День
Шрифт:
— Это тебя ли нам боятся, щенок?!
Наружное спокойствие слетело с бандита, маски были сорваны окончательно, и тем сделали они себе плохо, очень плохо. Алексей выставил ладонь, чувствуя, как сгущается воздух, уже наэлектризованный сверх меры. И произнес спокойно, даже как-то сочувственно.
— Оскорблять нельзя никого, тем более правого и сильного. Должно последовать наказание, такое оставлять в безнаказанности нельзя.
Стоявший перед ним бандит автомат не удержал в руках, выронил. Да и сам на ногах не устоял от парализующего тело посыла, свалился на дорогу и стал корчиться в муках. Трое других попытались направить на него оружие, вот только не смогли этого сделать. Также попадали на дорогу, хрипя и подвывая. Страшная штука паралич, когда минуту назад ты полон сил и уверенности,
— Зато у тебя и твоих друзей теперь будет время подумать и принять более взвешенное решение. Правда, не уверен, что вы все станете на путь исправления, но дать вам шанс обязан. Полежите и подумайте, через часок придете в себя. А там только покаяться и более в жизни не грешить, иначе живо вернетесь в первозданное состояние…
Глава 25
— Это наши люди, хотя среди них много всякой дряни, и сверху, и донизу. Умертвить проще простого, так поступают «рептилоиды» — есть человек, есть проблема, а нет человека, то и проблемы нет.
Алексей вздохнул — то, что предстояло совершить, его не страшило, тут дело в другом. Тягостно «ломать человека через колено», но выбора у него не было, когда имеешь дело с «человеческим материалом» настроенным насквозь потребительски, а не созидательно, к тому же крайне агрессивного, считающего себя находящимся в исключительном праве. Даже в советское время таких людей было множество, иначе бы держава не развалилась бы столь стремительно и без всякой войны, на которую обычно ссылаются. Афганистан не в счет — то война не тех масштабов, не тех затрат, пусть даже и длилась она десять лет. Трагизм ситуации советских людей в том, что вся управлявшая ими верхушка совершенно разуверилась в затеянном в семнадцатом году «деле». Потому фактически работала на врага, вбрасывая в народ вполне безобидные вначале лозунги и затевая вроде полезные на первый взгляд, агитационные компании и экономические реформы.
— Только «рептилоиды» действуют с «размахом» — у них речь идет о целых народах. Европейцы здесь «природные» нацисты — они могут нынче говорить сколько угодно о толерантности и гуманизме, но по отношению к «не белым» народам продолжают оставаться самыми типичными колонизаторами. Просто их цивилизация постоянно бедна ресурсами, а жить хочется хорошо. А раз так, то нужно обеспечить себя ими силой, так как покупать накладно. Отсюда постоянный «дранг нах остен» на «белых дикарей» — русских никогда не будут воспринимать за равных, чтобы наши олигархи не думали о «равноправном партнерстве». Не будет его никогда как такового — разве европейские политики просили прощения у негров и азиатов за колонизаторство, а тем более выразили желание добровольно возместить причиненный ущерб. Отсюда корни ужаса перед Советским Союзом — в сорок пятом «цивилизаторы» впервые осознали, что унтерменши вполне могут не просто вышибить зубы, но и всю челюсть вынести. Ведь прошлый опыт, я говорю о «грозе двенадцатого года», говорил им об одном — русские «неполноценны». И на то имелись веские основания — им столицу сожгли, монастыри загадили, а они Парижем восхищаются, их элита исключительно на французском языке общается и европейскими порядками восхищается. А теперь представь, если бы тогда во Францию орда Чингисхана нагрянула — стали бы французы в Крымскую войну с нами воевать?!
— Да я хорошо помню те времена, когда в Париж вступали. Все горожане готовы были распластаться ниц, лишь бы их пощадили. И они сами вполне резонно считали, что мы обязаны им мстить за сожженную Москву, ведь считали нас дикими азиатами. Особенно казаков боялись, чуть ли не на корточках к ним подходили. Кстати, также перепугались и поляки в Варшаве, когда мы в город вступили — они ждали мщения, ведь ляхи больше всего безобразничали, устроив нам через двести лет после «смуты» погром. Зато потом смотрели с нескрываемым презрением — ведь мы отнеслись к ним милостиво, конституцию даровали, привилегии…
Старик усмехнулся — поляков он сильно
— Да и немцы, Михалыч, все прекрасно понимали, когда массами побежали в сорок пятом от Одера на запад. И к ним отнеслись совсем не так, как следовало — вот сейчас и расхлебываем. Танки с крестами на башнях снова на нашей земле, раньше «тигры» с «пантерами», сейчас «леопарды». А у наших правителей не хватает решимости назвать все происходящее собственными именами. Ведь ныне европейцы вознамерились взять убедительный реванш за все прежние неудачные вторжения, благо самим сейчас воевать не надобно, за них охотно погибнут бандеровцы. И с какого бодуна мы считаем, что принеся «освобождение от фашизма», потомки нацистов будут благодарны русским за это самое освобождение?! Они ведь считали, что нас победили, развалив СССР, медали отчеканили, на халяву ресурсы получили. И как теперь иной порядок вещей признавать, когда жертва не только взбрыкнула, но и «новым господам» угрожать стала?!
— Да понимаю я все прекрасно — на «третью мировую» решимости у них мало, глобалисты тут не в счет — те, наоборот, слишком много на нее поставили, но исключительно в гибридной форме. Атака АЭС есть эксцесс исполнителя, желающего спровоцировать именно «горячую фазу», если мы решимся ответить. Или продолжать запугивать, пока наши правители не потеряют сами решимости идти до конца. Но не стоит дело доводить до Армагеддона, последнего сражения между «добром и злом». Теперь я понимаю, что надо сделать, но только после того как произойдет «разрядка» всех носителей термоядерного оружия.
— Начнется война с применением обычных средств — они нас просто задавят авиацией, а флот полностью уничтожат. А там…
— Никаких «там» — излучение ведь заработает, а с чего ты взял, что в недрах планеты всего один вид остался после войн предтечей. Поверь, они так между собой воевали, что фактически чуть ли не всю планету уничтожили. И свою популяцию до ничтожных величин довели, зато выжившие люди стали стремительно осваивать планету. Великаны погибли, «карлики» оказались более приспособлены к новым условиям жизни, им кислорода нужно намного меньше. Хотя при меньших размерах и сроки жизни соответствующе стали короче — но мы можем ситуацию исправить. Но позже, сейчас нужно брать власть в отдельно взятом городке…
Алексей поднялся с нагретого камня, посмотрел на трущобы поселка, на обшарпанные пятиэтажки за речкой. Немыслимое дело — вчетвером утвердить здесь свою власть, но иного варианта просто не оставалось…
Глава 26
— Это ваш единственный шанс возродить Польше былое величие, пока есть альянс НАТО против России. И вы получите самого сильного союзника на континенте в противовес Евросоюзу, где Франция уже перехватила бразды правления у Германии. Другой такой возможности просто не представится, если мы упустим эту. Неужели вы не понимаете, что «Люблинская тройка» будет просто сметена русскими, как только они хорошенько расшевелятся. А теперь после взрыва на АЭС ситуация стала настолько непредсказуемой, что вместо Европы и северной половины Америке может быть выжженное до состояния отвердевшего асфальта пространства.
— У нас все просчитали — русские не посмеют пустить в ход ядерное оружие. Они приняли «правила игры», которые им навязали — вначале чертили «красные линии» одну за другой, их тихонько переступали, а они снова чертили. «Иваны» блефовали, старались нас запугать, вот только ничего у них не вышло — теперь можно не бояться русского медведя, он сам нас испугался. Это когда коммунисты были у власти, раздражать их было опасно — ведь тогда их генеральный секретарь стучал туфлей по трибуне ООН, и обещал показать «кузькину мать», и я смотрел кинохронику — зрелище взрыва сверхмощной водородной бомбы было впечатляющее. Да, с такими умалишенными воевать себе было дороже.