День
Шрифт:
Вот тут у Алексея возражений не имелось — он сам давно осознал, что такое «современные демократические выборы». Причем зачастую власть, да то же правительство Евросоюза для образца, вообще никем не выбиралась, и фактически являлась диктатурой самозванцев, которое навязывало всем свое видение «законности» правление. И одновременно с оголтелой пропагандой идей «либерализма», которые к самому понятию «свободы» не имели никакого отношения, а вот с тоталитаризмом, с насильственным внедрением чуждого обычным людям образа жизни, вполне соответствовало. Да любая абсолютистская монархия былого во сто крат была куда демократичнее, по крайней мере не старалась радикально изменить жизнь всего общества, насильственно
Был один такой «бесноватый», с челкой и усиками, «третий рейх» пытался построить, про «вечность» оного говорил. Не удалось, зато сейчас его последователей сонмище, трудятся куда «плодотворнее». И своего уже добились — «четвертый рейх» создан, как не крути. Только вряд ли его «плодотворная жизнедеятельность» надолго затянется, ведь есть верный признак, известный каждому моряку, который хоть раз в жизни видел панически бегущих с корабля трюмных крыс. Ярчайший пример того, как меньшинство навязывает большинству свои «правила жизни», не останавливаясь ни перед чем. И единственное, что можно противопоставить — это ответную силу, но на такое еще нужно решимости набраться. Те, кто пытался противостоять, закончили свою жизнь крайне плохо — таких жестоко умертвили.
«Демократия», однако, при которой есть два мнения — одно наше, и «неправильные» мысли. Последние подлежат безусловному искоренению из головы владельцев оных, путем публичных экзекуций, и создания при этом в обществе самой натуральной истерии!
— Ничего, Лешка, мы дошли вовремя, вроде как успели. Завтра ты генератор включишь, и не станет у «дядюшки Сэма» его любимой «ядерной дубинки». А это не игрушка — атомные бомбы Америка уже применяла, и если будет уверена в своей безнаказанности, то применит еще раз. И не напрямую — зачем им так рисковать за океаном.
— Да оно понятно — создадут наши соседушки «ядрен батон» для своего «полена», они ведь любой приказ своих хозяев выполнят, — отозвался Алексей, мрачнее. — Или жахнут обычными «аттакамсами» по АЭС, вот и наступил апокалипсис локального масштаба. А наши им ответят боевым заряд — и к вящему удовольствию «вершителей» один народ, разделившийся по их воле, начнет изничтожать самого себя, вместо того чтобы бить по «центру принятия решений». Война ведь все живое уничтожит — это ведь только законченный кретин понять не может.
— Все они прекрасно понимают, Лешка — нашу психологию давно просчитали. Не пойдем мы на зверство, то нашей природе противно. И примеров масса из истории — французы с поляками нам Москву сожгли, храмы изгадили, раненых солдат истребили. А мы их чуть ли не в попку целовали, всегда милостиво относились. Вот скажи мне, как ты с людьми взаимодействуешь?
— Да просто отношусь к ним так, как желаю чтобы и ко мне также относились, — пожал плечами Алексей — такой подход был известен с детства. И тут заметил, как глаза старика недобро полыхнули:
— Вот потому мы в дерьме все время. К людям надо всегда относиться так, как они к тебе относятся. За добро платить добром, за зло рассчитываться по праву «талиона» — за око два ока вырвать, за зуб всю челюсть вынести. Вот тогда к тебе и будут относиться, как ты желаешь изначально — такие уроки, поверь, даже отморозки живо усваивают…
Глава 9
— Светает — вот и ночка миновала. Интересно, что утро принесет, — пробормотал под нос Алексей, поеживаясь. Хоть спальник и был теплый, причем по
— Ты не думай, незачем себе мыслями ненужными душу бередить. Я тебе сказал и так все что знал — войти с тобой смогу, там у меня хранилище, я ведь привратник. А дальше меня завеса не пустит, полог такой эластичный, хрен знает из чего сотканный. А будешь лезть, то шибанет так, что обгадишься. Но если пройдешь через него, значит ни я, ни другие хранители, не ошиблись — ты и есть наследник, каковой может быть только единственным. Но вроде нет ошибки — от тебя маленьким прямо шибало силой, пусть и не пробудившейся. А сейчас я ее на отдалении чувствую — прет из тебя мощью, мутной, непознанной, но это чувствуется. Ты пряник скушай, да чайком запей, в том чреве бог весть сколько пробудешь.
Старик заботливо налил крепко заваренного чая из котелка, который ловко снял с держака, пододвинул миску с пряниками, что стояли на камне рядом с угольями — а потому теплыми и мягкими. Алексей сжевал один, запивая пахучим кипятком, куда дед добавил травку, затем, уже без охоты, еще один — аппетита не имелось, а вот мандраж определенный присутствовал. Страшило непонятное, в которое его затягивало помимо воли. Посмотрел на старика — тот был по обыкновению спокоен, или просто демонстрировал хладнокровие. Еще бы с его жизненным опытом, растянувшимся на два с половиной века — за такой срок к чему угодно привыкнешь.
— Если не пропустит тебя завеса, то обратно вернешься, я тебя ждать здесь буду, — голос старика стал каким-то странным, даже показалось что дрогнуло в нем что-то. Нет, дед ему никогда не врал, но тут как раз другой случай, в котором он недоговаривал. А это совсем иное — видимо, не хотел его напрягать лишний раз без нужды.
— А пропустит, то ты, паря, совсем другим выйдешь, даже не знаю кем, но мы всем скопом с твоей мощью не сравнимся. В наследие легендарной Гипербореи вступишь, той самой, что ядерными ударами с рептилиями обменивалась. И по-другому тогда воевать с ними станешь, вернее с наследием — сами то они давно тю-тю.
— Они что ящеры на самом деле эти лемурийцы, дед? Так ведь вроде обезьянами считались, или я что-то путаю?
Вот теперь Алексей нешуточно удивился — подобные россказни он считал выдумкой, без которых древние трактаты просто существовать не могли. Сидели сказители, да за чашкой чего-то горячительного выдумывали лишние дополнения, так сказать для живости повествования.
— Сама Лемурия есть Антарктида, там эти твари засели, и не выковырнешь их из под толщи льда. Многие любопытные нос совали, после войны даже американский адмирал с целой эскадрой пожаловал. Только бог весть, что там произошло, но с тех пор янки ведут себя там совсем иначе. Не так, как везде, где устанавливают свои порядки. Вот там на этих двух островах и укрылись под километровым панцирем. Загнали их туда, мразей…