Демон-Хранитель
Шрифт:
Мы надели друг на друга кольца, как будто две печати на душу, поцеловались, и вышли из зала в сопровождении нежданного свидетеля. Простившись, ангел Джек как появился, так и исчез, ещё раз попрощавшись. Но что-то подсказывало мне, что это не последняя встреча.
— Никакие слова и кольцо не смогут сделать нас ближе, Сол, только крылья… — она взглянула на меня и взяв в свои хрупкие ладони моё лицо проговорила, не отрывая взгляда: — Ты подарил мне крылья.
От её слов я вздрогнул и вгляделся в мою девочку внимательнее, ощутив, что она изменилась, теперь уже знал, что её душа на многое способна: чего только стоило
— И какого же они цвета, Джен? — прошептал я и мои глаза блеснули голубым сапфиром как кольцо, которое я ей подарил в знак помолвки, на её безымянном пальце.
— Они такого же цвета, как твои, — шепнула она в ответ, убирая руки с лица, скользнув взглядом по линии моих губ.
— А какого цвета мои крылья, Джен? — замерев, спросил я, этот вопрос так сильно мучил меня в последнее время, однако моя печаль была сформулирована в мысль только сейчас, и мне надо было знать, как меня видит моя женщина, принимает ли она меня таким какой я есть.
— Чёрные, — произнесла девушка и её зелёный изумруд, качнувшись, замер, и я навсегда для себя уяснил две вещи: Дженнифер видит меня тем, кем я являюсь на самом деле и она меня любит таким.
Мы обнявшись, вышли из городской ратуши, и направились гулять по городу. Цвела джакаранда и её тонкий медовый аромат тонко вплетался в аромат девушки, растворив цитрусовую горчинку напрочь. Наши пальцы переплелись — бывшие одинокими существами, стали самыми любимыми. Она мило щебетала о чем-то, а я как дурак любовался ею и улыбался, был счастлив, упивался тем, что и она счастлива. Слишком наивен для человека, слишком расслаблен для демона, слишком возгордившийся для хранителя.
Мы сидели в кафе, я массировал усталые ноги Дженнифер пока она пила кофе, как вдруг раздался телефонный звонок.
— Мистер Нильсен? — сухой официальный голос, — Мистер Солидафиэль Нильсен?
— Да, — меня почему-то кольнуло в самое сердце.
— Вы являетесь доверенным лицом Евы Корнер?
— Да, а что случилось? — я увидел, как встрепенулась Дженнифер и глазами умоляла сказать, что произошло.
— Ева Корнер в коме, единственное что было у неё с собой помимо одежды — записка с вашим номером телефона, поэтому мы…
— Где она сейчас? — упавшим голосом спросил я.
— В медицинском центре Сантана, — ответили мне и тут же добавили: — Вы будете?
— Да, — хрипло ответил я и в трубке послышались короткие гудки, затем я посмотрел на Джен и коротко сказал: — Ева в больнице.
— Едем, — приказала девушка.
Вот так, просто, без разговоров и претензий, я последовал за ней на выход и уже через два часа мы были на месте. Больница встретила меня роем боли и скорби, здесь умирали, это место буквально взывало к тому, чтобы оставить все радости, боли было больше, чем всего остального. А ещё я почувствовал любовь, тонкой золотой аурой окутывающей парочек: вот старик склонился над каталкой, где лежала его жена, она уговаривала его не плакать, а он просил её выжить. Ощутил, как Джен сжала мой локоть и мы прошли к стойке регистратора. Выяснив, где Ева, мы почти бегом добрались до нужной палаты. Доктор вышел и представился.
— Как это произошло? — спросил я.
— Падение с третьего этажа, — почти буднично, но голос дрогнул, продолжил: — Самоубийство.
— Мне надо увидеть её… — попросил я врача.
—
— Мне. Надо. Её. Увидеть, — надавил я на волю эскулапа и она треснула словно скорлупа яйца.
— Пройдите, — бесцветным тоном произнёс он, указывая рукой на палату. Ещё мгновение, мы с Джен влетели туда и увидели разбитую девочку.
Дженнифер прикрыла рот рукой и разрыдалась. Подошёл к ней и почувствовал рядом ангела смерти, он не видел меня из-за амулета, я мрачно усмехнулся и положил руки на подростка. Её энергия, почти угасшая, еле пульсировала в ней: те же огненные нотки как у Джен, только слабее.
— Что же я могу сделать? Как я могу помочь ей? — растерянно шептал я, откуда-то вынырнули знания о распределении энергий, я знал, как их распознавать, я помнил, как делиться ею.
Скорее шестым чувством, нежели зрением, я почувствовал, как из меня начала вытекать светлая лучистая энергия, она струилась по венам и лёгкими завихрениями закручивалась в кончиках пальцев. Энергия перекатывалась по мне и лилась прямо в тело девочки. Я увидел своим внутренним взором как треща, зарастали её кости, стягивались повреждения. Кровь свободно текла по венам, дыхание становилось лёгким. Она брала ещё и ещё, ей было необходимо и я не препятствовал, а потом и не смог остановить этот поток, потому что я хотел излечить её полностью, отдать ей все самое лучшее, спасти ребёнка. Она исправляла свою судьбу, взяв у вселенной любящих родителей, уютный дом, хороших друзей, она стирала все плохие воспоминания. Я был насухо опустошён, ощутив, что юная девушка полностью исцелена, а её судьба переписана набело.
Ева открыла глаза и недоуменно произнесла:
— А вы кто?
— Я сейчас позову врача, — я пытался собраться с мыслями, которые путались от обильного оттока энергии, я никогда не отдавал столько и это была скрытая резервная сила моей души как составляющая её, доставшаяся мне от моей матери-ангела.
Взяв за руку Джен, у которой на лице застыл немой вопрос, я опрометью бросился из палаты и растолкал доктора, немного усыплённого моим воздействием. Он пробежал к Еве, и я мельком в открывающиеся двери увидел лицо девушки, она пристально смотрела на меня, пытаясь узнать.
— Солидафиэль, — услышал я сдавленный стон Джен рядом и, повернувшись, увидел её искажённое болью и ужасом лицо
Я похолодел когда мой взгляд упал на низ живота, который с бешеной скоростью обагрялся ярко-красной кровью. Я схватил её на руки и нашёл врачей. Переложил на каталку и бежал рядом с ней, понимая, что истратил весь свой резерв энергии хранителя на Еву. Я был пуст, растерянно взирал на плачущую Дженнифер, я ничем не мог помочь своему дитя, и осознание собственной беспомощности разрывало меня.
Рождение
Cидел возле больничной койки и держал в своих руках подрагивающие и холодные пальчики Дженнифер, которые не могли согреться даже в моих, пышущих адским жаром, ладонях. В её изумрудных глазах плескалась боль пополам с отчаянием и слёзы, которые уже не лились, потому что были выплаканы. Просто застывшая влага. Я взглянул на мерно капавшие вниз жидкие шарики лекарства в капельнице, опутавшей руку моей девочки, и чуть сжал челюсть.
— А что, если они его не спасут? — сбивчиво прошептала девушка опухшими и искусанными в кровь губами, глаза стали ещё больше от ужаса и осознания того, что это может произойти.