Десятый круг ада
Шрифт:
— Капитану Альберту Шмидту поручено строительство особо секретного объекта, и потому переписка с ним прекращена. Временно, конечно.
Профессор с трудом подавил тяжелый вздох, что не ускользнуло от пристально следящего за ним начальника РСХА.
— Уверяю вас, все закончится благополучно, — продолжал он. — А я пока хочу вас порадовать…
Шмидт насторожился.
— Из-за океана приехал ваш племянник. Скоро он будет в Берлине. Надеюсь, я не сделал ошибки, не предупредив вас заранее о родственнике?
— Лебволь? Сын моего брата Фрица?! Не может быть! Вот действительно радость для старика. — На оживившемся лице профессора появилась счастливая улыбка. — Господа, я вынужден покинуть вас. Хочу порадовать новостью дочь. Регина будет счастлива встретить кузена…
Вместе с ним в Вальтхоф вызвалась поехать и Эрна. Фрейлейн давно мечтала лично познакомиться с Региной, и теперь такая возможность представлялась. Штайниц не возражал. Он и сам с удовольствием поехал бы в дом Шмидтов, если б не начальник РСХА, с которым надо еще поговорить о сооружении рядом с заводом арсенала. Профессору ничего не оставалось делать, как усадить Эрну в предложенный Штайницем «мерседес». Фрау Эльза подала ей полную корзину цветов — подарок фрейлейн Регине.
Всю дорогу Эрна весело щебетала над ухом профессора, задавая бесконечные вопросы о его дочери. Шмидт, занятый мыслями о племяннике Лебволе и брате Фрице, отвечал односложно. Это нисколько не смущало Эрну, которой не терпелось поскорее встретиться с Региной.
Завидев из окна черный «мерседес», Регина выскочила во двор встретить доктора Штайница. Каково же было ее удивление, когда из машины вместе с отцом вышла незнакомая девушка.
— Регина, встречай дорогую гостью фрейлейн Эрну, — сказал Шмидт.
Девушки несколько секунд внимательно изучали друг друга. Эрна первой доверчиво протянула руку.
— Именно такой я вас и представляла, фрейлейн Регина! — воскликнула она.
— Представьте, я — тоже, фрейлейн Эрна!
Девушки расцеловались. Шофер вынес из машины корзину с цветами и поставил ее у ног хозяйки Вальтхофа.
— Какие чудесные цветы! — Регина наклонилась к корзине. — Мои самые любимые…
— Я тоже люблю эти цветы…
Из открытого окна выскочила любопытная Тики и стремглав забралась Эрне на плечо.
— Тики, плутовка, ты меня узнала? — рассмеялась Эрна, приглаживая рукой мягкую шерсть зеленой мартышки.
— У Тики великолепная память! И мы с ней большие друзья, — сказала Регина.
Шмидт решил повременить с сообщением дочери о приезде ее двоюродного брата, это можно сделать после отъезда Эрны, а пока пусть девушки наговорятся. Он прошел к себе наверх, переоделся и вышел во двор. Надо было самому внимательно осмотреть свое нехитрое хозяйство, чтобы показать его племяннику во всей красе. Эрна засиделась до вечера. Расстались девушки очень тепло, словно всю жизнь знали друг друга.
— Милая, отзывчивая, ласковая девушка, — сказала Регина отцу, когда «мерседес» скрылся за лесом.
«Значит, пошла не в отца», — подумал-Шмидт. Обняв дочь за плечи, с плохо скрываемой радостью сказал:
— Послезавтра у нас будет дорогой гость…
Брови Регины вскинулись дугой:
— Кто?!
— Твой американский кузен Лебволь, — ответил Шмидт, рассказав ей о беседе с доктором Кальтенбруннером.
— Это же прекрасно! Это чудесно! — Регина закружилась от восторга.
Она побежала в дом, стремясь поскорее поделиться радостью с прислугой. Первой ей встретилась горничная.
— Габи, Габи! Послезавтра в Вальтхоф приезжает из Америки мой двоюродный брат Лебволь! — просияла счастливая Регина.
— Поздравляю вас, фрейлейн, — ответила горничная.
— Завтра мы должны весь дом привести в идеальный порядок.
— Я приду с рассветом, фрейлейн…
У себя дома Габи рассказала дяде Отто о приезде в Вальтхоф заокеанского племянника профессора Шмидта. На другой день рано утром Фехнер, отдавая распоряжения своему помощнику, сказал Ладушкину о сообщении Габи.
— Профессор Шмидт — большой ученый. Он нужен будущей Германии. Поэтому мы должны помогать его семье и по возможности оградить ее от всех неприятностей, — спокойно сказал Ладушкин, в душе радуясь приезду долгожданного племянника. Порадовался бы этому и подполковник Григорьев, но у Ладушкина еще нет прямой связи с Центром. Ему запрещалось ее налаживать до тех пор, пока твердо не обоснуется в Оберфельде.
2
Профессор все чаще подходил к окну, из которого просматривалась обсаженная яблонями дорога. Вот-вот должна показаться машина с Лебволем — Регина еще с утра уехала встречать его на аэродром, но ее почему-то не было, хотя время перевалило далеко за полдень. Внизу, на первом этаже, суетливо бегала прислуга, готовясь к встрече желанного в доме заморского гостя. Племянник хозяина Вальтхофа впервые, приезжал в Германию, и потому хотелось встретить его как можно лучше.
— Едут, едут, герр Шмидт! — закричала неугомонная Габи и от радости захлопала в ладоши. Профессор подошел к окну: действительно, из-за леса выскочила черная легковая машина и, поднимая клубы дорожной пыли, катила к Вальтхофу. Шмидт торопливо спустился вниз и вышел во двор. Форрейтол распахнул ворота, взял под козырек. Машина проскочила мимо него и остановилась около профессора Шмидта, явно взволнованного предстоящей встречей с племянником. Вездесущая Габи, не дожидаясь, когда медлительные Гюнтер и Форрейтол подойдут к машине, сама открыла дверцу и помогла выйти счастливой Регине. Лебволь отказался от помощи юной горничной, он сам вышел вслед за двоюродной сестрой. Тонкий, стройный, загорелый, в яркой рубашке, с косынкой на шее, непомерно широким кожаным поясом и в сомбреро, он своим видом буквально поразил встречающих, и особенно Габи. Секунду-две Лебволь выжидающе смотрел в глаза Шмидта, из-под стекол роговых очков излучающие тепло, потом подошел к нему и протянул обе руки.
— Здравствуйте, дорогой дядюшка!..
— Племянник… Лебволь… — профессор обнял юношу и долго не отпускал от себя. Растроганные необычной встречей, Регина, Габи и повариха Марта не стесняясь плакали, садовник Форрейтол и ведающий хозяйством профессора верный Гюнтер, отвернувшись, зашмыгали носами, не желая показывать женщинам своей слабости.
— Я вас сразу же признал, дядюшка! — произнес Лебволь. — Вы такой же, как на фотокарточках. А Регина у нас красавица! — он взял руку кузины, поцеловал ее. — Если бы вы знали, как я рад видеть вас! Жаль, этого не сможет больше сделать мой бедный отец…