ангела, когда такие союзы были не запрещены, мы, утратившие свою принадлежность, не утративший её монстр Медий и от того разделивший его обе сути Творец. Творец, который боялся таких детей, потому что они имели силу равную его силе, способную, как в моем случае, переписать судьбу девочки, излечив не только её тело, но и душу. Кого-то спрятали, кого-то, как меня, оставили в противовес… Демоническая сторона Медия есть у архангела Гавриила, его ангельская часть всё ещё скрыта. Творец хорошо припрятал эту часть его души, чтобы монстр Медий никому никогда не смог навредить. А хотел ли он кому-нибудь когда-нибудь навредить, кроме того, как низвергнуть власть Творца, Архангела Гавриила, Сатаны и подобных ему? Может быть он хотел бы установить мир, где правит любовь, где мерилом всего является только это сильное чувство?

Через неделю Дженнифер выписали из больницы и она счастливая вернулась в наш дом, наполнив его уютом, любовью, запахом, неуловимой атмосферой тепла, которое шло прямо из её сердца. Таких мелочей повседневных как бы и не замечаешь замыленным взглядом обывателя. Свежая постель, закрытые утром наспех шторы, чтобы я мог подольше побыть в объятиях сна, мурлыканье попсовой мелодии в душе, запах лавандового мыла, легкий поцелуй в щёку и касание носа. Я часто спускался после такого пробуждения на кухню и незамеченный стоял в проеме входа, счастливо улыбаясь, видя её пританцовывающую у плиты. Блинчики у Джен выходили отменные, остальное мы учились готовить вместе, в первое время безжалостно выбрасывая всё в корзину для мусора и обедавшие-ужинавшие в ближайшей кафешке. Совместные походы в магазины книг и ранее пустовавшие полки заполнялись, не просто книгами, а нашими мыслями, мечтами, видением жизни, надеждами, страхами. Трепет встречи после расставания на несколько часов, нетерпение утопить в объятиях, а вечером — золотая радуга, повисшая над животом Джен — наше персональное чудо, чутко отзывавшееся на мои прикосновение, тянущееся ко мне, светлое, чистое, энергия звонкая, словно медь, сплав темной, как камень моей, и огненной жизнеутверждающей Дженнифер, с порывом осеннего ветра — моя холодная зима вперемежку с её жарким летом. Младенец прекрасен уже сейчас, обернутый розовыми пеленами ранней зари, теми, в которых ангелы передают их в утробы земным матерям.

Раньше такие обыденные вещи для меня, демона, казались не важными, хотя мне и не нравилось взаимодействовать с людьми, а мой трактат «Почему у людей нет крыльев, или рожденный ползать, летать не может», которым я когда-то гордился, имел успех в своё время среди тех, кто брал у меня не только уроки битвы на мечах, сейчас являлся для меня полнейшим позором. Я ничего не знал о людях, я судил их по внешним проявлениям, злорадствуя над их мелкими страстишками, а они были глубже настолько, насколько глубок их создатель. По образу и подобию же… Теперь понял.

Наши ежедневные будни складывались в недели, недели в месяцы, а все в это время в ожидание и хлопоты. Мы ждали встречи с нашим дитя. Но узнавать его пол при всех возможностях современной техники, мы не стали, боялись, что необычные явления в виде замершей золотой радуги над животом Дженнифер приведут к определенным последствиям. Мы были осторожны и отказывались от обследований. Мы были всегда настороже.

***

— Мне очень нужна твоя помощь, ты можешь подъехать прямо сейчас? — говорил я в трубку мобильного телефона немного волнуясь.