День козла
Шрифт:
Осторожно, чтобы не лязгнул громко, Коновалов оттянул затвор 9-миллиметрового «Кольта». Мощный пистолет, в отличии от отечественного «Макарова» обладал огромным «останавливающим» эффектом. Это значило, что при попадании в любую точку человеческого тела пуля сбивала с ног, валила жертву, делая ее беспомощной и безопасной, Этот пистолет подарили Коновалову американские коллеги-телохранители во время визита Первого президента в СШA еще в начале девяностых годов, и с тех пор он не расставался с надежным оружием.
Неожиданно в правом ухе полковника ожил малюсенький динамик коротковолнового передатчика, зашептал
– Товарищ первый! Докладывает четвертый…
Коновалов, который был уверен, что услышит сейчас сообщение от «второго» или «третьего» – сотрудников, направленных в здание школы, – о том, что киллер ими не обнаружен, насторожился, почуяв недоброе. «Четвертый» в данный момент охранял самого президента, опекал его на относительно безопасной, закрытой со всех сторон и окруженной милицейскими кордонами даче, и не должен был выходить на связь. «Четвертый», – самый молодой, неопытный сотрудник. Полковник поостерегся брать его на опасную, со стрельбой, операцию. И теперь, задрав манжет рубашки, с нарастающей тревогой, стремясь сбить одышку, прохрипел в закрепленный на запястье микрофон.
– Первый на связи. Прием.
– Я, товарищ первый, не знаю, как это вышло… – забубнил в ухо «четвертый». – Он, Дед, то есть, велел мне сарай проверить… На предмет безопасности.
– Какой сарай? К черту сарай! Короче!
– Короче, товарищ первый, запер он меня в нем. А пока я дверь вышибал, на джипе укатил.
– Куда?! – понимая уже, что случилось непоправимое, выдохнул полковник.
– Так к Душновой, надо полагать. Больше-то ему в этом городе ехать некуда.
– Сорокин! Наверх! Бегом! – рявкнул Коновалов, и сам, не таясь, помчался, гремя каблуками и хватаясь рукой за тронутые налетом ржавчины перила лестницы.
– Что так? – запалено дыша, обернулся майор. – Киллер услышит!
– Хер с ним! – поравнявшись, рванул дальше полковник. – Президент в джипе!
– Вот блин… – застыл на мгновение Сорокин, а потом, обогнав по-молодецки напарника, чаще забухал по ступенькам ногами.
До выстрела снайпера оставалось не больше минуты.
XXIX
Василий, крутя баранку мощного, но легкого в управлении «Ландровера», млел от восторга, искоса поглядывая на пассажира, и восклицал то и дело, не в силах сдержаться:
– Вот, мать честная! Расскажи кому – не поверят. Самого Первого президента везу!
А тот сидел совсем рядышком, запросто, и удивлялся простодушно, вскидывая по-стариковски лохматые брови:
– Ты, Василий, глянь тока! Вон, вишь, изба соломой крыта. Это шта такое в городе-то! Непорядок. При мне, понимаешь, народ побогаче жил.
– Да уж, дело прошлое, хорошо жили, особенно до дефолта, – поддакивал польщенный беседой шофер. – Доллар шесть рублей стоил – красота! Щас, конечно, не то. И начальство другое пошло. При ваших демократах попроще было. И за руку поздоровкаются, и, ежели, к примеру, пикничок какой – завсегда столик для нашего брата-водилы накроют, сто грамм нальют. А сейчас – как при коммунистах. Все важные – спасу нет. Водителя и не замечают, будто автопилот их машину ведет. А ведь от нас, шоферов, жизнь этого начальства напрямую зависит! Я сейчас губернатора вожу. Так, бывает, по двадцать четыре часа за баранкой. Он по области-то любит мотаться. То туда заедет, то сюда.
– Смотри-ка, сено в каждом дворе, – опять подмечал президент. – Скотинку-то держат!
– Как не держать, – словоохотливо просвещал Василий. – У меня отцу скоро семьдесят, а две коровы есть, телка, бычок на откорме. Хрюшек десяток. Хлопотно, конечно. То же сено – сперва накоси, потом всю зиму туда-сюда, вороши, перетряхивай. Зато все свое, с подворья. Полный, как говорится, суверенитет!
– А у тебя животинка есть? – интересовался президент.
– Не-е… Я ж в городе живу. Отец на селе остался, мать, братья. Каждый отпуск – туда. Опять же, на майские праздники – картошку садить. Думаю, вот, дети вырастут – назад в деревню подамся. Мне тетка дом отписала со всеми надворными постройками, земельный участок. Живи, хозяйствуй – чего еще надо? Не-е, жить на селе можно. Если, конечно, водку не жрать.
Президент слушая серьезно, кивал, соглашаясь.
– Я те тоже, парень, вот шта скажу. Я много где побывал, всякого повидал. А теперь понял: человеку для счастья много не нужно. Крыша над головой, садик под окнами, речка поблизости, да штоб в ней рыбка водилась. Вот это, понимаешь, жизнь! А у меня все дела, государственные, едри их, заботы… И теперь – вроде, на пенсии уже, так нет. Зовут и зовут. То в Германию, то, понимаешь, в Японию. И не откажешься ведь, черт бы их всех побрал. Болеешь, не болеешь – собирай манатки, свиту – и вперед, с государственным визитом…
– Да-а, у вас, президентов, жизнь тоже не мед, – сочувствовал Василий. – Я б, к примеру, если б мне предложили, на ваше место не пошел. На кой оно мне? Живете небось, как в аквариуме. Смотрели передачу по телику – «За стеклом» называется? Так по мне, у вас, президентов, тоже самое. Ни чихнуть, ни, извините, пукнуть! Все на людях, все нараспашку. Опять же, шпионы, небось, одолевают…
– Бывает, – кивнул растроганный сочувствием. Дед и, смахнув слезу, предложил внезапно. – А хочешь, я тебя с собой в Москву заберу? Мне немцы бронированный «Мерседес» подарили. Будешь его водить.
– Не-е, – конфузясь, мотнул головой шофер. – В Москву не хочу. У вас там движение в восемь рядов, пробки… Вон, видите, – помолчав, указал он на приметный дом впереди. – Там Дарья живет. Целительница. Мне к ней велели ровно в одиннадцать подьезжать. Минута в минуту. Постоять чуток– и назад.
– Что ж стоять-то, – удивился президент. – Зайдем, посмотрим…
– Сюрпризом! Как Гарун-аль-Рашид! – подхватил Василий. – Я в сказке читал. «Тысяча и одна ночь» называется. Слыхали? Там падишах тоже таким вот макаром, неожиданно, к народу ходил. Переоденется, и на базар. И слушает, что про него люди калякают.
– Ты про Рашидова, што ли? Который первым секретарем в Узбекистане был? – заулыбался президент. – Знал я его. Царство ему небесное. Он ведь умер…
– А-а… – заморочено удивился шофер и покосился на президента.
Но тот не шутил вроде, крутил головой, смотрел с интересом по сторонам, и когда джип подкатил к дому целительницы, сказал.
– Ну, ты подожди чуток, я выйду, пройдусь.
– Я с вами, – встрепенулся Василий. – За место телохранителя. Меня Илья Ильич кой чему научил. Так что не подведу.