Десантура разминается
Шрифт:
Часть третья
Танцы с позорными волками
1
Водорезов снова осмотрел четырехтажное здание и глухой железный забор, которым оно было огорожено. Внешне похоже на школу. Только спортивной площадки и фруктового сада не хватает. В школе, где учился в свое время Николай, сад и спортплощадка имелись. Четырехэтажное здание принадлежало ЧОПу, который обеспечивал охрану антинаркотической ассоциации Ширмана. Грозного или причудливого, завлекающего названия охранное предприятие не имело, даже никакой таблички на воротах не было. Видимо, ЧОП имел постоянную щедрую клиентуру и в лишней рекламе не нуждался. Пройдя вдоль забора, Николай скрылся в переулке соседнего двора. Наверняка он уже попал в поле зрения видеокамеры, ведущей наблюдение за воротами. Узнать Водорезова сейчас было непросто – спецовка, ношеные джинсы, кепка-бейсболка с треснутым козырьком. Что должен делать разведчик, оказавшийся на вражеской территории? Первым делом взять языка. На территорию ЧОПа не сунуться, а с территории никто пока что не показывался. «Ничего, воевать можно, слава богу, не в
Тогда он только получил капитанские погоны, но уже считался серьезным спецом по специальным разведывательным мероприятиям. Надо сказать, что советские (а впоследствии и российские) военные специалисты активно участвовали на стороне народно-демократического правительства. Режим в африканском государстве был союзным, дружественным. Кругом улыбчивые белозубые африканские парни, как таким не помочь?! Вот и помогали. Спецы из ГРУ и КГБ работали инструкторами в учебных центрах по подготовке диверсантов и партизан, которые должны будут действовать против сепаратистов и наемников. Тренировали также и сотрудников местного МВД. Помимо грушников и комитетчиков были профессионалы из морской пехоты, родных ВДВ и спецразведки ВМФ. Кроме российских инструкторов были еще кубинцы, этих, пожалуй, даже больше, чем наших. Гвардии капитан Водорезов был командирован в качестве инструктора личного состава спецподразделений местных десантных войск. Через три месяца после его прибытия в дружественном африканском государстве резко обострилась политическая обстановка. Сепаратистские диверсионные отряды ухитрялись проникать в глубь страны. Базы подготовки диверсантов стали возникать чуть ли не под самым носом у госбезопасности. Недружественная, славящаяся апартеидом ЮАР вовсю помогала боевой техникой. И вот в одно прекрасное утро Водорезова вызвал к себе ни много ни мало региональный резидент ГРУ. Разведка ВДВ, в свою очередь, курировалась разведупром Генштаба. И гвардии капитан Водорезов обязан был выполнять все указания и приказы грушника. Приказ же был сформулирован коротко и ясно – подготовить и осуществить ВЫХОД. Что это такое, расшифровывать для Николая было не нужно. ВЫХОД – это боевой рейд, как правило, по тылам противника с целью уничтожения важных стратегических объектов, баз и прочего. Приказ получен – извольте выполнять. Между тем подготовить выход было непросто. Нужна была информация, а таковой по большому счету и не было. Водорезов и другие инструктора-советники из ВДВ и морской пехоты этим и не занимались. У них была иная задача – обучать, тренировать, консультировать. Но тут, на водорезовское счастье, в районе самого крупного и глубокого озера «Печора» [21] подбила юаровский самолет. Николай принял дерзкое решение найти его, тем более что воздушные наблюдатели сообщили: летчик катапультироваться не успел. Капитан Водорезов во главе отряда африканцев-десантников без промедления выдвинулись в район поиска. Они не сомневались в том, что сепаратисты тоже отправятся на поиски. Те летчиков своих никогда в беде не оставляли – ни мертвых, ни живых. Вообще-то русские советники не должны были участвовать в боевых операциях, но инструкции – одно, жизнь – другое. Тем более что добро на участие Николая в операции было получено с самого верха, лично от главного военного советника. Водорезов с отрядом африканцев и переводчиком младшим лейтенантом Гридневым десантировались с вертушки «Ми-8» в предполагаемом районе падения самолета. Экипировка, боезапас были по полной, район никем не контролировался. То правительственные войска там порядок наводили, то сепаратисты хозяйничали. Почти трое суток лазили по саванне и по мерзкой, липкой, заболоченной прибрежной полосе, заросшей высокой серой травой. Вымотались вчистую, но на третьи сутки самолет обнаружили. Точнее то, что от него осталось. Труп одного летчика уж начал разлагаться, а вот второй пилот был еще жив, хоть и ранен. Собственноручно оказав ему первую помощь, Водорезов кивнул переводчику:
21
«Печора» – зенитно-ракетный комплекс ПВО. Находился на вооружении некоторых африканских государств.
– Гриднев, начинай допрос!
– Если вы не ответите на мои вопросы, вас немедленно расстреляют, – на португальском языке начал младший лейтенант.
Пока Гриднев допрашивал раненого, Водорезов осмотрел останки самолета. Первого пилота буквально перерубило взрывом ракеты пополам, при этом его верхняя половина туловища, находившаяся под обломками самолета, была почти не повреждена. Водорезов, сделав над собой усилие, сфотографировал этот «верх», не для семейного альбома разумеется. В дальнейшем местные спецпропагандисты поместят эти снимки в листовки на португальском и английском языках. Текст под изображением будет соответствующий – «такой конец ждет всех империалистических и расистских стервятников!». Под руководством Водорезова африканские десантники выломали из самолета уцелевшие приборы. Затем вызвали вертолет, чтобы вернуться на свою десантную базу. И, надо сказать, только взлетели, как по вертолету началась стрельба! Водорезовская группа разминулась с сепаратистами в какие-то полторы
Пленный пилот сумел дать довольно-таки ценную информацию о предстоящих планах диверсионных сепаратистских групп. Таким образом – ВЫХОД был подготовлен. Однако лавры достались не Водорезову, добывшему столь ценного языка, ни даже региональному резиденту ГРУ, а кубинцам. Кто-то на самом верху принял решение, что ВЫХОД будет осуществлен кубинскими товарищами. Вся информация ушла к ним. Кубинцы же в свою очередь облажались. В столкновении с сепаратистами двое инструкторов погибли, один оказался в плену, изрядно потрепали и африканцев-десантников. Вину же взвалили на разработчиков, то есть резидента ГРУ. Тот вызвал Водорезова, поставил перед Николаевым две рюмки и бутылку отечественной водки, скоренько объяснил, кто такие кубинцы. С тех пор российские советники ни в боевых, ни в специальных операциях не участвовали. На этот счет был отдельный строжайший приказ.
– Всегда одним вершки, другим корешки, – вслух произнес Николай, вспомнив свою «африканскую командировку».
Поблизости никого не было. Солнце светило ярко, но жары не было. И это уже было весьма неплохо для выполнения боевой задачи. Не Африка, нет, не Африка... Николай зашел за гаражи и переоделся, так как в облике праздношатающегося пролетария он уже примелькался. Скинув спецовку и бейсболку, Водорезов натянул кожаную байкеровскую куртку. На соседней стоянке он припарковал старенький спортивный мотоцикл, который дождался своего часа, два года пылясь без дела в водорезовском гараже. Мотоцикл – наиболее удобный транспорт передвижения по Москве с ее вечными пробками и заторами. Довершив образ байкера средних лет солнцезащитными квадратными очками, Водорезов продолжил наблюдение за ЧОПом, точнее, за той его частью, где находились гаражи. Сколько еще вести наблюдение? Он уже и так без малого два часа здесь околачивается. Но что еще предпринять? И тут за воротами ЧОПа послышались голоса и шум мотора. Не прошло и минуты, как джип с затемненными стеклами выехал из ворот и вырулил на главную магистраль. Там, по наблюдениям Николая, в данный момент была глухая пробка, поэтому Водорезову хватило времени добраться до стоянки, а затем продолжить свой путь в седле мотоцикла.
Пробка наконец рассосалась. Джип, набрав среднюю скорость, двинулся в юго-западном направлении. Водорезов ненавязчиво последовал за ним. Минут через десять-пятнадцать люди в джипе непременно заметят его. Оторваться же никак нельзя... Вот уже в который раз Николаю приходилось одновременно быть и охотником, и живцом.
Неожиданно джип, не сбавляя скорости, свернул в один из переулков. Неужели заметили и предприняли какой-то маневр? Чуть сбавив скорость, Николай свернул в соседний переулок, который наверняка должен быть как-то соединен с тем, в который свернул джип. Соскочив с мотоцикла, Николай припарковал его рядом с двумя «Москвичами» у подъезда, скинул куртку, оставшись в защитного цвета рубашке. Через пару мгновений он уже находился в соседнем дворе. Замаскировавшись рядом с пустующей детской песочницей и каким-то высоким ящиком непонятного назначения, он наблюдал за остановившимся джипом. Из салона вышел рослый парень в цветастой рубахе, не очень похожий на частного охранника своим пижонским, вычурным стилем одежды. Он посмотрел на часы, огляделся вокруг. С минуту потоптался около подъезда под номером четыре. Затем решительно перегородил дорогу высокой длинноногой девушке, показавшейся со стороны переулка.
– Ирина Анатольевна, – официальным тоном окликнул пижон девушку, – вы должны немедленно проехать с нами.
– Куда? – От неожиданности она слегка растерялась.
– Надо в офис, – ответил парень. – Вас немедленно хочет видеть Иван Эмильевич.
«Иван Эмильевич – это Ширман, – догадался Водорезов, слышавший весь разговор. – Именно его офис охраняет ЧОП. А Ширман, по словам Дмитриевой, близкий приятель Казакова...»
– Звонить не стоит! – Парень перехватил руку девушки с мобильным телефоном.
Из джипа показался второй сотрудник ЧОПа, еще здоровее первого, и галантно распахнул перед девушкой заднюю дверцу машины.
– Прошу вас!
Ирина Анатольевна хотела отступить, но пижон крепко подхватил ее под локоток. Николаю не оставалось ничего иного, как обозначить свое скромное присутствие.
– Эй, чего к моей девушке пристаете? – спросил Николай, возникнув за спинами обоих бойцов ЧОПа.
– Это еще кто? – с насмешкой спросил пижон, оглядев невзрачную стать Водорезова.
Возможно, приглядевшись, пижон и узнал бы того, кто уже двое суток находится в федеральном розыске, но Николай такой возможности ему не дал. Пижон не успел ничего сообразить, как в его солнечное сплетение ударилось что-то наподобие пушечного ядра. Зафиксировать, как Водорезов сорвался с места и торпедой врезался в него, пижон не успел, рухнув без чувств на асфальт. Второй чоповец выбросил в сторону Николая правую руку, в которой Водорезов заметил нож. Серьезные ребятишки, мать их! Николай встретил атакующую руку правым предплечьем, блокировав движение к своему телу. И тут же нанес мощный удар кулаком по локтевому сгибу вооруженной ножом руки. Нож чоповца отлетел в сторону, а сам он взвыл дурным голосом. Николай молниеносно ударил в левую подмышечную впадину противника правым плечом, и едва корпус чоповца дернулся назад, провел подсечку. И тут же добивающий в голову.
– Стоять, уроды! – Из джипа выскочил некто всклокоченный с короткоствольным автоматом в руках.
По счастью, Николай оказался лишь в шаге от автоматчика, ударил ногой снизу вверх по автоматному дулу. Одиночный выстрел ушел в небо, автоматчик с трудом удержал в руках свое оружие. А Водорезов, вновь превратившись в пушечное ядро, свалил противника, «взяв на калган». То есть врезался автоматчику головой в лицо. Пижон между тем пришел в себя и выхватил из-под цветастой рубашки пистолет. Первый выстрел пришелся в оказавшуюся между ним и Водорезовым девушку Ирину, которая попыталась броситься на него. В следующую секунду в руках у Водорезова уже был автомат, из которого он уложил пижона...