День независимости. Часть 2
Шрифт:
…Увидев в окне огороженный декоративной оградой березняк, Задорин повернулся к кондуктору:
— Парк культуры?
— Да, — ответила женщина, пересчитывая выручку. — Парк культуры и отдыха…
— Выходим, — толкнул Кирилл приятеля.
Над зелеными пышными кронами виднелось вращающееся колесо обозрения. Из рощи доносились звуки музыки и детский гомон.
Они невольно замедлили шаг, оттягивая предстоящую развязку.
Возле арочных ворот прохаживался постовой. Занятый своими мыслями, он даже не обратил на них внимания.
Центральную аллею, возле аттракционов, запрудила ребятня. Массовик, облаченный в клоуна, проводил какую-то веселую викторину, потому как временами громкий хохот перекрывал его усиленный динамиками голос.
Желобов напрягся, стискивая ручку сумки во влажной от волнения ладони.
…С шумом, высекая на сетчатом потолке искры, по железной «автостраде» рассекали электромобили, сталкивались резиновыми бортиками, вызывая безудержный смех детворы. Ограждение облепили желающие прокатиться и их родители.
Самые маленькие, рассевшись в миниатюрные вагончики, разъезжали по парку на импровизированном «паровозе».
— Послушай, — севшим голосом пробормотал Желобов. — Я, конечно, подлая скотина… Я стрелял в своих, я подложил…
Лицо его исказилось, в уголках глаз блеснула покаянная влага.
— Но я не последняя сволочь, чтобы детей…
Не находя слов, он порывисто отвернулся, скрывая слабость.
— Думаешь, мне доставляет удовольствие? — неожиданно поддержал его Кирилл. — Чичики думают, что мы уже и не рыпнемся. Только мне все равно… Олесь наверняка попался. Поэтому его здесь нет. Федералы и без слива информации уже знают о нас больше, чем надо. Байкам о деньгах я не верю. А кончить как Мишка или Хохол, можем запросто.
— Тогда валим отсюда! Хотя, — Сергей поднял сумку, — а с этим куда?
— Определимся…
Покинув парк, в газетном киоске они купили блокнот и ручку. Уйдя в сторону, уселись на скамейку.
— Что писать? — изготовившись над блокнотом, спросил Сергей.
— А как есть. Только сперва укажи, как обращаться с «игрушкой».
— Диктуй.
Задорин вдумчиво почесал затылок.
— Не вздумайте открывать крышку…
…Читая поднятую с крышки конструктора записку, прапорщик не верил глазам. Он только что видел эту парочку разгуливающей по парку. Неспроста они маячили у него перед глазами. Но, едва он отвлекся на резкий визг тормозов на дороге, обоих как корова языком слизнула.
У колонны, где они крутились, стояло детское пластмассовое ведерко с красочной наклейкой. Что уже непорядок. Помня наказы командиров обращать внимание на посторонние предметы, он прошелся к брошенному ведерку, и, к своему изумлению, обнаружил на крышке придавленный камнем вырванный листок бумаги…
Не вздумайте открывать крышку!!!
В ведре находится не конструктор, а взрывчатка! Детонатор сработает в момент вскрывания! Наши имена вам ничего не скажут, суть в другом. В течение сегодняшнего дня аналогичная адская машинка будет взорвана во Владимире, куда выдвинулась вторая группа. В ее составе наемники Ян Криновский и Казбек Падин. Цель та же — места проведения детских мероприятий.
Криновский среднего роста, в белой майке с надписью «Кока-кола» и синих джинсах. Казбек ниже его, в светлой рубахе и темных брюках.
Руководит операцией наемник со стажем Семен Журавлев. Следующие взрывы прогремят в Москве. Места проведения диверсий и время неизвестны.
Просим нас не искать. Мы виноваты перед обществом и постараемся искупить свою вину.
…Волнуясь, он снял с портупеи рацию и нажал пальцем тангетку:
— Иволга, триста пятьдесят шестому.
— На связи Иволга, — отозвался дежурный.
— На входе в парк обнаружено взрывное устройство. Срочно высылайте саперов и оцепление.
43
Владимир. 1 июня.
13 ч. 20 мин.
Центральный парк, который Казбек и Криновский избрали мишенью, располагался почти в самом центре древнего русского города.
Еще издалека, на подходе, они услышали играющую музыку, восторженный визг малышни, прыгающей на надувном батуте. Растянутая между деревьями, висела пышная разноцветная гирлянда из воздушных шаров. В толпе, дурачась и веселя детвору, расхаживали ряженые на ходулях…
Сердце сжалось в груди Казбека, но не от жалости к этим людям, еще не знающим до конца своей судьбы. Ему попросту сделалось страшно.
Страх парализовывал его волю. Казалось, содержимое сумки, таившей начиненный взрывчаткой конструктор, известно каждому встречному. И те прохаживающиеся милицейские патрули, что иногда встречались, неспроста смотрели на них с подозрением.
Страх…
Страх не покидает его последние пять лет, поселившись в нем навечно, с того злополучного дня, когда расстрелянные из засады грузовики и бронетранспортеры факелами пылали на горной дороге, а он, Гришка Падин, боязливо вжимаясь в землю, отползал в рытвину, слепо надеясь скрыться от нападавших.
Однако его нашли, и тогда у Гришки появился шанс умереть, как положено солдату, не пожелавшему сдаваться в плен. Просто вскинуть автомат, навести на обступивших партизан…
— Бросай, бросай оружие! — кричал заросший медной бородой абрек, держа его на мушке. Почему он тогда не нажал на курок?..
Выпустив автомат из ослабевших рук, он встал на ватных ногах и задрал руки.
Он был слишком молод и слишком хотел жить, чтобы последовать примеру ребят из второй роты…
В лагере боевиков, из палатки к неровной шеренге пленных вышел полевой командир в импортном камуфляже и налобной повязке, выдернул из ножен кинжал. Черные расширенные зрачки его метали молнии, рот искривлен довольной усмешкой. Возбужденно дергалась изуродованная шрамом щека.
Схватив волосатой лапой с обгрызанными ногтями за ворот зенитчика, рванул на нем китель. Вырванные пуговицы посыпались в траву. Зенитчик пошатнулся, но с трудом устоял. Поверх замызганной майки, на капроновой нити, висел нательный крест.
— Поменяешь веру? — заглядывая в глаза, испытывающе спросил главарь. — Нет Бога выше Всевышнего!
Зенитчик опустил голову.
— Так да или нет?
— Нет…
Главарь сделал знак обступившим пленных боевикам. Кто-то из них сбил зенитчика с ног, вцепившись в голову и задирая ее назад. Плюгавый коротышка держал ему ноги.