Дерево Джошуа. Группа ликвидации

Гамильтон Дональд

— Я положил тебе в кузов запасную канистру с бензином, мало ли что случится. Только не думай, что я сделал это ради тебя.

— Спасибо вам, — сказала Рита.

— Я не для тебя стараюсь, дочка.

— Вы хороший человек.

— Запомни, парень, и не для тебя.

Старик отошел в сторону.

— Считай, что ты сделал это в память о моей покойной матери, — сказал Баррет и поднял стекло кабины.

Ключ зажигания повернулся в замке, песок и камни полетели из-под колес, машина рванула с места. Старик снова остался один на один с пустыней, возле своей заброшенной, забытой людьми

и Богом, заправочной станции.

Обернувшись, Рита еще долго смотрела на уменьшающуюся фигуру старика.

— Кто это был? — спросила она, повернувшись к Норману. Ей почему-то стало очень-очень грустно.

— Мой отец, — зло бросил Баррет.

И вновь потянулась бесконечная, как долгий летний день, дорога по пустынному горному плато. Снова пыль и песок струились из-под колес машины, снова натужно ревел двигатель, снова визжали тормоза, поворот сменялся поворотом. В этом краю не было видно ни полей, ни садов, ни человеческого жилья. Дорога была безжизненна. Только горы смотрели на удаляющуюся точку машины, за которой тянулся длинный шлейф пыли.

Рите казалось, что этой дороге не будет конца и она никуда их не вывезет, но в одном из ущелий Баррет притормозил, вывернул машину на обочину и остановился. Он заглушил двигатель и посмотрел на девушку. Его рука уверенно вырвала ключи из замка зажигания, положила себе в карман. Усталый, он открыл дверцу и шагнул на

горячую каменистую землю. Рита оставалась в кабине. Она недоуменно поглядывала через окно на Баррета, осматривавшего местность. Ей показалось, он остановился на этом месте, только по одному ему известным приметам отыскав его среди бескрайней калифорнийской пустыни.

Единственной вещью, которую этот парень прихватил с собой из кабины грузовичка, было ружье, взятое им у отца. Девушка подумала, что Баррет решил ее убить, такая решительность и злость были написаны на его лице.

Когда он сказал ей: «Выходи из машины!», Рита покорно открыла дверь и ступила своими туфельками на тонких каблуках на каменистую, усеянную мелкими осколками дорогу.

Баррет вытянул рубашку из джинсов, и снова показалась его кровоточащая рана. Вид крови внезапно напомнил Рите о смерти. Она с ужасом заглянула в пропасть, лежавшую у самых ее ног. Она представила, как прозвучит выстрел, как ее отбросит, и она полетит в бездну, как острые камни будут рвать ее тело на куски и после смерти от нее практически ничего не останется. Она представила, как гиены, которые придут вслед за грифами ночью, будут слизывать ее кровь с еще теплых камней.

Улыбка исказила тонкие губы Баррета, когда он подошел к машине, открыл дверь, просунул руку в кабину и дернул ручной тормоз. «Форд» как бы нехотя качнулся и плавно покатилась в сторону пропасти. Передние колеса на какое-то мгновение зависли, но потом машина заскрежетала днищем о камни, накренилась и полетела вниз. Как ни красочно представляла Рита себе свою смерть и каким бы ни было облегчение от мысли, что не она, а всего лишь машина полетела в пропасть, она крикнула:

— Стой! Что ты, подлец, делаешь? Что ты сделал с моим грузовичком?

Удар — посыпались стекла.

Удар — отлетело колесо.

Еще удар — крыша отскочила в сторону.

Разломанный

кузов ощетинился.

В этот момент остатки «форда», грохоча по камням, упали на дно пропасти. Оттуда повалил дым, поднялось облако огня и дыма.

— Мне очень жаль, — с неподдельной грустью сказал Баррет, — что так пришлось поступить с твоей машиной. Взгляни на свои туфельки, на таких каблучках ты далеко по пустыне не уйдешь.

Рита взглянула на свои красивые туфли и вспомнила, как собиралась на встречу с Майклом. Ей подумалось: она ведь могла надеть кроссовки и джинсы, тогда и проблем с острыми каблучками сейчас не возникло бы. Но, с другой стороны, подумала она, вот таким острым каблуком можно будет как-нибудь при случае ударить Баррета в живот. Например, когда он засмотрится. И убежать от него.

Она зло рванулась вперед и зашагала по шоссе.

— Такой здоровый мужик! Конечно, отнял у меня грузовичок, силой увез меня и теперь заставляет шляться по пустыне! Я всю жизнь мечтала о встрече с таким крутым парнем!

— …

— Послушай!

— Я тебе говорю.

— …

— Может, ты хоть слово скажешь?

— Ты же мог убить меня.

— …

— Почему ты этого не сделал?

— Может, ты помолчишь?

— …

— Вот так-то лучше!

— Назло тебе молчать не буду…

По тону девушки невозможно было понять, шутит она или говорит серьезно. Но на самом деле Рита всем своим существом почувствовала поток мощной силы, исходящей от этого чем-то необычного, ни на кого не похожего молодого мужчины. Она поняла, что одна в этой пустыне долго не продержится, что только Баррет сможет поддержать ее. Он, ее вольный или невольный похититель.

В конце концов, по тропинкам, известным одному Бар-рету, они достигли небольшого городка. Заброшенного и забытого Богом, как все в этой калифорнийской пустыне. Они долго блуждали среди огромных ангаров, проволочных изгородей, железных заборов, бетонных коробок, среди ржавых каркасов. Наконец Норман Баррет остановился в каком-то до безобразия запущенном тупике:

— Будем ждать здесь.

— Кого?

— Не твое дело!

Баррет ждал молча. Как ни хотелось Рите поскорее узнать свою дальнейшую судьбу, она помалкивала, понимая, что у ее похитителя есть оружие.

Неожиданно из-за поворота выехал белый микроавтобус. Баррет вышел навстречу ему, подняв ружье. Автобус притормозил, но Баррет развернулся и пошел в сторону, за угол серого двухэтажного заброшенного здания. Автобус покорно свернул вслед за ним и остановился.

С мягким щелчком открылась дверь. Баррет втолкнул Риту в салон, где уже сидели двенадцатилетний негритенок и красивая молодая женщина с горестным выражением лица.

Негритенок радостно заулыбался, показывая редкие белые зубы. Заулыбалась и негритянка за рулем. По всему было заметно, что они давно и хорошо знают Баррета, что это его друзья. На что другое, а на раздумья у Риты времени хватало. Она с первого взгляда заметила, что негритенок очень похож на женщину. И, скорее всего, это его мать или старшая сестра.

— Майра, как ты? — спросил Баррет.

— Как видишь. А ты? — отозвалась женщина.

— Тоже хорошо. А ты как, малыш? — Баррет потрепал негритенка по плечу.