Десантура разминается
Шрифт:
– Вы извините за наивный вопрос, – продолжала свое Алла, – но если бы вот здесь и сейчас вы увидели преступника, объявленного в розыск, то как бы поступили?
Люба приподняла голову, повернула к Алле свое полное, добродушное лицо. Внимательно посмотрела на массажистку небольшими проницательными глазами.
– Почему вы спрашиваете об этом? – заинтересовалась Любовь Николаевна.
– Просто интересно, – снова вошла в роль дурочки Алла, – я ведь впервые общаюсь с женщиной-милиционером. Тем более полковником. Неужели вам ни разу
– Во-первых, я не полковник, а на одну звезду ниже, – мягко, но назидательно пояснила Люба. – Во-вторых, не совсем милиционер, а старший следователь. В-третьих... Скажу вам по секрету, Аллочка, я совсем не умею задерживать преступников. Ни стрелять, ни драться. Несколько лет назад я пыталась как-то раз в одиночку задержать цыганку-карманницу. Совсем молоденькую девчонку, ростом чуть выше моего плеча. И что же вы думаете?
– Неужели не справились? – всплеснула руками Алла.
– Она так вцепилась мне ногтями в лицо, что чуть глаза не выцарапала, – будто речь шла о каком-то веселом случае, ответила Люба, – потом укусила, вырвалась и убежала.
– Представляю! – схватившись за виски, воскликнула Алла, изображая крайнюю степень участливости.
В самом деле, она живо представила себе, как маленькая глазастая цыганка вцепилась в рубенсовскую красавицу-милиционершу и пытается выцарапать подполковнику Любе ее маленькие глазки. Милиционерша же Люба изо всех сил не дает ей этого сделать, отбиваясь совсем не милицейскими приемами. Но отбиться не так просто, поэтому убегать потом пришлось бы Любе. Взглянув на длинные сильные ноги Дмитриевой c округлыми розовыми пятками, Алла представила, как эти пятки сверкают.
– Самое смешное, что я была в форме, – закончила свой рассказ Люба.
«Сейчас будет еще смешнее! – мысленно отметила Алла. – На этот раз госпожа подполковик не то что не в форме, а вообще... в полном, так сказать, своем великолепии!» В самом деле, голая, розовая, натертая кремами и размассированная по полной программе милиционерша встречается нос к носу с человеком, разыскиваемым за тяжкие преступления.
– И даже после этого вы не боитесь работать в милиции? – задала очередной дурацкий вопрос Алла Григорьевна.
– Преступник может появиться где угодно и когда угодно, – философски изрекла в ответ Люба. – Здесь и сейчас, например. По-моему, не нужно излишне бояться жизни, Алла. Как я понимаю, на сегодня мы закончили?
– Да, – кивнула Алла, вытирая руки одноразовой салфеткой. – Вот вы только что сказали – преступник может появиться здесь и сейчас... – тут она засмеялась, подбирая нужные слова.
– Алла, по-моему, вы чего-то недоговариваете, – глядя в упор на массажистку и выпрямившись в весь свой немаленький рост, сказала Люба.
«Да... Если Николай сейчас войдет сюда, зрелище будет потрясающее! – вконец растеряв слова, подумала Алла. – Роскошная голая милиционерша и маленький десантничек!»
– Просто, Любовь Николаевна,
Люба как ни в чем не бывало накинула свой цвета морской волны халат. Затем с напряженным вниманием оглядела помещение, точно «один человек» мог прятаться где-то поблизости.
– И где же этот человек? – спросила подполковник Дмитриева.
Не прошло и минуты, как перед ней предстал сам Николай Водорезов. Как и все сотрудники милиции, Люба совсем недавно видела ориентировку на его розыск.
– Вы? – не смогла скрыть удивления Люба.
– Как видите, – ответил Николай.
– Да, Аллочка... – задумчиво проговорила Дмитриева. – От вас не ожидала. И о чем будет разговор? – обратилась она к Николаю.
– Вы, Любовь Николаевна, офицер. Я – тоже. Общий язык должны найти, – начал Водорезов.
– Давайте без пафосных предисловий, – поморщилась Люба.
– Хорошо, – кивнул Водорезов. – Вы знаете майора Мартынова из МУРа?
– Да, – ответила Люба.
Добавлять, что знает его слишком хорошо и что сегодня утром уже успела побывать в госпитале МВД, Люба не стала.
– Как его самочувствие?
– Стабильное.
– Не сочтите за нескромность, но если бы не я, ваш коллега сейчас лежал бы в гробу.
Произносить что-либо в ответ подполковник Дмитриева не торопилась.
– Меня разыскивают за несовершенные преступления, – продолжил Николай. – Если майор Мартынов будет в добром здравии, он обязательно подтвердит, что я спас ему жизнь. И что к налету на отделение милиции не имею ни малейшего отношения. Меня и Аллу пытается взять под контроль какая-то серьезная банда. Не исключено, что в ближайшее время нас будут пытаться убить.
Люба достала салфетку, вытерла вспотевшее лицо. К делам о различного рода бандах она имела самое прямое отношение, так как в главном следственном управлении работала именно в отделе по расследованию дел о бандитизме. Задавать идиотский вопрос «Чем я могу вам помочь?» Люба не собиралась. А вот в то, что Водорезов спас Гришу Мартынова, Люба поверила. Примерно то же самое говорили некоторые свидетели, подоспевшие к месту преступления, и описывали внешность Николая.
Пауза затягивалась. Ее нарушил стук в дверь, которая, впрочем, тут же распахнулась.
– У вас все в порядке, Любовь Николаевна? – спросил появившийся на пороге кабинета крепкий высокий парень в штатском.
За его спиной виднелся еще один, сходный по габаритам и короткой армейской прическе.
– В порядке, ребята, – кивнула парням Дмитриева. – Еще десять минут – и я выйду.
Парни тут же покинули кабинет.
– Кто это? – спросил встревоженный Водорезов.
– Вас это не касается, – сухо ответила Люба. – Так чего же вы хотите от меня?
– Ну, в первую очередь я хочу быть уверенным в безопасности Аллы Григорьевны...