Дети Агамемнона. Часть I. Наследие царей
Шрифт:
Раздался треск — в борта микенского судна впились крючья с привязанными к ними веревками. Так голодные псы вгрызаются в брошенную кость.
Битва началась.
* * *
Команда «Мелеагра» быстро перерубила большинство веревок, однако пиратам все же удалось подтянуть к себе судно на достаточное для прыжка расстояние. На «Мелеагр» обрушилась толпа головорезов. Воздух в мгновение ока наполнился проклятиями, боевым кличем и стонами боли.
Орест
Микенцу повезло: во всеобщей суматохе он не запомнил лица первого человека, которого убил.
Когда перед ним оказался рослый дикарь в набедренной повязке и грубом шлеме, явно с чужого плеча, Орест отреагировал моментально, не дожидаясь атаки. Враг даже не успел как следует замахнуться, а царевич уже вогнал клинок в ничем не защищенную грудь. Покачнувшись, тот с криком упал за борт. Тут же его место занял другой пират — в доспехе и с маленьким круглым щитом.
В пылу сражения Орест не успел осознать, что совершил свое первое убийство, не смог ужаснуться кровавым разводам на мече… Его тут же втянули в следующий поединок, и микенец продолжил изо всех сил биться за жизнь.
Но он бы не продержался долго, если бы на помощь не пришли разящие клинки Пилада и Дексия. Казалось, сам бог войны благословил этих людей. Не сговариваясь, они оберегали царевича с боков и тыла. А на противоположном борту «Мелеагра» уже высаживались пираты с другой галеры…
Если Декс был просто хорошо обученным воином, физически развитым и защищавшим своего хозяина, то Пилад перевоплотился в саму смерть. Скорость и сила его ударов ужасали, пространство вокруг воина стремительно заполнялось трупами. Казалось, просчеты в бою ему были неведомы. Вскоре эти двое стали центром битвы, главным очагом сопротивления микенцев. Но силы все еще были неравны: пираты брали числом. Хотя на каждого убитого бойца «Мелеагра» приходилось по три-четыре мертвых разбойника, все равно перевес был на стороне последних.
Было от чего впасть в отчаяние!.. Казалось, сопротивление защитников корабля вот-вот рухнет. Однако тут на поле битвы вступил подоспевший «Эвриал».
Второй микенский корабль стремительно шел на сближение. Вдоль его борта стояли лучники. Первый же залп их стрел поразил не менее трети гребцов на вражеской галере. Приблизившись практически вплотную, «Эвриал» дал второй смертоносный залп, лишив пиратское судно управления и практически не оставив никого в живых. После чего корабль развернулся, обходя завязший в схватке «Мелеагр», и двинулся на второе пиратское судно. Вскоре мощный нос «Эвриала» с легкостью пробил вражеский борт.
Дексий оценил обстановку и подозвал к себе нескольких человек. Они бросились рубить последние веревки с крючьями: следовало сделать это как можно скорее, иначе тонущий корабль утянет за собой и микенский. Вражеская галера начала медленно оседать. Теперь пиратам, оставшимся на борту «Мелеагра», некуда было возвращаться.
Однако это еще не было победой. Разбойники вновь сплотили свои ряды с быстротой, показывающей, что их предводитель — человек с твердой волей и немалым опытом. Пока «Эвриал» сдавал назад после успешного тарана, третье пиратское судно прошлось вдоль его корпуса, ломая весла и закидывая крючья на борт. Еще один микенский корабль оказался осажденным.
Стрелки «Эвриала» не стали готовиться к новому выстрелу: на него не оставалось времени. Вместо этого они побросали луки и выхватили короткие мечи, готовые дать отпор ревущей пиратской толпе.
Тем временем на «Мелеагре» продолжался ожесточенный бой. Пилада окружили сразу трое воинов, ища брешь в его обороне. Дексий разбирался с поразительно упорным соперником — даже получив два ранения подряд, тот продолжал яростно атаковать. А на Ореста набросился седоволосый, но крепко сложенный пират, чье лицо показалось микенскому царевичу смутно знакомым.
К тому моменту Орест устал — его движения стали менее сосредоточенными, а защита дала слабину, и противник этим воспользовался. Сын Агамемнона вскрикнул от боли и отшатнулся, когда меч рассек ему щеку. Еще бы чуть выше, и он лишился глаза!..
Старый боец ухмыльнулся и смачно плюнул на палубу «Мелеагра», выказывая презрение. В Оресте кипел гнев, вызванный болью и насмешкой. Зазвенели клинки бросившихся друг на друга врагов. Меч пирата вонзился в незащищенное плечо Ореста… Несмотря на боль, царевич рванулся вперед и одним ударом вогнал лезвие противнику под ребра.
Пират издал жуткий звук — вопль и хрипение одновременно, — а затем упал на колени. Его руки пытались зажать рану, из которой обильной струей хлестала темная кровь. Разбойник со жгучей ненавистью заглянул прямо в лицо своему победителю… Но мгновение спустя глаза старика помутнели и закатились.
Именно этот человек запомнился Оресту, как первая жертва. Микенский царевич наблюдал за угасанием жизни, которую он сам же и оборвал, будто веточку оливы. Тогда он осознал весь ужас происходящего… и застыл в бессилии, несмотря на кипевший вокруг бой.
Не замечая обжигающих ран, Орест молча смотрел на мертвое тело пирата у своих ног. Где же он видеть похожего человека?.. Черты покойника чем-то напоминали Леарха, владыку Пурпурного острова… Только пират был чуть моложе и значительно стройнее.
Пилад громко окликнул его, и Орест поневоле вернулся в реальный мир. Пираты отчего-то бросали оружие и молили о пощаде. Микенец взглянул на море — там пылала четвертая вражеская галера. Могучий «Арктос» не только нагнал своих товарищей, но и успел как следует подготовиться к бою: обернутые тканью и хорошо промасленные стрелы, пылая, обрушились на пиратский корабль. Люди прыгали прямо в воду, спасаясь от языков бушующего пламени.