Destroyed. Падшие ангелы
Шрифт:
– Тогда зачем? Зачем я вам, тут и правда телок полно, я же орать, как резанная, буду, да и родители это так не оставят, мой отец вас из-под земли достанет и в тюрьме сгноит!
Но, похоже, мои слова кажутся Малому смешными, смотрит на меня, как на дуру. Покачав головой, оставляет мои угрозы без ответа и выходит из комнаты, оставив меня наблюдать за весельем, царящим вокруг.
Подняв осторожный взгляд, я тут же осекаюсь и сильнее стискиваю полы плаща на груди. Из четырех парней, сидящих на диване, двое не сводят с меня глаз, в то время как девушки, не обращая никакого внимания на «новенькую», заняты эротическими танцами.
Опустив глаза на скрещенные перед собой руки, лихорадочно размышляю над
Спустя несколько минут в комнату возвращается Малой. Усаживается со мной рядом, протягивая мне банку пива.
– Не буду, – опускаю глаза на руки. Черт возьми, как же туго он затянул их. Запястья уже огнем горят.
– Ну и ладно. Тебе же хуже. А то расслабилась бы. Сидишь, словно тебя пытать собираются, – произносит сквозь довольный смех, жадно припадает к банке с алкоголем.
– Вообще-то, я сижу со связанными руками, в непонятном доме, среди неизвестных лиц, как я должна себя чувствовать? – не могу сдержать негодования. Дергаю запястьями, пытаясь хоть немного ослабить узел. Только делаю еще хуже. Острые края скотча, словно лезвие, царапают нежную кожу, принося острую боль.
– Вот я и говорю, – не обращая внимания на мое недовольство, продолжает Малой, – выпила бы и расслабилась. Все равно ведь ничего не изменишь. Попытайся получить удовольствие.
Собираюсь ответить, чтобы шел со своими советами куда подальше, но, подняв глаза, замечаю, как со стороны входа к нам приближается вульгарная девица с бутылкой пива в руках. Платье в обтяжку едва прикрывает зад и, скорее, напоминает лоскуточек материи, нежели одежду. Высоченные каблуки стриптизерши, распущенные иссиня-черные волосы длиной практически до пятой точки, длинные наращенные ресницы… В то же время, не могу не отметить, что, несмотря на неприличный наряд, девушка очень красива: огромные голубые глаза, простодушно взирающие на мир и как бы говорящие: «я – королева», плавный изгиб черных бровей, высокие скулы, а губы пухлые, но без намека на искусственное вмешательство. Только вульгарно-красная помада портит их красоту. Я инстинктивно опускаю глаза в пол, пытаясь не обращать внимания на направленный в мою сторону пристальный, изучающий взгляд девицы.
– Привет, Дэн, где Хищник? – подойдя к дивану, она наклоняется и, приблизившись к лицу моего провожатого, оставляет красный след от поцелуя на его щеке.
Значит, Малого зовут Денис, отмечаю про себя. А яркая мадам, словно сошедшая со страниц глянцевого «Мулен Руж» – девушка «шефа»?
– Святого вызволяет из очередной задницы, – ухмыляется парень. А я даже по тембру его голоса понимаю, что рядом с этой особой Малой «плывет», чувствует себя весьма неуверенно и, в то же время, тащится от прелестей этой красотки.
– А это что за транс? – указывает на меня. Я же, взбешенная сравнением, поднимаю на нее глаза и вкладываю во взгляд всю накопившуюся за этот вечер злость. Но молчу. Не хватало только сцепиться с бабой «шефа». И так проблем по горло.
– Ты смотри, какая молчаливая и хмурая, – прыскает ядом девица, приближаясь ко мне. – Не скажешь, кто ты такая, деточка? Дэн, я жду, может ответишь все-таки, что за бабу ты приволок? Почему на ней плащ Руса?
– Да сам не знаю… Хищник ее привезти велел, и стеречь, пока его нет, – отвечает Дэн.
– Интересно, – протягивает девушка, в то время как ее губы изгибаются в фальшивой улыбке, а в глазах вспыхивает ненависть. Слегка склонив набок голову, девица впивается в меня оценивающим взглядом. Как будто сканирует меня, исследует. Ее взгляд становится откровенно враждебным, кажется, вот-вот – и ударит меня.
Внутри все дрожит, но я изо всех сил держу удар, отвечая красотке таким же презрительным взглядом.
– Ань, давай только без драм, ладно, – предостерегает Дэн, вмешиваясь в наше молчаливое противостояние, сбавляя градус накала. – Шеф меня порвет…
– Малой, какие драмы? Я тебя умоляю, – едкий смех Ани вызывает во мне приступ тошноты. – Хищник, как и любой мужик с яйцами, может развлекаться, как хочет. Только вот возвращается он всегда ко мне, – произносит девушка и, окинув меня напоследок надменным взглядом, разворачивается, направляясь к выходу.
Смотрю ей вслед, чувствую, что меня слегка потряхивает. И не знаю, от чего больше. То ли от страха за себя, то ли от злости на нее.
Теперь я уверена, что эта девушка «шефа» по уши в него влюблена, иначе откуда столько враждебности. Ощущение, что на части бы разорвала меня, если бы Малого рядом не было. Но как можно так запросто прощать своему мужчине такое поведение? Терпеть, что твой любимый другую привез? Делить его с другими и каждый раз принимать беспрекословно обратно в свою постель? Я бы точно с таким не смирилась. Но, возможно, это лишь бравада передо мной… А в душе сейчас Аня плачет горькими слезами… Может, она и станет моим спасением? Может, поможет мне сбежать? Как же мне остаться с ней наедине? Поговорить?
– Я в туалет хочу, – поворачиваюсь к Малому и смотрю на него как можно невиннее.
Он, занятый наблюдением за эротическими движениями одной из танцующих девушек, переводит на меня растерянный взгляд.
– В туалет хочу, – повторяю громче свой вопрос.
– Черт, как же с вами бабами сложно. Вали, по коридору – вторая дверь направо. И смотри, не вздумай из дома выйти. Во дворе выпустили двух псов сторожевых. Раздерут на кусочки, так что и не соберем потом, – ухмыляется он.
– Спасибо за предупреждение, – поднимаюсь на трясущиеся ноги и стараюсь двигаться по стеночке, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание. Хотя в моем прикиде, это сложно… в чем-то коротком и вульгарном тут проще затеряться в гудящей, как улей, толпе. Но не решаюсь скинуть плащ, он для меня как последняя защита.
Выйдя из комнаты, попадаю в коридор. К горлу подкатывает тошнота, когда вижу, как у стены, в полутьме, самозабвенно сливается в страстном сексе парочка гостей. Черт побери, и где мне искать эту Аню?
Ноги сами несут меня дальше, к входной двери, плевать на предупреждения о собаках, сейчас мне все равно, я должна вырваться отсюда любой ценой.
Оказываюсь почти рядом с дверью, за которой ждет свобода, но она резко открывается, едва не ударив меня.
По телу пробегает холодок, на пороге стоит мужчина. С виду весьма яркой наружности. Черные как смоль волосы, взъерошенные ежиком, такого же цвета узкие, прищуренные глаза. На плечах кожаный плащ, почти такой же, как у меня, в руках шляпа, на груди огромный крест, выложенный разноцветными камнями. Стильный парень, ростом чуть повыше меня, да и телосложение довольно щуплое. Пока я прикидываю, смогу ли сбить его с ног и вырваться наружу, он внимательно изучает меня, и, наконец, выдает: