Дерзкий роман
Шрифт:
Это безумие — испытывать такие чувства к человеку, который спорит так, словно собирается сделать мне инсульт, но Дон дергает за струны моего сердца с того дня, как мы встретились.
Она требует от меня большего.
Требует всего.
Я думал, что смогу солгать ей. Я действительно солгал. Если это для блага наших отношений, я могу сделать почти все.
Но скрывать от нее правду было пыткой.
Каждый раз, когда она упоминает, каким развратным она считает Тревора из-за того, что он прислал этих юристов, у меня
Я не могу выбросить эту ложь в мусорное ведро и сказать, что делаю это ради Дон.
Я не такой.
Я делаю это ради себя самого.
Я делаю это, потому что мысль о том, чтобы остаться без нее, пугает меня до глубины души.
Но я не могу строить отношения с ней на лжи.
Любая другая женщина, и это не имело бы значения.
Но это Дон.
Она заслуживает лучшего.
И единственный вариант, который у меня есть, — стать ‘лучше’ для нее.
— Привет. — Ее улыбка нерешительна, но полна нежности.
— Привет, — прохрипел я.
— Я кое-что принесла для тебя. — В голосе Дон слышится интимная тишина. Я не уверен, делает ли она это намеренно, чтобы Тревор, Хиллс и секретарша не услышали, или она просто пытается поднять мое кровяное давление, используя этот страстный тон.
— Ты сделала это? — Я смотрю на нее сверху вниз, мои губы напрягаются.
Мы как два исполнителя перед аудиторией. Несмотря на то, что на сцене темно, мы смотрим друг другу в глаза, и кажется, что мы единственные люди в этом коридоре, я остро осознаю, что это не так. Тревор в нескольких дюймах от того, чтобы вырвать мои отношения с корнем.
Она поднимает бровь. — Макс, у тебя что-то в волосах.
— Правда?
Без предупреждения Дон приподнимается на цыпочки и проводит рукой по моей голове. Я слышу, как Тревор резко втягивает воздух, и сглатываю.
— Я не могу… — Дон разочарованно хмыкает. Опускаясь на ноги, она поворачивает ко мне лицо. — Макс, ты можешь опустить голову, чтобы я могла дотянуться до тебя?
— Конечно, — говорю я после минутного колебания.
— Дон, как у тебя дела? — Тревор воркует у нее за спиной.
— Я действительно не могу дождаться воскресенья. — Дон нежно проводит рукой по моим волосам и удаляет нитку, которая, должно быть, выпала из моего костюма. Она показывает ее мне, а затем сдувает.
При виде ее поджатых губ мне хочется прижать ее к стене и требовать этот рот, пока мои губы не станут такими же коричневыми, как у нее.
Я впиваюсь зубами в нижнюю губу.
— Я знаю, ты меня слышишь, — говорит Тревор.
Дон смотрит мне прямо в глаза. — Мы приготовили это для тебя прошлой ночью. — Она
— Мы? — Я принимаю это, опускаю взгляд. Мое сердце полностью тает, когда я вижу, что это печенье с изюмом и орехами.
— Да. Мы. — Она подмигивает. — Я вспомнила, ты говорил, что тебе нравится этот вкус. Приготовить его было достаточно просто, но мы не часто печем в этом доме, поэтому я не могу обещать, что вкус будет хорошим.
Я хихикаю.
Мой мир в трех секундах от того, чтобы взорваться, но она дает мне возможность обрести смех и радость.
— Эм. — Тревор пытается привлечь внимание Дон.
Она поднимает бровь. — Ты что-то слышишь? Это звучит как трусливое, безответственное разочарование мужчины. Но я могу ошибаться. Может быть, это просто таракан.
У Тревора отвисает челюсть. Затем он захлопывает ее и сердито хмурит брови. Он шагает вперед. — Ты действительно собираешься быть такой, Дон?
Я двигаюсь быстро. Встав перед своей женщиной, я ударяю брата рукой в грудь.
Он отскакивает назад, его потрясенный взгляд перемещается на меня.
— Держи дистанцию, Тревор.
— Что за черт?
— Не позволяй мне повторять тебе это снова, — грубо предупреждаю я.
К моему удивлению, Дон отталкивает меня и сама пристально смотрит на Тревора. — Слушай сюда, ублюдок. Единственная, неповторимая причина, по которой я не надеру тебе зубы прямо сейчас, в том, что ты его брат. — Она указывает на меня. — И нравится мне это или нет, он из тех людей, которые будут чувствовать ответственность за оплату твоих стоматологических счетов и, возможно, даже внесут за меня залог из тюрьмы. Я не хочу, чтобы он жалел тебя, и я чертовски уверена, что не хочу попасть в тюрьму из-за тебя.
Сейчас не время смеяться.
Это абсолютно не так.
Но я все равно фыркаю от удивления.
Дон даже не вздрагивает. — Итак, я собираюсь уладить это, дав тебе понять, что ты по-прежнему мертв для меня. Тебя не существует. Если вы когда-нибудь увидишь меня здесь, иди в другую сторону и не испытывай меня, потому что мне будет сложно не сдерживать себя в следующий раз. Ты меня понимаешь?
Тревор сглатывает.
Пальцы Дон сжимаются в кулаки, и я знаю, что она более чем способна нанести такой удар.
— Хиллс — так я называю своего лучшего друга.
Он подбирается ко мне. Один взгляд на мое лицо, и он знает, чего я хочу, без того, чтобы мне пришлось открывать рот. Схватив Тревора за руку, он тянет моего брата в противоположном направлении. — Похоже, тебе не помешало бы выпить.
Пока Тревор, спотыкаясь, прячется за Хиллса, я наклоняюсь поближе к Дон. — Ты ведь не собираешься и меня ударить, правда?
— Не играй со мной, Стинтон. — Она глубоко вздыхает. — Я не была готова увидеть его.