День
Шрифт:
— Теперь нам бы не помешало горячую ванну принять, а то чувствую, как тело запашком отдает. И постираться тоже — и сделать это будет легко. Сейчас сам увидишь, благо и ручеек есть, и купальня из камней, наполненная уже водичкой. А вещи просушим на камне — он скоро горячим станет, вроде сушилки будет. Пара часов у нас есть, а там и гостей будем принимать, не следует выглядеть замарашками. И без порошка стирального обойдемся — то продукт технологии, а у нас магия. А она та тоже технология, только разуму непонятная, а потому считающаяся чем-то вроде сверх естественного явления. Ну, это как обладатель счет смотрит на компьютер и удивляется, что можно решать сложнейшие задачи за доли секунды…
— Одно не пойму — вроде у нас нормальные люди живут, а всяким подонкам верховодить над нами даем. Их же передавить как крыс можно — закон для этого и существует, чтобы его выполняли от и до…
— Закон у нас что дышло, куда повернул, туда и вышло, парень. Поверь, я тебе в отцы гожусь, и знаю, о чем говорю. Сейчас все на деньгах помешались, а за них все продается и покупается. А совесть тем более, она понятие не материальное, но на денежные знаки легко обменивается, а за ваши головы полтора миллиона посулили, пять квартир в городке купить можно, сумма невероятная по нашим местам, богом забытых.
Младший из братьев поморщился от едва сдерживаемой боли, постоянно поглаживая растревоженную долгим переходом ногу — три километра пути дались Александру с чрезвычайным трудом, хотя он опирался на костыли, с тростью идти было намного больнее, в любом случае ведь на искалеченную ногу опирался. А ведь еще возвращаться обратно, и при одной мысли о переходе ему становилось плохо, сюда и так дошел на морально-волевых, чуть ли не подвывая от накатывающей боли.
— Болит ноженька, — участливо произнес паренек, или спрашивая, либо просто констатируя факт. В иной ситуации ветеран бы взбесился, а сейчас только огрызнулся, не в силах сдержаться:
— А ты что сам не видишь, там все кости на заклепках, ночами спать не могу уже три месяца, только подвываю, как волк в лесу.
— Да, за деньги, даже очень большие, здоровье не вернешь. Инвалидность пенсией не прикроешь, тут всю оставшуюся жизнь на таблетки работать нужно, как говорят в народе. Но мы попробуем — снимай одежду, всю-всю снимай, она тебе ни к чему. Займемся лечением, будешь через полчаса как новенький, человек, как я вижу, ты хороший, почему бы и не помочь в беде. К тому же ты много пользы людям принести можешь, поверь мне — иначе бы сюда не поперся нас спасать. Деда, и ты Иван, сходите за мешками, а то я на дичине не отъемся, мне энергия нужна — не могу одним воздухом питаться. А тут человека лечить надобно, а это время займет, вы как раз и успеете сходить, а там и обедать будем.
Парень говорил спокойно и уверенно, и вроде попросил старика, но это выглядело как приказ. Иван чуть ли не вскинулся, но дед так на него посмотрел, что старший брат тут же притих.
— Так, помогите одежду снять, вот пусть на одеяло ляжет, — парень сидел на камне совершенно спокойно, преисполненный той властной уверенности, что всегда вызывает полное доверие. Особенно к врачу, который знает что делает, и добивается излечения пациента. И вот тут Александра проняло — он поверил, что все сказанное есть правда, осознав нереальность происходящего, а ведь это первый признак чуда как такового. И тут парень с усмешкой обвел ладонью вокруг, спросил с добрым ехидством:
— Вас, братья, не удивляет столь ранняя весна в этом месте. И вода теплая в купальне, и вот эта глыба — она ведь явно не солнцем прогрета. Да-да, не смотрите на меня так ошарашенно, то моих рук дело. Можете принимать меня за чародея, но отнюдь не за колдуна — хотя магия тут присутствует, просто объяснять долго, сами потом все поймете. А пока разоблачайте страдающего, и на одеяло. Будем смотреть, что у него есть в наличии, а что отсутствует,
Какие тут шутки — все было сказано запредельно серьезно, глаза парня полыхнули неистовым огнем. А лицо преобразилось — исчез мальчишка, возраст которого можно было не принимать серьезно, перед ними появился мужчина, нет, наверное, так в старину выглядели те, которых властелинами именовали — с харизмой и аурой вершителей судеб.
Вертящийся на языке вопрос прилип к гортани, Александр замер — с таким шутки плохи, этот действительно начнет выжигать, до пепелища, и без всякой жалости, слова с делом у такого не разойдутся. А потому он тут же разделся при помощи брата и старика и улегся на одеяло, которое расстелил дед, ухитрившись при этом ободряюще улыбнутся. И это поразило больше всего — старик, властный прежде, охотно и по доброй воле принял этого парня (а действительно ли тот юноша — вот в чем вопрос) за главного, ведь всегда в жизни есть ведомый и ведущий.
И если это так — то все встает на свои места в пока неведомом порядке, который, несомненно, есть — тут как в армии, ясно кто боец, а кто командир, у кого погоны рядового, а кто носит генеральские эполеты. Так и тут — человек способный преобразить природу так, что здесь тепло и травка, а трех верстах снег лежит — отнюдь не прост, как бы он не выглядел.
— Крепко тебя изувечило, витязь — не тело, а сплошные раны. Ничего, сейчас лечить начнем. А вы идите за припасами, хотя нет, смотрите, что я буду делать, да обед сварить нужно. А ты спи, Сашка, сейчас легче станет, только глаза закрывай и ни о чем не думай.
Теплая ладонь легла на искалеченное колено, крепко сжала его, словно тисками — вот только обычного вскрика от боли не случилось. Наоборот, по всему телу разлилась истома, и впервые за долгие дни Александр не просто заснул, рухнул в блаженную пучину сна…
Глава 22
— Для искреннего счастья нужно немногое — здоровье и ощущение полезности, и сотворения добра. Безделье и монотонная работа, не приносящая удовлетворения, разлагают. Отсюда все наши беды, и безобразия, когда человек человеку волк, и себе в первую очередь.
Алексей рассмеялся, чувствуя приятную расслабленность в натруженном теле. Раньше много читал о том, какими трудолюбивыми были русские мужики, а теперь все увидел воочию — вчетвером сложили церквушку, что в народе именовалось «однодневкой». В старину такие строились за один день, но так и материалы были заготовлены заранее. Они вчетвером уложились за пару суток, и трудились при этом от рассвета до заката, делая короткие перерывы. Идею строительства подол Александр, пораженный свершившимся чудом полного исцеления, хотя сам Алексей просто произвел регенерацию тела, как бы заново его «переформатировал».