Дети бездны
Шрифт:
Свои? А где они свои и где чужие? Кто?
— Все будет хорошо, Диана. Отриньте прошлое, оно вам нужно не более, чем скорлупа каштана. То что было, было сном, а сейчас вы просыпаетесь и вам необходимо научиться жить наяву. Прошлое вам в этом не поможет, наоборот, серьезно помешает.
— Как на счет настоящего?
— Просто доверьтесь ему и слушайте себя. Все что было — прошло, все что есть — правильно, все что будет — неизбежно. Примите это и успокойтесь.
— Этому учит ваш Будда?
Граф рассмеялся:
— Именно. Поэтому у меня не возникает
— Это хорошо?
— Это правильно.
— В том лесу и в замке вы были совсем другим, — тихо заметила Диана, пристально разглядывая Сантьяго. Он улыбнулся:
— Вы тоже. Прежде чем охотиться на зверя должно изучить его повадки. Это не плохо и не хорошо, это правильно. Если бы вы видели себя, то заметили бы, как стремительно меняетесь. И это тоже не плохо и не хорошо — закономерно, естественно, правильно. Считайте, что охота закончилась и вам больше незачем подражать повадкам зверя. Вы возвращаетесь домой и становитесь собой. Отдыхайте, Диана, — поднялся и пошел к лошадям, чтобы расседлать их, дать передышку уставшим животным.
Вернулся он с одеялом и фляжкой меда. Отдал ее девушке.
— Завтра нам придется рискнуть и пройти через город.
— Правда? И мы заночуем на постоялом дворе, в постели? Сможем выкупаться и переодеться? — обрадовалась девушка.
— Не думаю, это слишком рискованно.
— Но мы же все равно поедем через город, почему бы не остановиться?
— Эверли слишком большое графство и густонаселенное. Обходить его, давать огромный крюк, — мужчина с сомнением посмотрел на девушку: вряд ли она выдержит лишние три дня пути. — Если мы выедем на заре, то к следующей заре будем у границы с графством.
— Вы думаете, я смогу продержаться сутки в седле? — спросила Диана. В глазах было столько тоски и неизбежности, что у Сантьяго сдавило сердце от жалости и какая-то неведомая сила потянула его к девушке.
Он очутился так быстро и близко к ней, что Диану бросило в жар. Взгляд упал на губы, которые показались ей настолько манящими и прекрасными, что жажда прикоснуться к ним, оказалась выше доводов рассудка. Что-то непонятное, мощное владело девушкой и заставляло подчиняться себе и ее и того, кто рядом. Еще миг и они бы поцеловались, но Сантьяго вдруг отпрянул и откатился.
В черных зрачках Дианы вспыхнуло пламя ярости и сожаления.
— Ты становишься слишком сильной, — прошептал пораженный Ферна и, вскочив ринулся прочь, в чащу.
Ему нужно было прийти в себя, стряхнуть чары, которыми, не ведая того, окутала его девушка. Пока она не руководила ими, но они влияли на нее, становясь все мощнее.
Это становилось опасным. Сантьяго не подозревал, что процесс пойдет так быстро и серьезно расстроился, не зная, что предпринять.
Диане же стало стыдно и противно самой себя. Она поняла, что оскорбила и себя и Сантьяго, отца и того, кто назван теперь ее мужем, хотя о нем подумалось в последнюю очередь. Она не понимала, что на нее нашло, но это не снимало ни вины с души, ни осознания дурности поступка разумом.
Она закуталась в одеяло, поджав ноги, уткнулась горящим от стыда лицом в колени и принялась истово каяться и молиться всем святым во спасение души своей.
В это время Сантьяго сидел на краю оврага и смотрел на россыпь земляники покрывшей его дно. Он еще не понимал, что делать, но хорошо осознавал, что его миссия более опасна и сложна, чем можно было предположить. Он думал, что будет дальше с Дианой, если она столь стремительно взрослеет и обретает силы. Какими они будут в расцвете, если в начале роста настолько мощны?
Предполагал ли то Дэйн?
Не даром он торопил Сантьяго, пытался настоять, чтобы послать с ним еще хотя бы двоих в помощь. А Ферна принял это за оскорбление и недоверие.
В итоге Дэйн согласился отправить Ферна одного. Так проще, спокойнее и незаметнее. К тому же Сантьяго по закону имел главенствующее право на доставку Дианы, имел решающее право голоса, был опытен и легко бы справится с любыми трудностями.
Но кто бы думал о таких трудностях! Он их не предполагал, хотя и отдавал себе отчет в сложности поставленной задачи. Но им двигало любопытство, самоуверенность и слишком высокое мнение о своих знаниях, возможностях и опыте.
Теперь не о чем сожалеть, теперь нужно выбираться из того капкана, который он сам себе поставил, в который сам себя загнал.
Конечно сила Дианы приятный сюрприз, но порадуется он потом, когда привезет ее в Монтрей. Время терять нельзя, что будет завтра никто не может предсказать, а он должен доставить девушку в целости и сохранности в клан Дэйна.
Мужчина поднялся и, набрав земляники, пошел обратно, отвергая мелькнувшую мысль, обратиться за помощью.
— Диана? — протянул ей кустики с ягодами земляники. — Хотите я поставлю силки или…
— Не надо, я не голодна. Сантьяго, прошу вас извинить меня, я вела себя недостойно. Не знаю, что нашло.
— Не стоит извиняться. Ничего не было.
Взгляд мужчины был безмятежен, словно действительно ничего не случилось.
Может, Диана преувеличила грех? Придала значение тому, о чем не стоит и думать? В конце концов, графу Ферна видней, что стоит осуждения, что нет. Он знает много больше своей спутницы, ему знаком этот мир, его обитатели с его повадками, и вполне возможно, что то, что возмутило Диану, им принято за норму.
Девушка в который раз пожалела, что жила слишком замкнуто, сначала не могла из-за запрета батюшки покидать территорию замка, а потом сама страшилась. Только и знала что дорогу к владениям Бредвордов, но если бы любовь не подвигла ее на этот отчаянный шаг, сама бы она не решилась на него.
— Вы много путешествуете? — начала обирать губами землянику с "букета".
— Довольно много.
— Не страшно?
— Нет.
— А я боюсь. Оказывается, я совсем ничего не знаю, хотя прилежно занималась с отцом Иовом и господином Лате. Он всего месяц преподавал, а потом внезапно уехал, и мы не закончили изучение многих предметов.