Десятый день рождения
Шрифт:
–За то, что не пошла без меня!
Пару секунд молчания.
Но Джесс так и не ответила. Дверь осталась открытой, так как тяжелого стука старинных едва ли не ворот, которые стояли в проходе, она не слышала.
Когда Джессамина поняла, что старшая дочь уже на улице, она бросила посуду, домывать которую потом пришлось бы кое-кому другому.
Тому, кто получил бы на этот завтрак меньше всех…
Джессамина развернулась от раковины к столешнице, что стояла напротив. Там и была полностью нетронутая тарелка Джессики,
Сейчас же Джессики просто не было рядом…
Она накинулась, начиная красть все больше и больше завтрака, оставшегося Хлое.
Той самой, что уже спустилась по лестнице и тихо смотрела на мать…
–Я думала… Извини, – она резко развернулась и попыталась исчезнуть также быстро, как и появилась.
Не получилось.
–Стой! Это тебе. Джессика приготовила. Как всегда, – Джессамина вышла из кухни, старательно не бросая ни капли взгляда на свою вторую дочь.
Ту, с которой она общалась куда реже, чем с первой.
–Мм… – она осмотрела весь первый этаж поместья, вглядываясь и пытаясь найти хоть что-то. – В раковине посуда. Наша с Джесс. Помой, когда будешь мы и свое.
Она бросила холодный приказ и, развернувшись, двинулась через все поместье в сторону выхода из него.
–А… – Хлоя замялась. – А когда вы…
Но потом одумалась.
Ее интересовал только один человек.
–А когда Джессика вернется?
Но Джессамина продолжала идти, не отвечая младшей дочери. Как и всегда…
Джессика была ей нужна. Сейчас. В Парке.
Хлоя же…
Джессамина была уже у самого выхода.
На Хлою у нее были совсем другие планы…
–Она вернется в хорошем самочувствии или… – девочка зажалась, едва сдерживая себя, чтобы не уйти в глубь кухни, чтобы спрятаться от вернувшегося пустого взгляда матери, но договорить все же решилась. – Или в плохом?
Если все прежнее, что оставалось позади Джессамины, когда она уже шла на улицу, было привычным и не интересующим ее, то последние слова младшей из сестер, ее заинтересовали.
Настолько, что она двинулась обратно вглубь поместья…
Проходя мимо старинной мебели, антиквариата, оставленного в этом месте, видимо, прежними хозяевами, она вышла на кухню, которая, в отличие от всего остального, на первом этаже поместья, была чем-то современным.
Теперь она смотрела на младшую дочь.
–Что еще раз? – спросила она, слыша, как с громким звоном бьются уличные ворота. Джессика торопила мать и та, в свою очередь, действительно торопилась.
До этого момента…
–Я… – Хлоя уводила глаза от Джессамины, как делала это всегда, когда та начинала ее допрашивать. Медлить в своих ответах тоже было уже укоренившаяся привычка, которая никогда не нравилась ее матери. Особенно сейчас.
Сейчас, когда она давно уже должна была быть в Парке.
Сейчас, когда боль, которую она чувствовала по всему организму, уже не просто давала о себе знать, как последние несколько дней, а настойчиво говорила с ней, выставляя свои не самые приятные условия, которые рано или поздно она обязана будет принять. Джессамина знала, что будет если она продержится еще один день.
А значит, в Парк надо было уже не идти, а бежать…
И, тем не менее, этот случай ее заинтересовал.
–Ну же. Что ты сказала? – Джессамина даже сделала более милым свое лицо, в надежде, что девочка увидит это и почувствует, что она может ничего не бояться. Впрочем, бояться свою мать ей действительно было не за что. Она просто с ней не общалась.
Никогда.
А значит, и такие редкие моменты, когда им все же удавалось переброситься парочкой слов, всегда превращались для Хлои в один большой аттракцион. Она никогда не понимала, почему Джессамина игнорирует ее практически всю ее жизнь.
Но понять, за что она вдруг все же обращала на нее внимание, было еще труднее…
–Я спросила… – взгляд уже был смелее, а улыбка Джессамины все шире. Из девочки приходилось вытягивать ответы самыми изощренными методами. – В каком состоянии вернется Джессика.
Опущенные глаза наконец были подняты, и она увидела, что ее мать в довольно хорошем настроении.
И заговорила смелее.
–Так в каком же она будет? Просто, я стала замечать, что порой она возвращается…
–Немного вялой? Это хочешь сказать?
Девочка закивала, до сих пор высчитывая в своей голове, сколько дней до этого мать просто “не видела” ее.
Мать, которая в эту секунду села на одно колено перед девочкой и улыбнулась так искренне, как только ей позволяла боль, хлещущая ее изнутри хлыстами адских страданий. Она даже взяла ее за ее маленькие ручки…
–Джессика… Все мы люди, Хлоя. Все мы устаем. И твоя сестра тоже. А что еще странного ты замечала в Джессике после ее возвращений из… Города?
–Ам… – Джессамина теперь держала ее за плечи, перебираясь к голове, по волосам которой она ласково водила своей рукой, заставляя девочку удивляться так сильно, как та не удивлялась практически всю свою жизнь. – Обычно, она возвращается и пытается провести время со мной. Выйти погулять на задний двор, в наш сад. Либо сидит со мной и смотрит то мультики, то фильмы. Читает мне. Но порой…
То, что следовало после “порой”, девочка не должна была знать, хотя это и было невозможно.
Джессамина понимала.
Джессика вернется домой из Парка, о котором младшая из ее дочерей ничего не знала, вялой и в плохом самочувствии еще не раз. А значит, младшей из дочерей, нужно было хотя бы перестать задавать об этом вопросы.
–Порой она приходит и даже не может подняться на второй этаж. Она ложится прямо в гостиной на диване, – девочка дотронулась до руки, водящей ее по волосам и спросила то, к чему все и шло. – Что с ней?