Демоны кушают кашу
Шрифт:
– Она прорвала грань реальности, и только папа может изгнать болезнь из деток и взрослых. А если папа не изгонит, то Пандемия создаст якорь в нашем мире. Помнишь, я тебе рассказывал, что будет, если в наш мир сойдет один из предвечных? И почему ни в коем случае нельзя звать их?
– Они всех скушают?
– Именно! И теперь или твой папа спасет всех, или это сделает император. Ведь его тоже ведут клятвы. Но он не умеет изгонять скверну, только выжигать.
– А может это сделает дядя Войцех? Он ведь тоже сильный?
– Дядя Войцех едет со мной. Мы все будем там, и будем лечить кудрявушек и биться с Пандемией! А дядя Ричард
– Папочка, а это, потому что ты – самый сильный?
– Да, доченька, и на самых сильных самый большой спрос.
– Папочка, а голоса говорят, что самым сильным все служат! И что сильный властен править! Смирение побежденным, и преклонят колени перед истинным властителем! – голос ребенка снова стал нездешним.
– А спроси свои голоса, дочка, почему тогда за те тысячи лет, что мы с ними бьемся, почему у них ничего не изменилось? – голос маркиза Морциха стал мелодичным. – Всё так же высшие грызутся за власть, всё так же пылают багровые небеса и всё так же кровь предвечных орошает их земли дождем? Почему они, бедными родственниками и ночными татями стучатся в наш дом, но не строят свой? А мы, слабые людишки, что для высших лишь еда, мы бьемся с демонами на равных? И наш мир становится всё прекраснее и сложнее? И небо делается всё ближе? Спроси, дочка, а знают ли твои голоса что там, за их багровыми небесами?
Аврора уснула на руках высшего инквизитора, прижавшись щекой к его груди. Мужчина поднялся на ноги и вышел из гостиной.
Воцарилось очень задумчивое молчание.
– Мистер Салех, я вас очень прошу, просто умоляю, заклинаю всем, во что вы верите, молчите.
– Но…
– Просто молчите.
Морцех вернулся через полчаса. И первым, что он сделал, зайдя в комнату, это вогнал невесть откуда взявшийся кинжал в тарелку недоеденной манной каши. Клинок расколол посуду и глубоко вошел в столешницу.
Рей и Ричард наблюдали за этой картиной в тихом изумлении. Но если при вас кто-то похожий на Клауса Морцеха начинает ехать крышей, то в ваших интересах сделать вид, что ровным счетом ничего необычного не происходит. Ну, подумаешь? Каша. Манная. Наверно чем-то заслужила. В конце концов, вы ведь не хотите, чтобы с вами, как с манной кашей? Анализируйте ее поведение! Она и только она виновата в произошедшем.
Тем временем мужчина как-то растеряно оглянулся и в каком-то недоумении уставился на компаньонов, словно видел их впервые.
В глазах высшего инквизитора прояснилось. Он бросил взгляд на клинок, на вытекающую на пол кашу, и тяжело вздохнул.
– Джентельмены, прошу меня извинить. Травма детства.
Джентльмены были готовы простить что угодно. Ричард тайком вытирал вспотевшие ладони.
– И не зададите никаких вопросов? – ухмыльнулся Морцех. Что-то его явно развеселило.
– А надо? – философски заметил Рей. – Самое важное я узнал о чужих тайнах за свои тридцать шесть лет – это то, что лучше не знать тайн. Оно так как-то… спокойнее.
– О, вижу, вашими устами говорит богатый опыт. И всё же, это одна из тех тайн, которую следует раскрыть, дабы не вводить вас, господа, в излишнее смятение. Вам и так потребуется вся сила духа, чтобы пережить этот месяц. Вы и сами видели… – Морцех осекся и подошел к окну, вглядываясь в темень. Где-то за стенами поместья тихо шептал дождь. – То, что вы видели всего лишь небольшая детская травма. Мой досточтимый батюшка, да пожрут все дьяволы бездны его душу, имел крайне специфическое представление о воспитании. Он учил меня, что настоящий воин света должен всегда быть готовым к схватке. А с его особыми талантами… На меня могла напасть подушка, моя тетрадка могла попробовать перерезать мне горло острым листом. Обувь норовила покусать, а зеркала… Как вы могли заметить в моем доме нет зеркал. И если вдруг обнаружите, как можно скорее уничтожайте. Впрочем, я отвлекся. Особенно меня страшила манная каша. Видимо, отца это забавляло. Каждый второй завтрак становился битвой за выживание. И с тех пор я… НЕНАВИЖУ МАННУЮ КАШУ! ОНА ХОЧЕТ МЕНЯ УБИТЬ! И Я УБЬЮ ЕЕ ПЕРВОЙ, УБЛЮДСКАЯ КАША!
Стол разлетелся в щепки от удара огромного двуручного меча, который высший инквизитор достал из воздуха. Взмахи оружия раскрошили ошметки древесины, а остатки еды разлетелись по стенам, заляпав Рея с Ричардом.
– К сожалению, манная каша – это единственная каша, которую ест Аврора, – закончил хозяин дома почти спокойно. Меч с грохотом рухнул на пол. – Предлагаю вернуться в кабинет.
– Может это… убраться? – осторожно поинтересовался Рей.
– О, не переживайте, есть кому. Слишком многие в этом доме готовы служить, – ответил маркиз непонятной фразой.
Дом был освещен газовыми рожками. Или чем-то очень похожим на газовые рожки. Рей остановился, разглядывая крошечного пылающего человечка, что бился в кристалле кварца. После чего задумчиво пожал плечами и пошел дальше по коридору.
– Прошу! – хозяин кабинета отворил дверь и сделал приглашающий жест.
Компаньоны зашли в кабинет и расселись на кресла. После ужина они стали вести себя чуть свободнее. Клаус Морцех предстал перед ними живым человеком, и это подкупило Рея и успокоило Ричарда.
– Господа, рад, что ваше знакомство с моей дочерью прошло нормально. Не уверен, что вы до конца осознали, с чем именно вам предстоит столкнуться, но, думаю, общее представление сложилось.
– Она славная девочка, – прогудел Рей.
– Прошу вас, говорите эти слова себе как можно чаще, – голос Морцеха налился силой. – Моя воля и моя сила уничтожают эманации бездны. И всё равно нечто постоянно прорывает реальность. Аврора слышит голоса. Они ее искушают. Я бы мог наверно закалить ее волю, и выжечь ей на коже руны благословения… Но она моя кудрявушка, свет моей жизни, так похожая на свою мать… – маркиз тряхнул головой. – Мы беззащитны перед теми, кого любим. Я не могу вам приказывать, лишь просить. Вы вольны заковать Аврору в кандалы, вольны очистить ее разум, вольны делать что угодно, чтобы она жила. Но прошу вас, господа, полюбите ее, полюбите и не причиняйте боли… больше необходимого. И даю слово, не будет у вас более преданного друга, чем Клаус Морцих, Лорд света, карающая длань императора.
– Да как можно-то… Мы же всячески… Да как вы могли… Да я клянусь… – расчувствовался Салех. Морцех махнул рукой и Рей онемел.
– Прошу вас, Мистер Салех, не надо поспешных клятв. Когда я уеду, и тут откроется филиал бездны. И в доме будут тропы на все планы. Боюсь, вы можете передумать, повстречав некоторых гостей.
Рей взглянул на мужчину в угрюмой решимости.
– Сожру, – дернул щекой тот, и свет ударил из глаз потоком, заливая помещение. Словно что-то внутри самого громилы приняло клятву. – Ну, а что не сожру, то накормлю Ричардом. Отработанная схема, испытанная временем.