Десятый день рождения
Шрифт:
Бекон, который она украла из тарелки, приготовленной далеко не для нее, был самой вкусной едой, которую она только могла себе представить…
Она услышала, как Джесс соскочила с высокого стула и начала подходить к ней.
Взяв при этом и тарелку, из которой ее мать только что украла кусочек завтрака Хлои…
–Не шути со мной так, госпожа Джессамина! Наша Главная Хозяйка! – обходя кухонную столешницу, Джессика шутила, вспоминая, как зовут ее мать в Парке. – Еще раз скажете подобные слова, госпожа Джессамина, и увы,
Она обошла ее и, запрыгнув на столешницу уже около раковины и крана с водой, села рядом с матерью. Тарелка в ее руках, в которой, как казалось Джессамине, “моющей посуду”, девочка нашла недостающий кусочек, больше не значила, что Джесс пыталась поймать мать на удивительном для нее желании есть, которое было не свойственно им.
И теперь пришло время удивляться уже Джессамине…
Джесс, не задумываясь, украла из завтрака Хлои еще один кусочек бекона. Конечно, там оставалась еще и яичница, но…
Но, черт возьми, Джессамина впервые за многие месяцы, если не годы, видела, как ее дочь ела.
Старшая, потому что младшая не смогла бы пропустить и дня…
–Что? – спросила она, когда увидела на себе взгляд матери. Она быстро подняла еще один ломтик мяса и протянула его уже ей.
Отказаться Джессамина просто не могла… – Думаешь, у меня уже совсем крыша поехала?
Джесс украла еще один, а остальное, видимо, оставила матери.
–Я сама порой ем. Только ради вкуса, естественно. Чего таить, Он порой говорит мне, чтобы я не забывала свою человеческие потребности, но…
Она улыбнулась.
–Но зачем обращаться к своему обычному прошлому, если Он все же Связался со мной?
На лице девочки держалась счастливая улыбка, когда Джессамина, с истинным голодом, пережевывающая бекон, смотрела на нее с осуждением.
Долго не замечать этого девочка не могла.
–Да-да и еще раз да, я знаю, что не стоит забывать Его слушаться, но ведь… Ведь также и со сном, – девочка все таки не сдержалась и украла еще один кусочек мяса, делая завтрак сестры все более и более худым. – Помнишь, что со мной было, когда я только…
Она мечтательно подняла глаза кверху и раскрыла рот, вспоминая то время.
–Уже три года прошло…
–Да, Джессика, я помню, что было, когда Он только Связался с тобой. Ужас, – теперь в воспоминания ударилась и Джессамина. – Никогда бы не подумала, что объяснить кому-то, что значит, что тебя выбрал Дар… Что значит, что Он Связался с тобой, наделяя тебя…
Джессамина усмехнулась.
–Ну, скажем так, не самыми простыми способностями даже в том случае, если ты и не знаешь о Его присутствии в себе. С тобой было не легче, чем с остальными, если честно.
–Ты про тех, кто обрел с Ним Связь когда ты была рядом?
–Да, Джесс. И ты в сотни раз лучше них, – она взяла тарелку и вновь поставила ее на стол. Затем подошла к холодильнику, достала оставшуюся пачку сырого мяса и вернула на место еще горячую от огня сковородку. – Во-первых, ты моя дочь… Ай!
И то, насколько горячей она оставалась до сих пор, прочувствовать ей все же по ее глупости пришлось…
Джессика спрыгнула со столешницы и сделала шаг к матери.
–А ты, я вижу, гордая, если все еще чувствуешь боль. Неужели так трудно попросить Его, чтобы ты перестала ее ощущать?
Она не дождалась ответа, даже не удивляясь уже привычному поведению матери, и продолжила прежнее.
–Твоя дочь, хорошо. Но это было во-первых. Какие еще есть плюсы, которых не было у других, которым тебе выпала ноша объяснять, что с ними Связалось кое-что посильнее обычной Жизни? – Джесс была в чересчур хорошем настроении. – А?
На этот раз Джессамина не была многословной.
–То, что ты еще никуда не исчезла…
Улыбка сразу сошла с лица Джессики…
Она отошла от матери, точнее, сделала это после того, как дотронулась до сковородки. Джессамина внушила девочке, что в своем доме она ни за что не будет пользоваться Его Силой, лишь бы у старшей дочери не было вопросов, почему она то обжигается, то хочет есть, то невероятно подолгу спит.
Почему с ней происходило то, чего не должен был допускать Дар, если уж Он Связался с человеком…
Дотронувшись до раскаленной сковородки своей нежной рукой, она лишь весело повернулась к матери, которая уже держала палец под ледяной водой.
У самой же Джессики следов никаких не было. Ни следов ожога, ни следов боли.
А спустя секунду, когда она вернула ее матери, которая принялась готовить еще одну порцию, но облажалась на первом же этапе, желая сделать что-то без помощи Дара, не оставалось следов и от шипящего металла.
Больше он не был горячим…
Джессамина взяла сковородку и наконец смогла поставить на плиту, приступая к готовке завтрака.
Джессика же отошла на шаг назад, подпрыгивая и усаживаясь уже на столешницу напротив.
–Ожог исправишь сама. Не думай, раз ты имеешь принципы “забывать” о Даре дома, все особенные обязанности, – это была правда. Остудить раскаленный металл до ледяного состояния, а потом вернуть ему простую и обычную температуру, было чем-то вполне особенным… – Буду выполнять я.
–Не думаю, Джесс. Можешь передать…
–Можешь рассказать о них? – перебила ее Джессика, вспоминая о незаконченном разговоре. – О тех, кто исчезал?
Джессамина все еще держала руку, как бы показывая ей, что она не будет рассказывать истории из прошлого, пока та…
Джессамина вздохнула, снова встречая перед собой то, за что беспрестанно ругала ее.
Пластиковая бутылка с маслом, изображая чересчур вычурные движения, вертясь из стороны в сторону, летела по воздуху, направляясь прямо в руки Джессамины.