Дети грозы. Книга 4. Сердце убийцы
Шрифт:
– Отличный нож испортил! Восемь сестриц! – ругался Хосе, разглядывая погнутое лезвие.
– Ничего, – успокаивала его Павена. – У меня есть запасной.
Но больше своих ножей в руки Стрижу не давала.
Казалось, эта долгая дорога пролегает через какой-то другой, чуждый горожанину, но притягательный мир. Однообразные пейзажи, мерный скрип фургонов, разговоры купцов, схожие, как близнецы, маленькие городки, одинаковые представления и незнакомые лица – как листья, плывущие по осенней реке.
На пятый день добрались до развилки. Купец в последний раз предложил менестрелю отправиться с ним к гномьим горам. Получил отказ и, на всякий случай велев, если что, искать его контору в Дремсторе, на улице Золотой Кирки, повернул обоз на запад. А пятерка артистов направилась дальше на север пешком.
Хоть они потеряли в скорости, зато Стриж перестал ощущать себя братом-близнецом полосатого котяры, днями напролет дрыхнущего наверху фургона, подставляя солнышку то один бок, то другой. Деревеньки по дороге попадались часто, но они останавливались не в каждой. А после полудня седьмого дня добрались до первого после столицы крупного города, Беральдоса.
Глава 5
О надеждах и разочарованиях
…черный океан вечности выкинул на берег существо. Было оно ни на что не похоже, ибо каждый миг меняло форму и цвет. Лишь голос его оставался неизменным: существо плакало.
– Надо утешить его, – сказала Райна. – Оно успокоится и будет с нами играть.
– Надо прогнать его, – сказал Хисс. – Если оно слабое, с ним будет скучно. А если сильное, оно захочет отобрать наш прекрасный мир и разрушит его.
Райна не стала спорить, лишь покачала головой и бесстрашно, ведь боги не знают страха, подошла к существу и ласково спросила:
– Кто ты?
Существо затихло, став похожим на клубок теней и бликов.
– Мое имя Карум, – ответило оно. – Кто вы и что это за место?
– Мы Близнецы, – ответил Хисс. – Это наш берег. Но откуда ты? В океане нет островов, а берег пуст.
Карум замерцал – может, засмеялся, может, пожал плечами.
– Есть многое на свете, – сказал он. – Злые демоны отняли у меня все, выгнали из дома и хотели убить. Есть ли в вашем мире великие воины, способные поразить демона?
– Мы не будем воевать с демонами и создавать демонов, – ответила Райна. – А ты отдохни и сотвори себе новый мир.
– Не могу. – Карум замерцал сильнее. – Демоны отняли мою творящую силу. Теперь я не бог, а лишь дух-скиталец, и нет мне нигде приюта.
Пожалели Близнецы скитальца, поделились творящей силой и назвали братом. Но не знали Близнецы, что замыслил коварный демон Карум завладеть их силой и миром Райхи.
7 день пыльника, Риль Суардис
Шуалейда шера Суардис
Сквозь щель в шторах королевской опочивальни пробивались лучи солнца, прочерчивая золотые полоски на узком лице девушки, читающей вслух из толстой книги с желтыми пергаментными страницами. Волнистые черные волосы выбивались из простого узла на затылке и лезли в глаза.
Шуалейда то и дело заправляла непослушную прядь за ухо.
– …много столетий жили люди в мире и согласии, и смешались в шерах стихии. Малая часть детей Синего Дракона ушла жить в моря, и с них начался род русалок и сирен. – Напевный голос сумрачной колдуньи плыл в полумраке, рисуя из пылинок волшебные картины.
Шуалейда перевернула страницу и кинула короткий взгляд на отца. Седой, с запавшими глазами, исхудавший король полулежал на груде подушек и, казалось, спал.
– Читай дальше, девочка моя. – Бесцветные губы короля шевельнулись, из-под мохнатых бровей блеснули темные глаза. – Мне нравится слышать твой голос.
– Конечно, отец.
Выученные наизусть слова лились сами по себе, обволакивали хворого короля жемчужной белизной и впитывались в сухую кожу. Улыбка не сходила с губ Шуалейды, а спина оставалась прямой, чтобы отец, упаси Светлая, не заметил, как она устала лечить его. Вот уже месяц он не покидал покоев. Королевский лекарь поил его бесчисленными снадобьями и улыбался: ерунда, ваше величество, вот пройдет летняя жара, и вы снова будете бодры и полны сил. Вы же Суардис, а Суардисы всегда отличались великолепным здоровьем!
Отличались ровно до тех пор, пока верная дочь не разлучила отца с его любимой, и благословение не превратилось в проклятие.
– На сегодня достаточно, ваше величество, – послышалось из угла, где на столе рядами выстроились склянки с настоями. – Выпейте, это придаст вам сил.
К кровати подошел дру Альгаф Бродерик, королевский аптекарь. В руках он держал бокал, пахнущий тархуном и медом.
Шуалейда помогла отцу приподняться и подсунула под спину еще одну подушку. Король поморщился собственной слабости, выпил содержимое бокала и посмотрел на дверь, явно ожидая появления канцлера с докладом о текущих делах.
– А теперь вашему величеству надо немножко поспать. – Дру Альгаф забрал у короля пустой бокал.
– Сколько можно спать, – проворчал король. – И позовите канцлера. Я еще не совсем трухлявый пень.
– Разумеется, ваше величество, – покивал гном. – Только сначала немножко поспать. Всего минуточку.
– Шуалейда, девочка моя! Скажи этому упрямцу, что со мной все в порядке.
– Конечно, отец, с вами все в порядке, – ласково улыбнулась Шу. – Вы скоро совсем поправитесь. А пока вы позволите зайти герцогу Альгредо?
– Да! Позовите этого пройдоху! Он задолжал мне партию в хатранж… после обеда… – Последние слова потонули в зевке, глаза короля закрылись, и послышалось сонное сопение.
Дру Альгаф прислушался к его дыханию.
– До завтра хватит, ваше высочество. Но… – Он скорбно покачал головой. – Вот, выпейте. Два глотка.
Шуалейда подрагивающими руками взяла бутылочку, отпила и сморщилась от горечи.
– Спасибо, дру Альгаф. Не знаю, что бы мы делали без вас.
Дру Альгаф Бродерик пожал плечами и сочувственно вздохнул.
– Все то же самое, ваше высочество. Мои настойки уже не помогают. А вам надо немедленно в постель. Нельзя так себя выжимать.
Теперь пожала плечами Шуалейда и поднялась, тяжело опершись на подлокотник. Гном распахнул перед ней дверь и поклонился.
– До завтра, дру Альгаф.
В малом кабинете, примыкающем к спальне, маялся, пытаясь читать какие-то бумаги, королевский секретарь. Едва Шуалейда вошла, он вскочил.
– Ну? Как его величество? О, простите, ваше высочество…
– Без изменений, шер Бенаске. Не пускайте никого, кроме ее высочества Ристаны, герцога Альгредо, полковника Альбарра и капитана Герашана, – повторила Шуалейда то же, что говорила весь этот месяц, с тех самых пор, как пришли вести с севера.
Упаси Светлая, кто-то расскажет королю о мятеже! Он и так еле жив после скандально прерванной свадьбы Шуалейды с кронпринцем. Хорошо еще, что газеты почти не муссировали эту сплетню – прислушались к вежливому пожеланию Энрике «не злить сумрачную колдунью, у нее и так стресс». А может быть, к вежливому пожеланию МБ добавилось и не менее вежливое – самого императора. Ну, по крайней мере, газеты Метрополии тоже очень быстро замяли эту тему.
Огонек надежды в глазах шера Бенаске угас. Шер съежился и кивнул. Шуалейда попрощалась и покинула королевские покои – твердым шагом, гордо расправив плечи.