Денежный семестр
Шрифт:
– Я ведь знаю его куда лучше, чем ты, – продолжала Маша, обращаясь к Насте. – Он как видит блестящее, тут же клюет.
– Да? – приятно удивленная, подняла брови Настя. – Это для меня новость. Хотя я подозревала, что у него не все в порядке с психикой.
– Очень даже в порядке! – возмутилась Маша. – Он очень ласковый и нежный, и у него огромный словарный запас. Он даже стихи знает!
Настя ошарашенно помолчала, потом неуверенно возразила:
– Ласковый и нежный, потому что вынашивает планы. А нам надо узнать, какие.
Маша хмыкнула:
– Ну, план у него обычно один – нежно укусить Катю за ухо. Только она всегда уворачивается.
– За ухо? Но она говорила, он не пристает…
– Еще как пристает! И не только к ней, а ко всем подряд. Но он это любя.
Я тихо стонала от смеха, зажимая себе рот ладонью, дабы мое вмешательство не прервало потрясающего диалога. До меня уже дошло, а до девчонок нет. Наконец, снова впавшая в прострацию Настя взглянула на меня и тут же обратилась к Маше:
– Что это с ней?
– Не знаю, – пожала плечами Маша. – Наверное, вспоминает, как он упал в ванну и не мог потом взлететь.
Я взвыла.
– Кто? – мрачно осведомилась Настя.
– Попугайчик, разумеется. А о ком мы говорим?
– Кто о ком, – с трудом выдавила я. Из глаз у меня текли слезы.
– Вот-вот, – кивнула Настя. – Плакать надо, а не смеяться. Тоже мне, обрадовалась, что калькулятор принадлежит не Леше. Я об этом и без того знала – ведь тебя ограбили в тот момент, когда он сидел вместе с тобой у себя на квартире. И не приставал. Так-таки до сих пор и не пристал?
– Не пристал, – согласилась я. – И, честно говоря, вел себя довольно подозрительно.
Конкретизировать, сообщив, что он плохо высказывался о моей собеседнице, я сочла неделикатным.
– Знаешь, – неожиданно взбодрилась Настя, – может, тебе стоит самой к нему пристать? Для окончательной проверки. На случай, если он и впрямь не связан с этими инопланетянами, а просто такой… странный.
– Ну уж нет! – отрезала я. – Если он не связан с инопланетянами, то приставать к нему не имеет смысла. Никаких проблем это не разрешит. А если связан, то тем более. Не хватало мне приставать к бандиту! Меня больше волнует, что мне теперь делать с этим чертовым калькулятором. Вот не отдам я его инопланетянам, и украдут они мой холодильник. А кому отдать, неясно. Леша его не взял. Оставить в театре на сиденье? Глупо. Кубикову предлагать тоже глупо. Он возьмет да возьмет, с него станется. Ума не приложу, как быть!
– Будем рассуждать логически, – предложила Маша. – Все вертится вокруг двух вещей. Твоей научной деятельности и Мариинки. Надо найти между ними связующее звено.
– Кубиков! – упрямо выкрикнула я.
– Ну какое Кубиков имеет отношение к твоей научной деятельности? Если имеет, то к педагогической. Да и с Мариинкой особо не связан. Ну сходил сюда пару раз. Может, к нему гости приехали и мама велела их развлекать.
Настя стояла на своем:
– Леша!
– А Леша что? – удивилась Маша. – Он в математике ни бум-бум. Может, еще хуже Кубикова.
– Не смей так о Леше, – прервала я.
– Ну не хуже Кубикова, не хуже, – успокоила меня Маша. – Но все же не специалист. И в театр захаживает только из симпатии к тебе. Нет, он не годится.
– А кто годится? Юсупов? Хочет отвадить меня от Мариинки и избрал такой потрясающий способ?
– Юсупов не переступил бы этого порога без жестокой необходимости, а тебе подкинули бумаги здесь. Кстати, интересный момент. Я спрашивала у людей, куда подевался клакер Миша, – никто не знает. Похоже, его действительно убили.
– А ты как думала? Что майор решил меня разыграть? Но клакер Миша тоже не годится. Во-первых, вряд ли его интересовала математика. Если он и следил за мной под видом бородача, то не из-за нее.
– А из-за чего?
– Ну откуда я знаю! – горестно вскричала я. – Может, он сошел с ума и выбрал меня своим объектом? Вы же знаете, как ко мне тянет маньяков! Но если бородача я еще связать с Мишей могу, то инопланетянином он явно быть не может. Его же убили!
– Все из-за моей привычки фотографировать поклоны, – покаянно заметила Маша. – Если б мы так не увлеклись фотографированием и хлопаньем, заметили бы, кто подкинул тебе после спектакля мешок с бумагами. Кстати, ты внимательно их проверяла? Там нет ничего лишнего? Какого-нибудь знака?
– Нет. В смысле, не проверяла. Мне и в голову не пришло.
– А надо бы!
– Там знаешь сколько листов? Я с ума сойду.
– Мы поможем, – двусмысленно заявила Маша, и Настя энергично кивнула. На этом мы закончили обсуждение подозрительных кандидатур и плавно перешли к обсуждению спектакля. Что касается кандидатур, их, судя по всему, не осталось ни одной, и приходилось лишь надеяться, что мне докучали настоящие инопланетяне.
Ночевать мы все отправились ко мне, чтобы утром начать изучение возвращенных бандитами трудов. До метро мы, разумеется, шли пешком, ибо работа транспорта в районе Мариинки и днем оставляет желать лучшего, а поздно вечером просто может не приниматься в расчет.
По пути мы вели дискуссию по животрепещущему вопросу: почему это на сцене Рузиматов и Зеленский кажутся невероятными красавцами, а по телевизору нет, и красавцы ли они на самом деле. Увлекшись, мы побрели глухими переулками.
– Дело в фотогеничности, – предположила Маша.
– В таланте, – восторженно вздохнула я.
– Дело в гриме, – возразила Настя. – И вообще, девочки, я не хочу вас пугать, но за нами кто-то крадется.
Это было сказано без малейшего изменения тона, что не помешало мне ужаснуться. Я обернулась и вперилась в землю, дабы узреть ползущего по ней субъекта. Крадутся ведь ползком? Однако ничего вроде не ползало.
– Да не пялься ты так! – нервно потребовала Настя. – А то он бросится.
Маша пожала плечами:
– Если ты вон о том типе, то он, как и мы, идет до метро.
– Этим проулком? Кроме нас, других дураков нет, чтобы здесь ночами шастать.
– Наверное, он плохо знает дорогу и специально держится за нами. Вот и все.
– Он не бородатый, – глубокомысленно поведала я. – И один.
– Да, – пробормотала Настя, – пожалуй. А чтобы совершить изнасилование, по всем источникам необходимо двое.