Держу тебя
Шрифт:
— Любил, когда-то, должен был любить, если женился, — он внимательно посмотрел на Машу. Не может быть, чтобы он когда-то, пусть и сто веков назад, любил кого-то, кроме Маши. Выходит, любил… Возможно ли это? Какая к чертям разница! Есть здесь и сейчас, и есть будущее с Машей, Сергей в это верил. — Не помню, Маш, сейчас я люблю тебя, а о Рите не думаю совсем. Забыл о её существовании… Просто, вылетело из головы. Прости!
— Не надо так! — Маша погрозила пальцем и смешно надула губы. Тут же захотелось её поцеловать и не только. — А из-за чего вы развелись?
Пришлось признаться, произнести вслух
— Ты теперь никому-никому не веришь? — Маша удручённо посмотрела на Сергея. — Мне тоже не веришь?
— Верю, почему же, — он кивнул, соглашаясь сам с собой. А как же Маше не верить, хорошенькой, маленькой, храброй, нелепой, милой, с кукольным личиком. До спёртого дыхания бесконечно, бескрайне любимой.
— И не будешь бояться, что я изменю тебе?.. Ну, когда-нибудь… — у девчонки покраснели не только уши, щёки и шея, но даже кончик носа. Изменщица коварная, посмотрите на неё! Зацеловал бы, затискал, как котёнка!
— А этого, Машенька Шульгина, я буду бояться всю свою жизнь, столько же, сколько буду тебя любить.
— Ну, тогда бойся, — она коварненько улыбнулась, и Сергей не выдержал, подхватил на руки и двинулся в сторону дивана. Сегодня они будут спать вместе, никаких раскладушек. Если получится спать, конечно. Маша уже чувственно вздохнула и красноречиво скользила губами по его шее.
Только ничего не сбылось. В дверь ломилась семья Сергея, во главе с матерью, обмахивающейся собственной шапкой, как веером. Сестрица Лариса придерживала слинг с младенцем, отец, вместо приветствия, отвесил сыну подзатыльник и выговорил жене: «А я говорил, скурвится!», а зять же делал вид, что он ни при чём. Машина сама приволокла эту ораву на ночь глядя в Серёгин дом.
Маша смущалась под откровенными взглядами семейства, краснела, у неё заплетались ноги, язык, тряслись руки, в итоге она пискнула, что ей необходимо домой, «проверять тетради, и вообще», и слиняла в свою коммуналку. А Сергей попросту был счастлив. От того, что мать хлопочет на кухне, отец расспрашивает, что и как, племянник сопит на руках сестры, а сама Лариса во всеуслышание одобрила выбор брата. Будто ему это необходимо. Но не лишать же иллюзий кормящую мать. И даже сообщение среди ночи, с заявлением, что пока Сергей не получит официальный развод, Маша с ним встречаться не будет, не испортило настроение парню.
Развод он получит, а пока есть время узнать, как отличить нормальный фарш от «фигни какой-то».
20
Маша спешно шла по проспекту Васильевского острова, она бы побежала, но туфли на высоком каблуке, в кое-то веки надетые, мешали. Середина апреля, вечер, а всё ещё тепло. Прогноз погоды грозил похолоданием, но сегодня погода радовала. Сегодня Машу радовало всё. Даже холодный ветер, пробирающийся под пальто, радовал, щекотал у выреза платья, волновал.
С утра, на втором уроке, Маша получила «стопку» фотографий от Сергея. Свидетельство о разводе было сфотографировано со всех ракурсов, увеличено, обведено в редакторе, оно было в розочках, сердечках, смайликах, и завершало парад фотографий селфи с сами Сергеем, совсем неприлично показывающим язык.
Первый раз Сергея с Маргаритой не развели, дали время на примирение, несмотря на однозначное заявление сторон, что претензий не имеют, развестись желают. Мировой судья попался на редкость принципиальный и промурыжил их ещё три разрешённых законом месяца. И вот итог: долгожданное свидетельство. Подтверждение, что её мужчина свободен от прошлых отношений.
На самом деле, о своём решении не встречаться до официального развода Сергея, Маша пожалела почти сразу, как объявила о нём, но всё-таки решила стоять на своём. Не из-за упрямства, нет. В ней всё равно жило опасение, что супруги помирятся — в жизни чего только не случается, — и становиться третьей лишней в чьей-то семейной истории Маше не хотелось. А ещё она хотела всё сделать правильно, по-человечески, порядочно, как бы глупо это ни выглядело со стороны.
Они, конечно, созванивались и много переписывались, очень-очень много. В итоге у них получился эпистолярный роман в Вайбере. Если сложить все сообщения, точно наберётся на книгу о любви. Самую восхитительную, пронизанную нежностью книгу.
У Сергея была альтернативная пунктуация. Он игнорировал запятые, ставил только в тех местах, где отсутствие запятой вызывало разночтения. Ему было «просто лень», так же, как писать заглавные буквы в начале предложения. Маша жутко злилась, ей, как учителю, постоянно хотелось исправить ошибки, и она не понимала, что значит «просто лень».
Но однажды Сергей развёл её на секс… по переписке. Он строчил и строчил сообщения на грани, а потом и за гранью, в какой-то момент начав соблюдать все правила. Все! Сначала Маша не заметила, её беспокоило совсем другое, и только потом, когда она откинула телефон и всё-таки сделала то, что писал Сергей, удивилась разительной перемене в пунктуации и стилистике. «Не хотел, чтобы что-то тебя отвлекало», — так Сергей объяснил разительные перемены. С ума сойти… Даже в такой мелочи он подумал о Маше.
И встречались они тоже. Два раза. Сергей прислал букет из шоколадных конфет, Маша едва не лопнула от радости. Красиво, практично и вкусно. Радости не было предела, она радовалась сокровищу, хотела сберечь на подольше, но нечаянно съела весь букет за вечер.
Второй букет Машу так же обрадовал, а вот третий заставил задуматься. Он стоит неразумных денег, плюс доставка. А у Сергея большие расходы, он снимал новую квартиру, а значит, необходимо внести залог арендодателю, плюс агентские. Сумму, равную оплате за три месяца проживания. Вот всё это она и высказала Сергею, посчитав свои слова справедливыми.
На следующий день он заявился к ней домой, втащив большую коробку, перевязанную красным бантом, полную разных конфет. Были там и обычные «Белочка» или «Грильяж», а так же шоколадки, ириски, чупа-чупчсы. Маша чуть не умерла от удовольствия, когда увидела эту роскошь.
— Ты не должен был! — посмотрела она строго на Сергея, но всё равно улыбнулась, а как не улыбаться, она бы повисла на нём и не отпускала до конца дней! Вцепилась, как клещ, и держала крепко-крепко.
— Это не я, это курьер, — абсолютно серьёзно заявил Сергей.