Десятая сила
Шрифт:
Глупые дети! На что вы надеетесь? Вы успокоитесь, когда с грязью смешается ваша кровь и кровь Голосов? — но ее слова теперь были печальными, а не злыми, ее последователи били кулаками по грудям с медленным ритмом горя.
Сибрил вскинул руку, его радостные слова загремели в их головах:
Видите, воины? Ледник тает!
Со Стены стекали ручьи, над поляной поднялся пар, лужи возникли у Стены, смешивались с тающим снегом, добавляя грязи. Стена медленно таяла от жара костра.
Готовьтесь,
Воины оставили костер, а сами мазали лица белой и красной красками, точили копья и каменные ножи для сражения.
Траут ткнул Тонно в ребра. Слабый шум было слышно поверх рева костра: звук голосов. Сибрил тоже услышал, обернулся, и воины застыли и вслушивались.
Слова Брайали зазвучали в головах пленников и приближающихся певчих.
Внимание! Воины Древесного народа ждут вас! Берегитесь! — она показала им картинку костра и приготовлений на поляне. — Этот бой нужно остановить!
Пение запнулось, а потом зазвучало сильнее. Порыв ветра пронесся над поляной; костер стал дымить, ветер сбивал его, и воинам приходилось уклоняться от огня. Тонно показал Трауту большие пальцы, ведь это было вмешательство Мики, и Траут кивнул, кривясь из-за кляпа.
Воины подняли копья на плечи, готовясь броситься к Стене, где появилась брешь. Но песня жриц заделала брешь, укрепила лед. Две группы боролись, незримые друг для друга: воины спешили бросить бревна в костер, а сестры пели и чинили Стену. Траут боролся с веревкой на запястьях. Почему сестры не могли потушить огонь, а не укреплять Стену? Тонно расхаживал, два шага туда, два — обратно, насколько позволяла веревка.
И вдруг раздался вопль в головах каждого. Брайали кричала с эмоцией, с приказом, который не удавалось игнорировать.
Смотрите! Это знак! Звезда Новых дней!
Воины замерли один за другим, посмотрели наверх, раскрыв рты. Пленники выбежали из-под деревьев, посмотрели на небо.
Огромная белая звезда неслась по небу с бирюзовым огненным хвостом. Огонь обжигал глаза, и им виделся призрак звезды на небе.
Древесный народ, воины и пленники, жрицы Антариса, певчая ветра, рыбак и юноша застыли, словно их вырезали из камня, лица были задраны к небу. Песня жриц утихла. Пару мгновений было слышно только рев огня и шипение пара. А потом певчие зашептались за Стеной:
— Звезда Богини… явление Тарис… Богиня летит по небесам…
Стыдно лить кровь в этом месте и под этим знамением! — слова Брайали были шепотом. — То, что случится под светом этой звезды, разнесется по всему Тремарису…
Воины замешкались, оглянулись в смятении на Сибрила. Тонно сжимал кулаки в надежде. Может, Брайали все же убедит их прекратить атаку…
А потом слова Сибрила зазвенели в его разуме:
В атаку, братья! — воин-лидер запрыгнул на пень, размахивая ножом Тонно, его лицо было в бело-красных полосках. — Убейте певчих!
Слова еще не вылетели, а копья и стрелы уже полетели над Стеной, попали в гущу жриц, собравшихся на другой стороне. Женщины кричали от боли и страха. Некоторые пели чары в ответ, и град из больших кусков льда полетел на напавших, сбивая некоторых на землю. Но стройное пение жриц сменилось хаосом.
Но зато случилось то, чего Траут ждал всю ночь, — кто-то песней потушил огонь. С оглушительным шипением и облаком пара, пламя потухло.
Но, как только огонь погас, Траут понял, почему этого не сделали раньше: теперь ничто не мешало воинам бежать в брешь в Стене, и сестры не могли заделать брешь достаточно быстро, чтобы остановить их. Высокие и тихие воины Спиридреля перепрыгивали через угли и попадали за Стену, сестры кричали от ярости и ужаса. Началась война с Древесным народом.
* * *
— Халасаа!
Голос Килы был тихим и тревожным. Халасаа пытался проснуться, пока Кила трясла его за плечо.
— Халасаа, я увидела кое-что, пока собирала хворост. Это была падающая звезда, но… большая и яркая! Такой звезды я еще не видела!
Халасаа знал легенду о Звезде Новых дней, знамении перемен в мире. Но он был уверен, что Самис или Калвин, а то и оба, были в ответе за то, что увидела Кила. Ее глаза были огромными, она смотрела на него в тусклом свете котелка с огнем. Она прошептала:
— Думаю, надо разбудить Дэрроу.
Халасаа замешкался.
Нет, пускай спит.
Кила прикусила губу.
— Хорошо. Но, Халасаа, это было нечто чудесное. Это должно что-то означать… жаль, ты не видел, — она вернула крышку на котелок, скрыв огонь. В темноте она устроилась под грудой шкур, и вскоре ее дыхание стало медленным и глубоким.
Но Халасаа лежал в темноте и ждал. Время шло, он задремал. А потом шепот в голове заставил его встрепенуться.
Сестра? Это ты?
Халасаа, брат! — слова Калвин были тихими, но понятными.
Сестра, ты ранена? Что случилось?!
Я в порядке, — ее слова гудели диким счастьем. — Где ты?
Мы с Дэрроу и Килой шли вниз по течению реки, что течет в Спарет.
Да, я как раз двигаюсь по ней вверх по течению. Я скоро доберусь до вас, — голос Калвин уже становился сильнее, словно она быстро приближалась к ним.
А Самис? Он с тобой?
Нет, — какая-то сильная эмоция была за словами Калвин, и Халасаа было сложно понять ее. — Самиса нет. Как Дэрроу?
Халасаа хотел пощадить ее, но должен был говорить правду.
Стал слабее, сестра. Он уже не может петь чары, — Халасаа запнулся. — Поспеши.
Тишина, и он подумал, что связь между ними оборвалась. А потом он снова услышал голос Калвин, уже не такой радостный и дрожащий: