Десятая сила
Шрифт:
И старая песня Мики с островов, где она родилась: «Из реки — в море, из моря — дожди, из дождей — река…».
Ее мать и отец создали новую жизнь, соединив две воронки. Потому у Калвин было две нити магии.
Ясная нота вдруг прозвенела в небесах, словно по наковальне стукнули серебряным молоточком. Калвин лежала на спине в снегу, но не ощущала холод, пока глядела вверх огромными глазами. Самая яркая звезда на вершине Колокола, звезда под названием Ленари, вспыхнула бело-голубым, а потом стала золотой, когда нота утихла. Звезды зазвенели, каждая вспыхивала,
Калвин раскрыла руки, и музыка звезд укутала ее и понесла в свет.
* * *
Когда она проснулась, мир кружился. Она встала, стряхнула с одежды снег. Она не замерзла, уснула на миг. Она откинула голову и закричала от радости посреди леса:
— Дэрроу! Халасаа! Дорогие, я знаю, что делать — она знала, что они были далеко и не слышали, даже мыслями, но слова сами вырвались из ее тела.
Она знала, как спасти Тремарис и его певчих. Она знала это с той же уверенностью, что и чары льда, знания были в ее костях, вырезаны в ее душе золотым огнем. Говорила с ней Богиня, духи Узла вод или древние чары Колеса, она не знала, но значения не было.
Калвин осторожно убрала Колесо в карман туники, заплела волосы и обвила косой голову. Гребень мамы еще был в ее кармане, и она закрепила им волосы. Она высоко подняла голову. Как и сказал Самис: она уже не была девочкой.
Пора идти. У нее не было еды, плаща или коньков. Ни лодки, ни саней…
Она развернулась. Кусок серебряной полки лежал в стороне. И она была недалеко от реки.
С чарами на губах Поющая все песни отправилась в путь.
ТРИНАДЦАТЬ
Полет Богини
Пленники шли по глуши, связанные длинной веревкой, идущие в ряд за торжествующими воинами. Траут и Тонно были с кляпами, к ним относились с опаской. На второй день Брайали потребовала, чтобы Сибрил убрал кляпы.
Как они могут есть и пить с заткнутыми ртами?
Сибрил не сдавался.
Я не могу так рисковать.
Юный дурак! Не все Голоса колдуют… Это обычные люди.
Ты — дура, раз веришь их лжи, старушка. Певчие должны умереть.
Брайали сорвалась.
Если бы это были певчие, они бы ударили магией, когда у них был шанс. Но этим двоим не за что голодать.
Тихо, старуха! У тебя тут нет власти. Я — лидер!
Брайали вскинула руки и замолчала, но следующим утром один из воинов снял кляпы. Тонно и Траут смогли поесть и попить, но стоило Тонно заговорить, как встревоженный воин ткнул его копьем в ребра и грубо вернул кляпы на место.
Траут подавленно думал, что все остальные сложности — поход по лесу, нехватка еды и тепла, давящие веревки — не вызывали у него такой беспомощности, как кляп. Если бы он хоть немного поговорил с Тонно, все остальное можно было бы стерпеть.
Через семь дней после поимки, раньше, чем ожидали Тонно и Траут, они пришли к Стене льда. Когда лед возник перед ними, возвышаясь над лесом, все спиридрельцы, воины и последователи Брайали, отпрянули в ужасе и потрясении. Траут поежился, а Тонно еще надеялся. Древесный народ с одними копьями не заберется на такой барьер.
Несколько воинов подошли к Стене и уставились на нее. Траут и Тонно переглянулись с ужасом и дернули за веревку, стали топать ногами, чтобы привлечь внимание Сибрила.
Голоса хотят что-то сказать! — завопила Брайали мыслями, но воины игнорировали и ее.
Тонно и Траут могли лишь беспомощно смотреть, как один из воинов тыкает копьем в Стену. Его тело тут же затвердело, поток защитной магии хлынул в него. Он безжизненно упал на землю, его кровь замерзла в венах. Другие воины отскочили. Некоторые с обвинением посмотрели на Брайали и ее друзей.
Они пытались вас предупредить! О, братья, вы не видите безумия этой атаки? — возмущалась Брайали, и она не унималась весь день, пока воины рубили деревья на поляне. В лесу звенели каменные топоры и хрустели ветки. — Что вы делаете, братья? — возмущалась Брайали. — В чем смысл этой резни? Как можно винить Голоса в убийстве лесов, а самим убивать деревья без причины?
У нас есть причины, старушка, — мрачно ответил Сибрил.
Поваленные деревья собирали у Стены, не касаясь ее. Вскоре стало ясно, что воины собрались сделать большой костер и растопить лед. Дерево было слишком зеленым и влажным, чтобы быстро загореться, и когда Древесный народ поджег палку от своего котелка с огнем и сунул ее в груду бревен, результатом было лишь облако дыма. Но воины не сдавались. Они добавляли прутья, и огонь разрастался ветка за веткой.
Траут недовольно покачал головой, и Брайали сказала ему:
Если они будут терпеливы, то растопят лед. Мы не сможем их остановить.
Глаза Тонно расширились, он кивнул на Стену. Брайали поняла его.
Да. Я сказала вашей подруге внутри и другим певчим рядом с ней. Не знаю, поняли ли они меня, и это не помешает сражению. Но мы можем только это.
* * *
Весь день и всю ночь воины валили деревья и бросали бревна в костер, пока пламя не заревело. Пленники отпрянули в лес, защищаясь от жара. Ноги и бревна превратили поляну в грязь, а Стена блестела, пока огонь взвивался до небес.
Брайали предупредила Мику и дочерей Тарис, но не было заметно, что они ее услышали. Пленники жались друг к другу ночью в отчаянии, пока воины таскали бревна в костер. Брайали смотрела вперед, ее морщинистое лицо было как из камня в свете огня.