Дети Агамемнона. Часть I. Наследие царей
Шрифт:
— Подоприте дверь чем-нибудь тяжелым и уходите!
Несколько человек взялись за массивную скамью, стоявшую у стены, и потащили ее к двери. Послышались гулкие удары — микенцы били мечами и щитами по внезапной преграде, но тяжелое дерево и прочный засов не поддавались. Пока что…
К Неоптолему подошел Пандар, зажимающий рукой кровоточащий бок:
— Мы выберемся, повелитель?
Неоптолем посмотрел ему в глаза и увидел в них смертельную тоску. Пандар был прекрасным бойцом, но дома его ждали красавица-жена и двое сыновей. Воину хотелось выжить,
— Не падай духом, еще не все потеряно. Доберемся до кораблей, и мы свободны!
Пандар кивнул и отошел. Тем временем возведение заслона было закончено. Неоптолем оценил взглядом его прочность: у двери образовалась целая гора из мебели. Как ни бесновались микенцы, прорыв или обход займет у них немало времени.
— Выдвигаемся, живее!
Заметно поредевший отряд бросился к противоположному выходу. Скоро они окажутся на свободе, если только воины Идоменея не успеют перекрыть им путь. Неоптолем обернулся на бегу: где-то там, позади, осталась Гермиона, остались все его мечты… Сегодня все пошло прахом.
Но если боги будут благосклонны, однажды он все-таки добьется своего!
Когда дверь с оглушительным треском упала на пол, а все препятствия были отброшены в сторону, микенцы ворвались в опустевший зал. Быстро оглядевшись по сторонам, Орест велел продолжать преследование. Эта кровавая ночь еще не завершилась, и последнее слово в споре между Микенами и Фтией пока не было произнесено.
Глава 29
Везение все же не до конца им изменило. По крайней мере, так подумал Неоптолем, когда его отряд без помех миновал подсобные помещения с бочками, амфорами и тускло горящими масляными лампами. Позади слышался слабый шум погони — к микенцам наверняка присоединились солдаты Крита, — но у лазутчиков оставалось еще немного времени для успешного побега. Им удастся выбраться живыми… если не возникнет заминки у выхода.
Однако у ступеней, ведущих к выходу из кладовой, мирмидонцев караулило сразу пять стражников с тяжелыми бронзовыми щитами. На то, чтобы их сразить, ушли драгоценные мгновения, а отряд Неоптолема сократился до жалких девяти человек. Тем временем в противоположный конец помещения ворвались преследователи, их оказалось еще больше, чем раньше. Мирмидонцы уже не успевали покинуть дворец. Пандар замедлил шаг и бросил взгляд на бок, из которого толчками вытекала темная кровь. Затем крикнул:
— Я задержу их! Бегите, не теряйте времени!
Неоптолем кивнул: было не до возражений. Он повел своих людей к выходу вверх по лестнице, а раненый воин встал у ее подножия.
Подъем был узкий — по нему мог пройти лишь один человек. Враги остановились перед Пандаром. Из их рядов вышел черноволосый мужчина с обнаженным клинком.
— Экий ты страшила, приятель, — почти дружелюбно бросил ему Пандар, разглядев на лице уродливые шрамы.
Ничего не ответив, тот двинулся вперед. По манере держать оружие, по спокойствию в глазах Пандар понял, что перед ним крайне опасный соперник. Сам же он был ранен,
Жаль, детей увидеть больше не доведется. Неоптолем наверняка позаботится о них… Если сам сможет спастись, конечно.
Не раздумывая более, Пандар шагнул навстречу собственной смерти.
* * *
Взбежав по лестнице, Неоптолем кое-как отдышался, возвращая контроль за телом. Передышка длилась всего ничего, но царевич снова бросился вперед. Пандара ему было не жаль: лучше умереть с честью в бою, чем медленно страдать в море от воспаленной раны.
Впереди показалась спасительная дверь — выход из Кносского дворца. Там у мирмидонцев появится возможность скрыться в сумраке! Как именно добраться до кораблей, Неоптолем решит, когда наконец вдохнет столь желанный ночной воздух… А пока — прочь из дворца, похоронившего его надежды!
Скольких сумел убить Пандар? Задержал ли погоню? Кто знает…
Вот и она — дверь, ведущая наружу. Тяжелый засов не стал помехой: двое мужчин откинули его, а остальные приготовились к возможной стычке со стражей снаружи. Глоток свежего ночного воздуха… Наконец-то свобода!
Неоптолем торжествующе вскинул кулак. И… оцепенел, не веря своим глазам.
Кносский дворец стоял на возвышенности. Дорога от него извивалась, подобно упругому телу змеи, и скользила с холма все ниже и ниже. По ней двигалось множество силуэтов, едва ли различимых в ночной тьме, если бы не отблески факелов. Огонь плясал, отражаясь в металле доспехов и оружия. Отрезая Неоптолему путь, к Кноссу поднимались люди. Их было куда больше, чем оставшихся в живых мирмидонцев.
Что это, Гадес всемогущий, значило?..
У сына Пелея промелькнула дикая мысль: а вдруг сюда спешил его второй отряд, уничтоживший микенские корабли? Нет, невозможно… Он приказал морякам готовиться к отплытию сразу после битвы на побережье. Вряд ли бы они ослушались своего владыки. Затем предводитель мирмидонцев взглянул на горизонт, озаренный алым светом. Но то было лишь зарождение нового дня, а не зарево от горящих кораблей…
Тогда он все понял. И проклял род Атрея в бессильной ярости.
— Это конец, — прошептал кто-то позади.
— Мы будем сражаться! — прорычал гигант, стиснув рукоять клинка. — Они не сломят нас пытками в подземельях, нет. Лучше умереть… Ну же, за Фтию! Вперед, мирмидонцы!
Они бросились навстречу верной гибели: маленький отряд с израненными бойцами, среди которых лишь Неоптолем не получил до сих пор ни единой царапины. Завидев врага, микенцы выставили перед собой щиты и приготовились к битве.
Сзади раздались крики и топот. В дверном проеме наконец появились очертания преследователей: критские стражники и отряд Ореста нагнали свою добычу. Теперь мирмидонцы были полностью окружены. Попытка выкрасть дочь Идоменея провалилась, и лазутчикам оставалось только погибнуть.