Дерзкий роман
Шрифт:
Меня бесит, что моей первой реакцией является беспокойство, а не крайняя ненависть.
Ненавижу, что у меня щемит в груди, потому что я вижу, что все это давление действует на него.
Ему нельзя колебаться. Ему нельзя ломаться.
Он должен продолжать, иначе вся корпорация обратится в пепел.
Все эти люди, эти семьи, эти рабочие места, от которых зависит их выживание, отправление детей в колледж, счастливый выход на пенсию — все это лежит на его плечах.
Не он создавал эту компанию.
Но это высасывает
Ответственность слетается на него, как мухи на труп.
Каково это — знать, что ты не можешь совершить ни одной ошибки?
Какой силы это должно потребовать, чтобы соответствовать вашим собственным ошибочным ограничениям, настаивая все сильнее и сильнее, пока одна компания не станет всем, что поглотит вас?
Я ищу намек на обиду в его глазах, какое-то сомнение, неудовлетворенность тем, что ему выпало.
Ничего.
Ему действительно все равно или он просто так хорошо притворяется, что у него все под контролем?
— Автомастерская прямо сейчас окружена. Никто не может попасть внутрь, не будучи сфотографированным.
— Я знаю. Клинт звонил. — Он звонил раньше, когда я возвращалась домой. Сказал, что мне, вероятно, не стоит выходить сегодня на работу, хотя и не назвал причины.
— Нам удалось не допустить утечки твоего домашнего адреса, но если мы перевезем сюда машину Милы Дюбуа, это вызовет тревогу. Единственное решение — загнать тебя в гараж. — Он выставляет свою скульптурную челюсть в сторону двери. — Пойдем со мной.
Опасно притворяться, что у злодея из этой истории под сшитым на заказ костюмом бьется сердце. Это заставляет меня спокойно подчиняться, вместо того чтобы огрызаться на него за то, что он командует мной, как будто я его игрушка.
Каковой, технически, я и являюсь.
Но сейчас не время спокойно принимать это, черт возьми!
Джефферсон за рулем. Он бросает на меня обеспокоенный взгляд, который я не могу истолковать.
Что происходит? Сегодня у всех такое странное настроение.
Стинтон ничего не говорит во время поездки. Он печатает на своем компьютере и отвечает на телефонные звонки грубым, низким тоном. Он в режиме абсолютного властного босса, когда отрывисто отдает приказы своими твердыми розовыми губами. В нем также есть нотка разочарования, которой я никогда раньше не видела.
Что-то случилось прошлой ночью?
Меня беспокоит то, что я хочу знать. Меня беспокоит еще больше, когда мы прибываем в частный аэропорт и команда встречает нас у дверей, как будто мы долбаные члены королевской семьи.
Макс проходит мимо них, никого не замечая. Его шаги резкие и уверенные. Я наблюдаю, как он так легко влезает в шкуру Стинтона: холодного, невозмутимого, доминирующего. Дьявол, который командует в каждой комнате, даже когда молчит.
Люди суетятся вокруг него, жаждут его одобрения или внимания. Подойдет и то, и другое. Я ненавижу это, и я очарована всем этим на одном дыхании.
Макс прижимает меня к себе, когда мы выходим на взлетную полосу. Я не знаю, то ли это из-за кипучей
В любом случае, его прикосновения приводят меня в замешательство.
Я опускаю его руку и смотрю на него снизу вверх. — Зачем нам нужен вертолет?
— Ты просила меня доверять тебе. — Он смотрит на меня сверху вниз. — Теперь я прошу тебя сделать то же самое.
Опасный, опасный мужчина.
Я позволяю ему подтолкнуть меня к вертолету, и мы взлетаем. Город передо мной кажется маленьким и незначительным. Небо простирается во всем своем великолепии. Я впервые лечу на вертолете, но даже не могу насладиться им, потому что слишком занята, изучая Макса краем глаза.
Перестань так делать, умоляет мой здравый смысл. Он не должен тебя волновать.
Я смотрю в окно и ахаю, когда начинаю видеть знакомые достопримечательности. Это… мы летим в гараж?
Ответ на мой вопрос получен, когда вертолет приземляется прямо на крышу автомастерской. Камеры поворачиваются вверх. Журналисты указывают. Клинт был прав, предостерегая меня от приезда сюда. Похоже, что орда умножилась за одну ночь.
Макс помогает мне выбраться из вертолета, и мощные пропеллеры отбрасывают мою прическу афро назад, пока не кажется, что мои волосы взлетают в космос.
— Правда? Это была твоя идея? — Я кричу, чтобы меня услышали. — Чтобы все знали, что мы приехали?
— Если нас собираются снимать, то лучше снимать стильно. — Он говорит с невозмутимым лицом. — Я хочу привлечь их внимание.
— Ты мог бы сесть за руль.
— Их внимание, Дон. Не их жажда крови. Не они толпятся в машине и толкают тебя со всех сторон, когда ты пытаешься войти.
Он вялый и высокомерный. Острый как лезвие ножа, терпеливо подстерегающего в засаде. Такой невероятно терпеливый. Потому что он знает, что победит, несмотря ни на что. Эта холодность проникает в него так же легко и плавно, как свежее масло в чистом фильтре. Раньше я находила его ауру холодной и пугающей. Он все еще такой, но не такой пугающий, как я привыкла думать. Может быть, потому, что я знаю, что все, что Макс Стинтон делает, имеет причину. Я могу не соглашаться с этими причинами, но они у него есть, и это доводит его до такого состояния.
Он устало вздыхает. — Клинта поставили в известность о плане. Он поднимается на крышу, чтобы забрать тебя.
— Ты уходишь?
— У меня есть другие дела, которыми нужно заняться. — Он сжимает мои плечи. — Делай то, что у тебя получается лучше всего, росомаха. Я позабочусь обо всем остальном.
— Но…
— Дон! — Позади меня раздается голос Клинта.
Я поворачиваюсь лицом к своему менеджеру. К тому времени, как я разворачиваюсь, Макс уже забирается в вертолет. Секунду спустя он взлетает и летит по небу. Во-первых, он немного недосягаем, а во-вторых, так далеко, что если бы я попыталась последовать за ним, то разбилась бы насмерть.