Дети Арктиды. Северные истоки Руси
Шрифт:
В западной традиции праздник Пасхи (Easter, Ostern) сохранил древнегреческий первоисточник, имя богини Эос, причем для греков она уже архаична, явно в тени Зевса и олимпийцев, сами греки подзабыли ее место и значение, лишь орфики, самые «архаичные» греки, вспоминали ее как божество зари и рассвета.
Несомненно, Эос того же источника, что и Усень-Авсень и праздник Eos-Easter-Пасхи — замечательно сохранившаяся память о величайшем празднике северной расы Весеннего Равноденствия, празднике Зари. Также замечательно, что если все христианские праздники — это праздники «ночи» (любимые «всенощные»), то именно Пасха на Руси по-прежнему встречается с рассветом, со встречей нового Солнца, это осталось неубиваемым в «коллективном бессознательном».
Еще с Древней Греции петух, чей крик возвещает зарю, был посвящен богу Солнца, Аполлону, который на зиму отправлялся на Север, «умирал» для греков, и возвращался, «воскресал», к лету. И он не был олимпийцем, он был для греков чужаком, гиперборейцем.
Все традиции и религии, в основе которых идея смерти и воскресения бога, безусловно, есть наидревнейший архетип Севера, для которого альфа и омега бытия — полярный закат, «умирание» Солнца и полярный рассвет, «воскресение» Солнца, единственного и всемогущего божества, от которого зависело быть или не быть жизни на этой земле. Удивительно, что эти религии возрождаются с какой-то «космической» регулярностью
Любопытная деталь, египтяне связывали своих солнце-богов Ра, Гора с соколом и изображали их сокологоловыми. Такая же «странность» сохранилась и в русской традиции. Кроме египтян, только у русских замечен бог с нечеловеческой головой — сокоголовый Рарог, бог огня и света. Египетский Ра и славянский Рарог оба имеют соколиные тотемы. СоКол — явно русский тотем, арабы называли славян «сакалибы», византийцы — «склавины». Чисто русское выражение «сокол мой ясный» в буквальном понимании не имеет смысла, сама птица не может быть «ясной», первоидея опять в солнце, в «солнце ясном». Древнейший символ солнца, крылатый диск, имеет те же корни, что и птичий, «соколиный» — полярное летнее солнце стоит высоко в небе, оно парит как «сокол». Точнее, связь обратная, сокол может парить высоко в небе, как стоящее летнее солнце, «как Коло», «с Коло», «соКолом».
И главное общее для Древнего Египта и Древней Руси есть сам бог Ра. По свидетельству летописей Прокопия Кесарийского, Гемольда и биографа Оттона, древнейшие славяне верили в единого бога, почитая его «Владыкою Неба» и называя его великим богом, «старым» богом, прабогом.
«Весна» в русском одной этимологии с «ясный, светлый», весна означала появление «ясности, света». Это чисто северное, полярное, когда свет, ясность существуют сами по себе, как бы отдельно от Солнца, предвосхищая его. Того же корня и русский Авсень, наидревнейший бог Зари. До сих пор русское коллективное бессознательное пронесло даже через христианские шоры нераздельно пасхальное «светлое воскресение», «светлое» именно и прежде всего в прямом, а не переносном смысле, «воскресение света». Тот же разрыв «коллективного бессознательного» и в названии самого священного дня недели. Для Запада это «день Солнца», день самого светила (sunday), день между днем Сатурна (Saturday) и днем Луны (monday), причем эта традиция уже нового времени, идущая от Рима. 7 марта 321 года Константин своим указом повелел чтить седьмой день недели как «достопочтенный день Солнца», — день не сына Божьего, а день языческого поклонения этому светилу. Этот же император установил 25 декабря праздник «Непобедимого Солнца», который позже христиане назначили как Рождество Христа, и ему Запад обязан ошибке в три дня от действительного рождения солнца. На Руси же главный день недели не от одной из планет, пусть самой великой на звездном небе, а от великой тайны, Мистерии Севера, вечном рождении звезды и бога. Поэтому главный праздник на Руси Пасха — праздник Воскресения, как день «воскресение» с большой буквы.
Западнославянский бог утренней зари — Ютробог, по-лужицки jutro — заря и jutry — Пасха. Они приняли Пасху согласно славянскому «коллективному бессознательному» буквально и абсолютно верно, это утро года, северного года, это Заря. Немецкий историк Экхардт описал идола Ютробога с лучами вокруг головы и огненным кругом на груди, очевидный архетип восходящего солнца. Также изображали на Руси Ярилу и именно его чествовали в главный праздник Масленицы, в день весеннего равноденствия. «Яр-Ярило» той же этимологии, что и «заря», а на Севере можно услышать и «зарило», в санскрите совпадение полное «jarya» — «заря». Ярило изначально и был первобогом зари, но в главной своей ипостаси новым, возрождающимся Солнцем, «воскресающим в свете, огне новой зари», и именно его архетип мы до сих пор празднуем в «светлое воскресение» Пасхи. Может показаться странным, почему праздник Пасхи никогда не приходится на весеннее равноденствие, но чаще всего на вторую половину апреля? Это связано с хитрой иудейской арифметикой первого новолуния после равноденствия, да к тому же православная церковь отделила себя на неделю от иудейской Пасхи, в итоге православная Пасха не менее странным образом крутится около второго, чисто весеннего, праздника Ярилы. Не менее архаичного, чем и первый, указания на него встречаются в самых ранних древнерусских источниках, причем даты указываются неоднозначные, в Северо-Восточной Руси он 28 апреля, в средней полосе есть и 19, и 23 апреля, очевидно, что этот праздник связан уже с воскресением не Солнца, а самой жизни, растительности. В православной традиции слегка подретушировали имя, но суть осталась: «На Юрия (Егория) землю открывают». В этот день крестьянин начинал пашню, это был его праздник. В это время возрождался фотосинтез, земля давала основу жизни, энергию Севера.
И если первый и, наверное, главный праздник Ра-Ярилы был больше сакральным, больше жреческим, то этот был больше «земным» чем небесным, главным земледельческим. Но он не был от этого менее «святым», более того, он настолько был значим в русском родовом сознании, «коллективном бессознательном», что даже индоевропейская верхушка не посмела посягнуть на «Юрьев день» как на самый святой праздник русского земледельца. Даже Иван Грозный это понимал, и лишь Петр I, голландско-индоевропейский голем, переступил черту, поставив окончательно новозаветный крест на последней свободе крестьянина и, видимо, в качестве окончательной победы вывесив трехцветный индоевропейский флаг над новой Россией.
Мы все родом из Рая, и этот рай находился когда-то на Севере, там, где после «вечной» ночи наступал величайший праздник возвращения света, солнечного огня, с воскресающим Солнцем. Древнерусское «крес» означает огонь, и «воскресение» означает «возгорание, рождение» огня, огня солнечного. Когда северная раса спустилась в постледниковье в умеренные широты, праздник воскресения Солнца трансформировался в праздник весеннего солнца, когда воскресает уже природа, когда оживает земля и требует оплодотворения, и для земледельца этот праздник означал начало новой жизни земли, нового сева. Даже для православного Пасха связана не с просвиркой, кислым скотоводческим хлебом (якобы телом) и ближневосточным зельем из неизвестного Северу винограда (якобы кровью) распятого бога «из колена Иудина, из дома Давида», а с куличом, древнейшим фаллическим символом плодородия Ярилы-Солнца, и крашеными яйцами, еще более архаичным символом зарождения жизни. И то, и другое не имеет никаких параллелей в Библии. Попы особенно рьяно старались именно на этот праздник навести лунную тень, оторвали его от движения Солнца, привязав к лунному календарю. Теперь даже самый правоверный православный не поймет,
Важно и характерно то, какое место занимают два главных христианских праздника Пасха и Рождество в русской (православной) и западной ветвях христианства. Хотя оба являются праздником Солнца, но значение и место их противоположны. На Западе главный праздник несомненно рождественский, тогда как на Востоке — пасхальный. И дело не в церковных пристрастиях, а в том же «коллективном бессознательном», родовой памяти народа. Праздновать рождение Солнца в зимнее солнцестояние естественно только в умеренных широтах, там, где естественно само событие, там, где всегда и находились Европа и Атлантида. Можно сказать, что стержень всей индоевропейской традиции, от переднеазиатского праздника Таммуза, римского дня Непобедимого Солнца и до христианского Рождества, основан на «Мистерии Зимнего Солнцестояния». Как прямо и честно говорит Герман Вирт, «самой священной и самой возвышенной мистерии северной души». Вот только «север» этой души никак не дотягивается даже до 68-го градуса северной широты. Для «атланто-нордической» души, как любит выражаться Вирт, Полярный круг, где и начинается Север, есть недосягаемый потолок и, может, потому ненавистный рубеж, мир Льда и Холода, где живут некие злобные великаны Хримтурсы. Вся германо-скандинавская мифология основывается на исходном постулате, что все, весь мир, боги и люди, произошли изо Льда. Это подтверждает, что индо-германская ветвь уже не имела источником Арктиду, земледельческий рай, она образовалась значительно позже, уже на севере Евразии, куда раса вынуждена была спуститься после гибели Рая и Великой Зимы.
Для Руси, несомненно, главное в Весеннем Равноденствие, в Заре. И главные праздники, сам Новый Год, Масленица и Воскресение, сдвигаются на весну. Это может быть только в приполярных широтах, где зимнее солнцестояние ненаблюдаемо, и главное ожидаемое событие, безусловно, восход Солнца. Можно достаточно точно рассчитать ареал расселения той ветви северной расы, последователей Ра-Яр-Ярилы, которая позже самоопределилась как славянство. В славянской традиции, и особенно в русской, сохранился один из ключевых архетипов Севера, сакральные 40 дней, четко связанные с неким переходным периодом между этим и «тем» светом. Наши сорокадневные поминки указывают на невозвратную точку перехода на «тот свет», на переход в другой мир и новое состояние. Не менее важно, что в русской традиции сохранилось поверье, что человек уже как бы умирает, душа отделяется от тела, буквально, как говорится, «начинает пахнуть покойником» за сорок дней до физической смерти. Почему именно за 40? В русской традиции сохранился след двух архидревних праздников, двух ключевых точек полярного календаря, день Сварога 14 ноября и Сретенья 2 февраля. Сварог, пожалуй, самый архаичный бог русской мифологии, именно он чаще всего выступает как бог-отец, то есть как предок самих богов, но, что не менее важно, в мифологии с ним связано понятие «ночи», «ночи Сварога». Это некая вселенская тьма, всеобщая смерть, не только в мире людей, но и в мире богов. 14 ноября наступала полная полярная ночь и до великой точки перехода, до зимнего солнцеворота, было ровно сорок дней, и с этого момента еще сорок дней до наступления полярного утра 2 февраля. То, что Сретенье выступает как христианский праздник, не должно вводить в заблуждение прежде всего потому, что все главные христианские праздники замещают «языческие», для того они и придуманы. Со Сретеньем поступили предельно просто, поскольку этот праздник жестко связан с коловоротом и его никак не привязать к Луне, чтобы отвязать от Солнца, его просто назначили как «сороковой день» от рождения Христа, как встречу его с неким Симеоном, чтобы оправдать название праздника. «Сретенье» от древнерусского «среча», что означает «пересечение, встреча», в самой православной традиции про встречу с Симеоном знали разве что попы, в народном сознании праздник по-прежнему был «встречей зимы с летом». Какая это искусная христианская казуистика с числовой эквилибристикой говорит и тот факт, что сам праздник Сретенья был назначен (!) Вселенским собором только в IV веке, тогда же и рождество Христа было назначено на зимнее солнцестояние, до этого в ранней христианской традиции оно связывалось с 22 сентября, иудейским новым годом, и, разумеется, ни о каких 40 днях и ни о какой «встрече» речи и не могло быть. В самом источнике новозаветной традиции, Ветхом Завете, священное число 40 связано с исходом евреев из Египта, когда Моисей 40 лет водил их по пустыне, некий период от «египетской смерти» до нового рождения на «земле обетованной». Но Моисей был египетский жрец, а для египетской традиции число 40 может быть самое сакральное. Но иудеи в новом рождении, уже став «избранным народом», не знают этого магического числа. Его не знает, или уже давно утерял, индоевропейский Запад. Для католиков и протестантов это уже некое абстрактное «тайное» число, и в народной традиции отсутствуют какие-либо следы, прежде всего поминки на сороковой день, которые все еще уникально стойко держится в русской традиции. «Уникально», потому что это потеряно даже в индийской и иранской традициях, прямых наследниках ведической. Священное число «сорок» уникально было только в еще одном месте, в Древнем Египте, и здесь оно тоже связано с некой ночью между смертью и воскресением Осириса. Сакральное число 40 связано с не менее ключевым числом Традиции, числом 72, именно на семьдесят второй северной широте полярная ночь наступает в день Сварога за сорок дней до коловорота и заканчивается в Сретенье. Это место, линия Кольский полуостров — Таймыр — Новая Земля (Матка), были, вероятно главным и наиболее длительным промежуточным этапом исхода расы с Севера, где как раз произошла главная катастрофа, разделение на инертное, наиболее консервативное земледельческое ядро и на «продвинутую» надстройку из ренегатов-кшатриев, которые двинулись дальше на Юг, чтобы стать индоевропейцами. Почему именно 72-я параллель? Видимо, это была максимальная широта, где возможно было земледелие.
Масленица, Комоедицы, главный и священный праздник Севера, это праздник Зари, от момента появления кромки солнечного диска до нового дня, когда бог-солнце во всей своей красе и силе уже не покидает мир людей и богов до следующей ночи. И очевидно, что кульминация проводов полярной ночи и встречи нового Солнца, приурочивалась к весеннему равноденствию, главной временной точке отсчета за Полярным кругом, когда начинается новый день, равнозначный году. Поэтому и позже, после исхода из Арктиды, древние русские продолжали отсчитывать Новый год с весеннего равноденствия, тогда как отмечать новый год сразу после зимнего солнцеворота присуще было только западно-атлантической расе умеренных широт, где солнце никогда не скрывается за горизонт. Поэтому в русском «коллективном бессознательном» сохранилась привычка полярного «лето» исчисления, подразумевающая тождественность «год=лето», поэтому в русской традиции Новый год никогда не связывался с зимнем коловоротом. Индоевропейская привычка праздновать Новый год даже не с новым солнцем, а только через семь дней, первого января, идет от ветхозаветной традиции, в которой истинным рождением считалось не просто физическое появление на свет, а инициация в Завете, с момента приобщения к Богу, с обрезании плоти на седьмой день. Бог Нового Завета рождается 24 декабря, затмевая собой рождение нового солнца, но новый год, то есть новая жизнь, начинается после его рождения в Ветхом Завете. Кстати, сами христиане отказались от обрезания лишь в IV веке.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
