Дерзкий роман
Шрифт:
Одна бровь у него высоко поднимается на лбу.
— Дон, ты можешь перестать двигаться? — Ассистент по макияжу хватает меня за подбородок и продолжает пудрить лицо.
Я держу голову неподвижно, но мои глаза устремлены на Макса. Я поддерживаю зрительный контакт, пока он лениво не поднимается со стула рядом с режиссером и с важным видом не подходит ко мне.
Девушки-визажистки сразу же начинают хихикать и бросать на него косые взгляды. Он не обращает на них внимания и продолжает смотреть на меня, холодный и уверенный.
Мое
Я удивлена, что он действительно пришел. Я думала, он будет больше сопротивляться.
— Знаешь, это я должен был позвать тебя в гости. Так это не работает. — Он прижимается ко мне вплотную, и интимность его слов у моего уха вызывает дрожь по всему телу.
Я сохраняю ровный тон. — Я не вижу здесь другого механика.
— Он сломался в пробке. Если ты можешь в это поверить. — Его губы изгибаются в улыбке.
— Правда?
— Нет.
… ого.
Ого, ого, ого, ого.
Скажите мне, что Макс Стинтон не просто поделился со мной шуткой.
Мои губы растягиваются в улыбке, прежде чем я успеваю напрячь мышцы лица.
Его голубые глаза мерцают озорством. — Он уже в пути.
— Насчет этого, Макс…
— Хм? — Он наклоняет голову, ожидая.
— Я хочу вернуться к тому разговору о…
— Это действительно постановка! — Мужчина в темно-серой рубашке на пуговицах и джинсах неторопливо заходит в автомастерскую. В одной руке он сжимает ящик с инструментами, а в другой — ключи от машины, что является единственным визуальным признаком того, что он механик.
Съемочная группа уступает ему дорогу, когда он уверенно проходит перед камерой и протягивает руку Стинтону. — Когда ты сказал, что будешь записывать ее, я не думал, что ты приложишь столько усилий ради простого диагноза.
Я напрягаюсь.
Макс обхватывает пальцами мое запястье, как будто чувствует, что я сжимаю кулаки. Он указывает на меня. — Дон, это Генри Стик. Генри, это Дон Баннер, главный механик автомастерской Cross Roads и пресс-секретарь Stinton Auto.
— Причудливые, причудливые названия для такой маленькой леди.
Я стискиваю зубы.
Макс переминается с ноги на ногу передо мной, удерживая меня от того, чтобы броситься на снисходительного старика. — Уверяю тебя, Генри. Дон, может, и небольшого роста, но она гигант в этой индустрии.
Мои глаза расширяются, и я в шоке смотрю на него.
Он только что… сделал мне комплимент?
Сначала шутка, а потом комплимент?
Я начинаю нервничать. Что именно Макс Стинтон пытается здесь разыграть?
— Гигант по чьим стандартам? Твоим? — Генри хихикает. — Публика поверит всему, что ты запихнешь ей в глотку, но никто в обществе никогда не слышал о твоем маленьком ценном пони, Стинтоне. Так что давай прибережем все эти добродетельные жесты до того момента, когда включатся камеры, а? — Он дважды хлопает Макса по
Макс отпускает мою руку и дергается, как будто хочет схватить Генри. Молниеносным движением я хватаю его за куртку и держу изо всех сил.
Он оглядывается на меня через плечо.
Я качаю головой.
Он хмурится, а затем переводит взгляд обратно на Генри. — Это сотрудничество, мистер Стик. Вы с Доун будете работать вместе, чтобы решить проблемы с машиной мисс Дюбуа.
— Где Мила? — Его глаза бегают по сторонам.
— Мила снимет свой эпизод в другом месте. — Макс выдавливает слова сквозь стиснутые зубы. — Еще вопросы есть?
— Нет. Если вы закончили снимать, вам следует убрать эти камеры подальше. Мне нужно пространство для работы.
Боже, Луиза.
— Мы. — Я вздергиваю подбородок. — Нам нужно пространство для работы. — Я только что решила, что не собираюсь умолять Стинтона дать мне это задание. Я собираюсь делать то, что делала всегда — с Максом Стинтоном или без. Я собираюсь проявить себя с помощью своих способностей.
Улыбка Генри болезненная. — Я предпочитаю работать один.
Макс прочищает горло и бросает на Генри острый взгляд.
— Отлично. — Генри оглядывает меня с ног до головы. — Давай посмотрим, что у тебя есть.
У Макса начинает звонить телефон.
Он бросает взгляд на экран, а затем смотрит на меня с чем-то близким к сожалению. — Мне нужно идти.
— Зачем ты мне это рассказываешь? — Бормочу я, перекидывая волосы через плечо.
Его глаза по-прежнему устремлены на меня, как у льва, готового к прыжку. — Я оставляю камеры включенными. Не делай ничего, за что тебя арестуют.
Генри останавливается, а затем быстро моргает. — Что, черт возьми, это должно означать?
— Я знаю, как позаботиться о себе, — говорю я Максу.
Он поджимает губы.
— Мистер Стинтон, вы задерживаете наш прогресс. — Я указываю подбородком на дверь. — Это мои владения. Иди и позаботься о своих.
Он смотрит на меня еще несколько секунд.
С ума сойти, как Максу Стинтону не нужно двигаться ни на дюйм, чтобы излучать абсолютную власть.
Я не могу объяснить, почему это затрагивает меня до глубины души.
Почему от этого мой желудок скручивается в узел, а под темной кожей разливается жар.
Это похоже на мышь, бросающуюся на пути льва, слишком поздно осознающую— что одним взмахом когтей хищник может проткнуть ее насквозь.
Я определенно чувствую каждый дюйм своего роста в пять футов два дюйма, когда Макс еще раз оглядывает меня, прежде чем уйти.
Все взгляды в комнате устремлены на него с весом и уважением, которые нужно заслужить. Солнечный свет тоже следует за ним, мчась за ним, как слуга, стремящийся быть рядом.