Десантный вариант
Шрифт:
Прервав его мысли, Шаров сказал, горько усмехнувшись:
— Вообще-то мне надо прийти в форму, короче, похмелиться, не возражаешь?
Несколько медяков, облепленных табачной крошкой, — это было все состояние, которое он выудил из карманов. Саня молча протянул ему трояк.
Жирные мухи как шмели звенели в воздухе забегаловки. Стойкий запах прокисшего пива пропитал все вокруг. Нестройный полупьяный мужской разговор заполнял пространство небольшого зала столиков на десять. Кое-где позвякивала стеклянная порожняя посуда. Обычная советская столовка с розливом пива середины семидесятых годов.
— Ну вот, теперь можно жить, — вытирая рот тыльной стороной ладони
Он закурил, пуская дым под стол, чтобы не увидела уборщица. Мелкие капельки пота пробились на лбу. Морщины на лице разгладились. Шаров весело усмехнулся:
— Вот и познакомились. У нас в России ничего без бутылки не делается. От самого верха, — он показал пальцем на потолок, — и до низа. Чем-то ты, парень, мне нравишься. Чем — не пойму. Только, ради бога, не подумай, что это из-за трояка, что ты мне дал на опохмелку. Сидишь вот тут, слушаешь меня. Удивился, когда я этих легко сделал, да? Слушай, Саша, если ты, конечно, хочешь, я тебя научу драться по-настоящему, по-боевому, а не просто махать кулаками, я еще не забыл. Да такое и не забудешь, если даже и захочешь. Из разных видов искусств ты, наверное, знаешь только самбо, бокс, да еще, может, слышал о дзюдо.
Саня утвердительно кивнул головой. Шаров продолжал:
— А что такое «русский стиль», слышал? Сейчас у меня физподготовка на отметке нулевой, да и возраст, а все равно русский стиль помог мне, да и тебе тоже. Об этом виде боевых искусств в Союзе мало кто знает, разве что в КГБ есть спецы. Ну, в общем, смотри сам, я пенсионер, одинокий волк, семьи у меня нет, и мне, наверное, как колдуну, жизненно важно передать достойному искусство русского стиля. Обучение платное — бутылка вина в неделю, — Шаров засмеялся. — Шучу, конечно. Тяжело будет — бросишь.
— Виктор Семенович, — спросил Саня, — если не секрет, откуда вы знаете этот русский стиль? Я, правда, о нем слышу первый раз.
Шаров достал из внутреннего кармана пиджака вторую бутылку «червивки», налил стакан вина под самый край и медленно выпил. Не закусывая, вытащил «примину», закурил и лишь после этой процедуры ответил юному собеседнику:
— Эх, Саша, Саша, много чего мы не знаем о своей стране, об ее истории! Слышал, наверное, или читал о таких конторах — НКВД, Смерш, КГБ? Так вот я все эти системы прошел. В 1956-м демобилизован подчистую по ранению, со старшего лейтенанта сразу на майора и — на пенсию.
— Как это — ранение в мирное время, в нашей стране? — спросил Саша, заинтригованный необычайной историей своего нового знакомого.
— Да это для кого как. Для одних действительно мирное время, а для меня и моих товарищей по оружию — война, да не простая, а очень опасная, без флангов, без тыла и фронта. В любое время можно схлопотать пулю, а то и нож под ребро. А в 1956-м убирали верных палачей-бериевцев. Опасные были зверюги. Таких арестовывать — все равно что бой открыть, да еще в центре Москвы. Ну а мы садились в ЗИС, ППШ с собой, пистолеты ТТ и на скорости встречали нужную нам машину, лучше за городом. Очередь — и авто в кювете. Кто живой из них остался, добьем из ТТ — и все. Такой был приказ, такая была обстановка. Раз попали в переплет, из него один я еле выжил, и на пенсию меня сразу. Жить разрешили только подальше от столиц, чтоб чего не всплыло.
«Такое в книгах не напишут, — невольно подумал Саня, — и в кино не покажут. Живая история передо мной». И спросил замолчавшего Шарова, который задумчиво курил, не обращая ни на кого никакого внимания:
— А русский стиль, это что такое?
Шаров включился в беседу, он сидел напротив Саши совершенно трезвый, несмотря на почти литровую дозу вина:
— Русский стиль? Это школа рукопашного боя. Каждая уважающая себя разведка или служба безопасности имеет
Виктор Семенович достал из-под столика бутылку с остатками вина и вылил в стакан. Запрокинув голову немного назад, он залпом выпил последнюю порцию «червивки» и, как бы поставив точку, сказал Сане напоследок:
— Ну так вот, Александр, надумаешь заниматься — приходи. Зеленая, 45. О нашем разговоре, сам понимаешь, никому ни слова. Меня подведешь — у КГБ руки длинные, и не за такие мелочи могут достать. — Отодвинув с грохотом стул, Шаров поднялся и шаткой походкой хорошо похмелившегося человека поплелся к выходу.
Через несколько секунд вышел и Саня. Мысли вихрем пронеслись у него в голове. «Непохоже, что треплется. Хотя офицер МГБ и алкаш в одном лице — туфта какая-то. А почему бы и нет? Ладно, завтра зайду к нему, посмотрю — трепотня это или нет. Нет, так нет. А да, значит да. В конце концов, мужик меня выручил вовремя, не то что вчера Серега. Эх, Серега, другом ведь был…»
Обдумывая неожиданное сегодняшнее знакомство с Шаровым, шагал девятиклассник Орлов по знакомым до мельчайших деталей улицам родного городка. Тысячи таких городов, чуть меньше или чуть больше, рассыпаны по всей России. Пыльные — жарким летом, в грязной слякоти — осенью и весной, заваленные снежными сугробами — зимой. С обязательными памятниками вождю мирового пролетариата в центре, с красными транспарантами «КПСС — ум, честь и совесть нашей эпохи», которые безмятежно соседствовали с поломанными и облупившимися от старой краски заборами. С небольшими заводиками и предприятиями или с одним большим заводом, где работали почти все горожане.
И люди жили спокойно, каждый по-своему, не особенно заглядывая в далекое будущее, так как социалистическая система в основном давала тот необходимый минимум, при котором можно было просто жить. Щелкая по вечерам семечки на лавочках, горожане обсуждали редкие городские новости или, собравшись всей семьей у телевизора — единственной культурной отдушины, — смотрели очередной фильм, который на следующий день обсуждался на работе, в школе, в бане — везде… Молодежь по выходным стайками собиралась в городских парках летом, зимой в клубах на танцах. Уезжали на комсомольские стройки, на учебу в большие города, откуда привозили «моду» и магнитофонные катушки с новыми записями. Мужики пили: «червивку», пиво, когда водились деньжата — водочку. Пили везде, от подъездов до бань. Непьющий мужчина был, как редкий экземпляр в музее, которого в пример ставили своим мужьям женщины. Ребятня поменьше без продыха гоняла в футбол, хоккей, баскетбол, лапту и гордилась нашими футбольными и хоккейными звездами, зная и обсуждая состав всех сборных наперечет. Жизнь текла…
— Здорово, пап, — сказал Саня, проходя через кухню, где Орлов-старший пил чай, склонившись над газетой.
Вообще-то это случалось редко, даже в воскресенье, когда ведущий хирург районной больницы Владимир Кириллович Орлов присутствовал дома. Обычно он или был на операции, или отсыпался после ночного дежурства. В любое время дня и ночи в больницу часто привозили тех, кто срочно нуждался в его помощи после какой-нибудь аварии или пьяной драки, так как во всем районе знали высокое профессиональное мастерство этого хирурга и его безотказность. Он молча сносил упреки жены, хотя к такому раскладу жизни в семье Орловых давно уже привыкли.