Детдом
Шрифт:
Ольга не пошевелилась, когда за ее спиной медленно приоткрылась дверь. Дмитрий вошел, притворил за собой дверь и долго стоял молча, прищурившись и наблюдая движение радужных облачков под потолком. Потом сказал:
– Ольга, ты не закрыла дверь, чтобы можно войти.
– Да, Дмитрий, – сказала Ольга, по-прежнему не оборачиваясь.
– Но ты думала, не я. Не я должен. Владимир. Но он не войдет сюда. Он сидит в нашей комнате и делает так, – Дмитрий вытянул вперед худые руки и несколько раз сжал и разжал кулаки.
Ольга обернулась, чтобы посмотреть на его жест. У нее была очень длинная
– Скажи, Дмитрий, я – красивая? – спросила Ольга.
Дмитрий подумал, потом сказал:
– Футболка мешает и узел. Сними ее и распусти волосы.
Ольга, не торопясь, выполнила его просьбу. Нагнувшись, положила сложенную футболку на край ванной. Потом выпрямилась, подняла обе руки и раскрутила волосы.
– Что это у тебя? – спросил Дмитрий, указывая на внутреннюю сторону левого предплечья девушки.
– Да. Это всегда было, – ответила Ольга, опустила руки и повторила вопрос. – Я – красивая?
Дмитрий сделал ей знак, чтобы она не двигалась. Отошел назад и присел на одну из стиральных машин. Оперся на нее руками и долго смотрел. С волос Ольги стекали по бедрам капли воды. У девушки были узкие ступни и длинные пальцы на них. Светлые волосы внизу живота почти терялись в радужном влажном полумраке.
– Ты очень красивая, Ольга, – сказал наконец Дмитрий. – Как на картине.
– Да, – сказала Ольга. – Спасибо тебе, Дмитрий.
– И тебе тоже спасибо, Ольга. Ты – весна.
Произнеся последние слова, юноша вышел из ванной и плотно притворил за собой дверь. Девушка некоторое время стояла, не шевелясь, а потом, словно проснувшись, подняла руки и принялась снова закручивать в тяжелый узел свои длинные, ниже пояса, волосы.
Стволы берез в лесу, невдалеке от побережья, странно блестели. Как будто заблудившиеся лучики играли в убранных в шкаф хрустальных бокалах. Они не понимали, в чем дело, пока Анжелика не подошла и не дотронулась до них пальцем.
– Это же лед! Смотри, это лед, Олег!
– Точно!
Словно отлакированные стволы оказались покрыты тонкой ледяной корочкой. Палец, тут же намокая, скользил по ней. Подо льдом была мокрая, набухшая, уже живая кора.
– Наверное, сначала шел дождь, а ночью подул холодный ветер с залива, снизил температуру до минуса, и выморозил их. А теперь они потихоньку оттаивают, – предположила Анжелика.
– Да, так и было, – кивнул Олег и предложил. – Пойдем на берег.
Олег сказал, что сто лет не видел северного моря. Он хотел взглянуть на Финский залив не с набережной новых кварталов в Гавани, а где-нибудь за городом, и позвал Анжелику сопровождать его, не надеясь, что она согласится. Но она согласилась. Вначале они думали, что Кай тоже поедет с ними. Но молодой человек отказался в последний момент, как всегда, ничего не объясняя. Никто и не требовал от него объяснений, потому что все знали: у него были свои отношения с северными морями. И свой к ним счет.
На пляже уже
На краю пляжа носатый кавказец, сунув руки в карманы болоньевой куртки и подняв воротник, приплясывал возле уютно тлеющего мангала. Запах шашлыка клочьями разлетался по пляжу, заставляя бегающих собак исходить бессильной слюной и обиженным лаем.
– Как это странно – лед в апреле, – сказал Олег. – Море подо льдом. Смотри как солнце светит через… я забыл…
– Торосы. Это называется торосы, Олег.
– Точно! Торосы! Я помню, как мы с тобой когда-то давно были на заливе зимой и ты пряталась от меня в ледяных пещерах и расщелинах этих торосов. Солнце светило сквозь лед и получались синие и зеленые окошки в заколдованный мир. Я заглядывал туда и видел тебя…
– Синюю и зеленую, – улыбнулась Анжелика.
– Весна и лед. Я и забыл, как это бывает…
– А что сейчас у вас, в Мексике? Какая погода? – заинтересовано спросила Анжелика.
– Мексика разнообразная страна, потому что там горы. В поясе тьера темплада, на высоте до двух с половиной тысяч метров, где живет основная часть населения, сейчас очень красиво. Еще совсем не жарко. Все, что может цвести, – от дубов до кактусов – цветет в полную силу. Самки койотов выкармливают в логовах головастых щенков, оленьи хомячки по вечерам выходят посмотреть на закат и сидят возле своих норок под кактусами и юкками. Тамандуа или четырехпалые муравьеды учат своих неповоротливых детенышей разрушать термитники и добывать оттуда вкусных насекомых…
– Ты хорошо рассказываешь, Олег. Я хотела бы взглянуть на эту красоту…
– Никаких проблем, Анджа…
– Оставим. На мою зарплату экскурсия в Южную Америку мне не светит… Но в этом нет ничего страшного. Нельзя побывать везде. В двух шагах от дома обычно прячутся удивительные места, в которых никогда не был. Лучше ты мне потом побольше расскажешь о Мексике…
– Да, Анджа. Ты не хочешь съесть мясо, который продает этот человек? Он похож на латиноамериканца, случайно занесенного сюда через океан ураганом. Кто он на самом деле – грузин?
– Вряд ли, скорее азербайджанец. Их здесь много. И их действительно принесло ураганом. Но, в отличие от девочки Долли из Канзаса, они, кажется, вовсе не рвутся домой.
– В Штатах та же проблема с мексиканцами.
– Что тебе до проблем Штатов?
– Ничего совершенно. Мне нет никакого дела до проблем переселенцев – грузин, азербайджанцев, мексиканцев, русских…
– Прости.
– Это ты прости. Мне действительно нет дела. Я – гражданин мира. Меня пригласили на конференцию в Москву, как мексиканского ученого, специалиста по Мезоамерике. Я долго смеялся. Авторы приглашения даже мою совершенно русскую фамилию умудрились как-то исковеркать на испанский лад… Так ты будешь есть это мясо… забыл, как оно называется…