Демон из тыквы
Шрифт:
И демон опять разразился своим чудовищным хохотом.
Мышелов приуныл. Ему совсем не улыбалось быть съеденным этим тыквенным пугалом. Он лихорадочно соображал:
«У демона должны быть какие-то свои слабости. Что? Жадность? Жажда власти? Чрезмерное любопытство? Надо каким-нибудь образом выведать у него о том, что любят и чего не любят демоны».
В это время Фафхрд с шумом выдохнул воздух и, подняв меч, бросился на демона. С таким же успехом он мог бритвой спиливать баобаб. Нежным толчком демон вернул Северянина на прежнее место. Затем он как-то странно зашипел, на губах его запузырилась слюна, с нижней губы вниз потекла струя тягучей, липкой жидкости. Жидкость застывала на лету, и, в мгновение ока, как заправский паук, демон произвел изрядный моток крепкой паутины. В воздухе резко запахло тыквенным соком.
«Если он нас свяжет — наши шансы спастись равны нулю», — промелькнуло у Мышелова в голове. Серый торопливо проговорил:
— Прежде, чем предстать в качестве бифштекса, мне хотелось бы узнать, что больше всего любят демоны. К примеру, такие, как вы. Надо сознаться, я раньше демонов ни разу не встречал.
Чудовище самодовольно осклабилось:
— Ага, червячок, ты уже проникся благоговейным почтением к Великому Пожирателю, к Славному Падальщику. Я тебя предупреждал! Ладно, отвечу. Демоны, вроде меня... Кстати, таких немного... очень любят есть. Еще.. Еще они любят спать. Вот, пожалуй, и все. Нет, забыл. Во мраке адских пределов бывает скучно, и мы, порой, забавляемся тем, что загадываем друг другу загадки.
«Гениально!» — чуть не выкрикнул Мышелов. Его разум тут же подсказал путь к спасению. Демон разглагольствовал:
— Мы очень умные и хитрые. Наши загадки отличаются коварством и неожиданными поворотами. Вам, насекомым, этого не понять.
— Почему это! — вдруг проговорил доселе сохранявший гробовое молчание Фафхрд. Казалось, до него только сейчас дошел смысл разговора.
Боясь, что Северянин все испортит, Мышелов торопливо проговорил:
— Перед смертью мне бы очень хотелось услышать хоть одну, самую простенькую, загадку из уст Великого Пожирателя и Несравненного Причмокивателя.
Демон умиротворенно хмыкнул, присел на корточки и сказал:
— Хорошо, козявка. Я загадаю тебе загадку. Но не простенькую, как ты выразился, а лютую, зловещую загадку демона. Чтоб твоя душа, покинув хилое тело, которое я скоро буду пережевывать, еще долго мучалась, не в силах найти правильный ответ. Ха-ха! Раскрой пошире уши и слушай. — Демон снизил голос до уровня, который, наверное, ему самому казался пророческим. Для Мышелова же это был скрип жерновов старой ручной мельницы.
— Назови мне имя одной штуки. Очень большой, очень твердой, очень серой и очень холодной.
Мышелов глубокомысленно поднял глаза к небу, делая вид, что погрузился в размышления, не забыв при этом локтем толкнуть Северянина. Фафхрд изобразил на лице некое подобие сосредоточенности. Правда, это можно было также принять за гримасу старого пропойцы, который, проснувшись утром с дикой головной болью, обнаружил, что единственный, оставленный про запас кувшинчик вина разбит, а в карманах нет ни гроша.
После нескольких минут молчания Мышелов скорбно произнес:
— Очень трудная загадка. Не может мой бедный разум постигнуть ее тайны.
Демон радостно загоготал:
— Вот видишь, мокрица! Каждое мое слово — истина. А ответ загадки прост. Это — скала. Огромная, серая, холодная скала.
Мышелов развел руками и печально склонил голову, всем видом показывая, насколько он ничтожен и глуп. Фафхрд попытался повторить тот же жест, но сторонний наблюдатель расценил бы это таким образом, будто рыжеволосый детина хочет облапить пышнотелую красавицу.
А демоном, по всей видимости, овладел азарт.
— Попробуй-ка, таракашка, отгадать другую загадку. Красное, трепещет, дерево пожирает. Назови имя!
Опять длительная тишина, нарушаемая только усердным пыхтением Фафхрда. Опять закатывание глаз к небу и печальное покачивание головой.
Демон довольно потирает корявые ладони и хихикает на удивление тонким голоском:
— Хи-хи! Жалкие порождения землеройки. Не можете отгадать. А ведь отгадка проста. Это всего лишь огонь. Хи-хи!
Пока демон купается в теплых волнах собственного величия, Мышелов всячески пытается показать Северянину, что у него давно уже созрел план бегства и что Фафхрд должен быть готов делать все то, что будет делать сам Мышелов.
Демон поднял с земли обломок доски и поковырял им в зубах.
— Ладно. Загадаю последнюю загадку, уж больно потешно вы пыжитесь, как крысы в капкане. А потом надо позавтракать, точнее, пообедать. Слушайте. Маленькое, мерзкое, глупое и на ножках. Что это?
Мышелов решил немножко поиграть с демоном. Лицо его просветлело, будто на Мышелова снизошло озарение, Казалось, слезы радости вот-вот потекут по его щекам.
Идиотским голоском Мышелов пролепетал:
— Это, наверное, табурет. Правильно?
— Нет. Неправильно, вошь, — зарычал чуть не лопающийся от смеха демон. — Не табурет. Это ты, человечек. Ты и весь твой человеческий род. Жалкие, ничтожные твари. Иди сюда, закуска. Хватит болтать.
Мышелов покорно встал, сделав знак Фафхрду сидеть на месте. Носком сапога Мышелов незаметно придвинул лежащий Скальпель в ножнах.
Вдруг Серый поднял голову и, улыбаясь глупой улыбкой, проговорил:
— Последнее безумное желание умирающего. Разреши загадать тебе, о демон, убогую человеческую загадку. Хочу напоследок убедиться в величии и силе твоего разума.
Демон махнул рукой, сжимающей обломок доски, которой монстр только что ковырял в зубах.
— Валяй, загадывай. Еще раз докажешь свое убожество.
Мышелов картинно приставил палец ко лбу и с мимикой великого мудреца изрек:
— Какого цвета станет листва на деревьях и трава на лугу, если закрыть глаза и сосчитать до десяти?
Произнеся эту тираду, Мышелов снова опустил как плети руки и склонил голову, всем видом показывая свою покорность неизбежной судьбе.
Демон на минуту растерялся. Затем стал почесываться и бормотать: