Дети бездны
Шрифт:
— С вами.
— Да? Тогда вам не мешало бы знать, что мне уже исполнилось восемнадцать и далеко не вчера.
Сантьяго загадочно улыбнулся и промолчал. Зато девушку начало распирать любопытство и желание "покусаться":
— Вы ведете себя и говорите, как колдун. Чертов колдун! Я хочу знать, куда вы меня везете!
— Только?
— Да. Если вы решили заманить меня на какой-нибудь шабаш, то у вас ничего не получится, Господь сохранит меня. Я христианка.
Мужчина поморщился:
— Из ваших уст весь этот бред забавно звучит.
— Я вас предупреждаю, что не потерплю
— Нет, Диана, вы усиленно уверяете не меня, а себя. Защитная реакция вполне мне понятная. Но вам больше не к чему прятаться и маскироваться под обычного человека, хоть и со странностями. Но этих странностей слишком много, дорогая моя. Вы можете продолжать изображать несмышленое дитя… до ближайшего полнолуния. Далее это будет невозможно. Процесс уже идет — вы меняетесь, то что заложено в вас — расцветет. И то, что произойдет, не поддастся объяснению. Вам понадобится серьезная помощь, как ребенку, который встал на ноги и готовится сделать первый самостоятельный шаг.
— Вы пугаете меня?
— Нет. Если честно, я рад, что мы успели и молю хозяина Вселенной, будь он Будда или Христос, чтобы мы вернулись в Монтрей до начала главных метаморфоз.
— Понятия не имею о чем вы. Ваши слова для меня абракадабра… А что будет?
Сантьяго поднялся и настороженно оглядевшись, словно что-то учуял, вскользь бросил:
— Вы будете очень уязвимы, — и протянул ей руку, предлагая опереться и встать. — Нам пора.
— Я больше не сяду в седло.
Граф обернулся и пристально посмотрел в глаза девушки. Каким-то непонятным образом она уловила все его чувства: от сожаления, понимания, до просьбы и готовности применить силу, если она будет упорствовать. Диана встала, не в силах противиться ему.
— Знаете что такое гон? — спросил Ферна, помогая девушке сесть в седло.
— Да.
Мужчина кивнул:
— Теперь лисица вы, — и вскочив в седло, взял в руку узду лошади Дианы и наддал своего коня. Они вновь понеслись вперед.
Этот день был бесконечным. Диана измучилась, несясь галопом по лесам и полям. Сантьяго как специально выбирал глухие места, видимо, чтобы не было возможности снизить темп, остановиться. По дороге им не встретилось ни одно селенье и у девушки сложилось впечатление, что мир закончился. Все что было — было в замке Артего — там остались радости, печали, заботы, вопросы, ответы, родные, знакомые, она и сама жизнь. А здесь ничего и никого не было: безбрежность природы, солнце, пыль на проселочных дорогах и тишина, разбавленная галопом лошадей, отдаленной заунывной песни кукушки и шума травы и листвы.
Сначала Диане было жутко, но постепенно она успокоилась и смогла увидеть прелести в уединении. Если б еще не эта бешенная скачка, будто за ними черт гонится и не физиономия Сантьяго, напоминающая, что об одиночестве речи нет и расслабляться рано. Этого экзекутора девушка бы от всей души возненавидела за "приятную" прогулку, но сил не осталось ни на какие эмоции.
К вечеру Сантьяго соблаговолил остановиться. Завез в какую-то глушь, где монотонно ухал филин и, наконец, освободил лошадь от Дианы, а Диану от лошади.
Девушка просто рухнула в траву взглядом высказав
Речь появилась позже, когда мужчина развел костер и подогрел в котелке воду, набранную в протекающем рядом ручье. Диана узрела кустики мяты и ползком добравшись до них, героически нарвала траву и кинула ее в воду.
— Меда нет, — вздохнула. Это было бы чудесно: пить ароматный чай с мятой, в прикуску с медом и подставляя лицо теплому ветру, слушать как шумит листва над головой, журчит ручей, переругиваются в кустах сойки и трещит сверчок в траве. При такой благодати о плохом не думается, все печали отвергаются, усталость как царствие небесное воспринимается, и легко на душе, сладко, томно.
Мужчина молча достал из седельной сумки флягу и подал девушке.
— Мед?
Она не поверила. Эль, брагу, вино или даже ром в его фляжке она могла представить, но чтобы Сантьяго возил с собой чистейший душистый цветочный мед, и помыслить не могла.
Она открутила крышку и долго вдыхала терпкий аромат, жмурясь от наслаждения.
— Любишь мед? — спросила, чувствуя, как закружилась голова от запаха цветочной пыльцы.
— Он вам нужен, — к чему-то ответил мужчина и принялся ломать сучья, покидывать их в костер. — Можете выпить весь, у меня еще есть.
Диана покосилась на мешок, что был приторочен к седлу его коня: неужели он набит флягами с медом? Ерунда, — тряхнула волосами. Конечно, проверить бы и подивиться, но сил нет. И девушка растянулась на земле, обняв флягу так, чтобы запах меда доносился до нее. Каждый вздох, что глоток восторга и бодрости. Тело еще продолжало ныть от тряски, но силы постепенно возвращались.
Сантьяго присел рядом с ней и протянул кружку с чаем.
Диана поднялась и недобро уставилась на него:
— Поразительная забота. Вы всегда опекаете лишь умирающих? Да, вы почти убили меня скачкой.
— На умирающую вы мало похожи.
— Мед спас.
— Так и подумал.
— Я серьезно.
— Я тоже. Еще чай выпейте и будите как новорожденная, — и заставил взять кружку. Диана еще внутренне повузмущалась, поизображала рассерженную, но недолго. Чай с мятой и медом злости не способствуют, они умиротворение рождают.
Девушка допила чай и подала кружку Сантьяго почти с благодарностью во взгляде.
— Еще?
— Нет, нет, что вы, — замотала головой, устыдившись что не торопясь чай пила из единственной кружки, а мужчина терпеливо ждал. И только тут поняла, что крепко прижимает к груди фактически опустошенную фляжку с медом. — Эээ, и это, — протянула ее хозяину, почти отрывая от сердца. Мужчина взял и… закрыл крышку, положил рядом с собой.
— Наутро кстати будет.
— А как же вы?
— Не беспокойтесь, я уже взрослый и легко обхожусь без меда, — с улыбкой поведал он.
— Мед любят не только дети.
— Может быть. Но я как-то спокойно относился к нему всегда. Как вы, вам лучше?
— Почти замечательно, — и не удержавшись, добавила яда. — Еще бы стереть вас с пейзажа, добавить сюда родной дом, лохань с водой, розовое мыло, зажженный камин и постель.
Граф молча встал и, сняв с седла скрутку, раскинул ее перед девушкой: