Дерзкий роман
Шрифт:
— Что ты со мной делаешь, Дон? — Его слова похожи на стон. — Я не могу перестать думать о тебе. Я не могу перестать беспокоиться о тебе.
Я содрогаюсь.
— Ты погубила меня, — шепчет он.
Вот так просто я решаю, что больше не собираюсь сдерживаться.
Наклонившись над одеялом, я хватаю его за лицо и впиваюсь в его губы с отчаянием, которое застает врасплох даже Макса.
Он замирает.
А потом он обнимает меня и целует в ответ.
ГЛАВА 14
ЛОЖЬ,
МАКС
Ее сердце ревело под моей ладонью, бешено колотилось, закатывало истерику.
Мое сердце делает то же самое.
Я притягиваю ее ближе, закрываю глаза и вдыхаю ее аромат.
Черт. Я мог бы пожирать ее глазами часами.
Так и есть.
И я буду.
Поцелуй растягивается на вечность.
Идеальный.
Сладкий.
Ее губы…
Я фантазировал о том, какими они будут на вкус, как они будут ощущаться рядом с моими.
Ничто из того, что я мог себе представить, не соответствует действительности.
Она такая мягкая рядом со мной. Такая восхитительно чувственная.
Я знал, что между нами есть химия, но не ожидал той странной, сокрушительной волны, которая захлестывает мою грудь. Неописуемое чувство, которое говорит мне, что я бы сжег Stinton Group дотла ради женщины в своих объятиях.
Это самое пугающее, что я когда-либо испытывал в своей жизни.
Даже когда я понимаю это, я не могу отпустить ее. Тени движутся вокруг нас, когда я сжимаю ее рот своим поцелуем, желая, чтобы она почувствовала вкус хаоса, который она устроила во мне.
Ее стон доносится до моих ушей.
Музыка.
Великолепная рапсодия.
У меня перехватывает дыхание, я цепенею, как будто все мое тело пощипали и оно вибрирует с частотой, которую может услышать только Дон Баннер. Дрожащий жар, который заливает меня с головы до пят.
Она сжимает пальцами мою рубашку, притягивая меня ближе, как будто хочет, чтобы я прижался к остальной части ее тела так же, как я прижимаюсь к ее губам.
В ответ я перекатываюсь через нее, прижимаясь к ней всем весом своего тела и глубже закутывая ее в одеяло.
Срань господня.
Между нами взрывается молния, электричество, которое угрожает опалить каждое дерево в радиусе десяти миль.
Я отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза. Убеждаюсь, что я не сплю.
Ее страстный взгляд стекает по мне, как мед. Влажный и манящий.
Я в ловушке этой женщины.
То, как она заставляет меня чувствовать себя живым.
То, как я хочу защитить ее и Бет изо всех сил.
То, как весь мой мир распахивается.
Как, черт возьми, я мог так долго сопротивляться ей?
Я ухмыляюсь, когда она
Я с силой наклоняю ее голову. Прижимая ее к одеялу, я придавливаю ее ногой. Мои руки удерживают ее лицо на месте, пока я насилую ее.
Великолепно.
Захватывает дух.
Она прекраснее, чем звезды, освещающие небо сегодня вечером.
Дон кладет руку мне на грудь, когда я пытаюсь стянуть шорты с ее ног.
Я делаю паузу, не слезая с нее.
Черт возьми, нет.
Желание съедает меня заживо.
Понадобился бы лом, чтобы оторвать меня от этой женщины.
Она поджимает губы, пристально глядя мне в глаза. — Макс.
Я делаю глубокий, прерывистый вдох, когда ее язык произносит мое имя. Это грубый и уязвимый звук.
Мое тело твердеет.
Перед ней невозможно устоять.
Это гиблое дело.
Я в полной заднице.
— Я не могу снова совершить ту же ошибку. — Она качает головой. — Я не могу себе этого позволить. Мне нужно подумать о ребенке.
У меня мурашки бегут по телу. Она отвергает меня?
Она играет с подолом своей рубашки. — Это… мы…
— Что? — Я приподнимаюсь на руках, нависая над ней.
— Мы с тобой не подходим друг другу… Я имею в виду, мы не…
— Если ты не можешь закончить ложь, тогда не лги вообще, — рычу я.
Ее взгляд отводится в сторону.
Я сжимаю пальцы в кулаки. — Мы разные, но мы оба это знаем. Это не помешало нам испытывать влечение друг к другу. И я люблю Бет. Я знаю ее недолго, но знаю достаточно, чтобы сказать, что она невероятна.
— Это не имеет значения.
— Конечно, это имеет значение.
— Ты ее дядя, — Дон шипит это слово, как будто оно скандальное.
Я пожимаю плечами. Это не то, что я могу изменить. И это, очевидно, беспокоит ее больше, чем меня.
— Не похоже, что мы с тобой родственники, — говорю я ей, проводя пальцами по ее лбу. Тот факт, что у нее достаточно ясная голова, чтобы вести этот разговор, показывает, насколько она упряма. Я едва могу собраться с мыслями. — Это не незаконно.
— Дело не в этом.
— А в чем?
Она покусывает нижнюю губу.
Я нажимаю большим пальцем туда и освобождаю ее дикий рот от зубов. — Дон, я не могу изменить того, что я брат Тревора.
— Я знаю.
— Тогда?
— В наших отношениях нет смысла, — говорит она.
Смех грохочет в моей груди. — С каких это пор любовь имеет смысл?
Ее брови выгибаются дугой.
Я осознаю, что сказал, и мои щеки горят.
Слишком поздно возвращать все назад.
Я это сказал.
Это правда.