Дети Хаоса
Шрифт:
— Они навязали мне свои отвратительные поцелуи. Мне очень не нравится командир охоты Пераг Как-Бишь-Его, отец.
— Он оскверняет мир, как собаку грязь!
Фабию удивило пламя ненависти, вспыхнувшее в его глазах. Она не знала, что добрый купец способен на такие чувства.
— Ты давно с ним знаком? — осторожно спросила она.
— Его подозревают в… — Лицо Хорта вновь превратилось в маску, словно он в самый последний момент опомнился. — …в очень серьезных преступлениях. Но никто не может предъявить доказательств.
Свидетельница обвинила Салтайю в причастности к смерти Паолы. Но стоит ли жене сатрапа бояться суда сатрапа? Теперь Фабия иначе отнеслась бы к циничным словам Верка о справедливости судов Скьяра. Она решила сменить тему.
— Эта скотина не имеет значения. Но что нам теперь делать? Мы разорены! Твои корабли! Дом! О, отец, ты все потерял…
Он улыбнулся и сжал ее ладонь.
— Я не потерял самого главного. И у меня есть другие источники богатства. Мои корабли стоят в безопасной гавани, а корабли моих конкурентов утонули. Они разорятся, а вот я стану еще сильнее. — Он вздохнул, и Фабия поняла, что сейчас произойдет. — Однако у меня есть для тебя важная новость, дорогая. — Он посмотрел по сторонам, и те немногие слуги которые оставались поблизости, торопливо принялись за работу. Лишь старый мастер Тринвар стоял рядом, держа в руке факел, однако, у него был плохой слух. — Впрочем, здесь не место для серьезного разговора. Давай поднимемся наверх и пошлем за вином.
— Нет, говори здесь. Наверху чистые полы. Я была права, да? Скоро зазвучат серебряные трубы?
Он грустно кивнул.
— У меня не было выбора, моя дорогая, как ты и предвидела. Я все еще считаю тебя ребенком, но ты стала сильной молодой женщиной. Лишь очень немногие способны пережить столь трудный день. Мы должны отвести тебя к синаристкам до отъезда, чтобы ты смогла…
— Отъезда?
— Леди Салтайя…
Хорт замолчал, хмуро глядя через плечо. В зал вошли полдюжины веристов, а за ними виднелась солидная фигура самого сатрапа Эйда. Ненавистного, отвратительного Перага среди них не было, но Фабия увидела белые одежды прорицательницы, осторожно перешагивающей, подобрав подол, через мусор и грязь.
Фабия обратилась с короткой безмолвной молитвой к своей богине, Матери Лжи. В Скьяре девять Свидетельниц, говорили ей. А эта была слишком маленькой и пухлой, совсем непохожей на ту, что подошла к ней в Пантеоне. На чьей она стороне?
Эйд оглядывался по сторонам.
— Хм-м, похоже, мы опоздали на чудную вечеринку! — Он оглушительно расхохотался, а его люди с улыбками сказали, что их господин добр.
Сатрап всегда обожал собственные шутки, но очень редко понимал чужие.
— Да, вечеринка была бы замечательная, — грустно сказал Хорт Фабии. Или он обращался к самому себе? — Мне часто кажется: чем сильнее мы стремимся к счастью, тем быстрее оно от нас убегает.
— Но если ты посидишь и подождешь, оно само к тебе придет! — Фабия обняла его одной рукой. — Давай предложим нашим гостям выпить тсуги за дружбу. — И она подошла к сатрапу.
У Эйда Эйдсона была огромная голова — ничего подобного Фабии видеть не доводилось. Впрочем, головой он предпочитал вовсе не думать, о чем свидетельствовали обломки рогов. Шея и плечи вполне соответствовали голове, но дальше вся его фигура становилась конусообразной. Тоненькие хилые ножки и ручки — все его конечности оставались на виду, поскольку он носил одеяния вериста. Из-за большого веса он раскачивался при ходьбе, а теперь, в мокрой одежде, скорее напоминал раковину моллюска в бурном море. Эйд всегда был веселым и вежливым, но она подозревала, что его бычья тупость притворная — уж слишком нарочито он мычал, изображая полное непонимание того, что происходит вокруг. Фабия не сомневалась, что это безжалостный, могущественный и опасный человек.
— Огонь и кровь, девочка! — прогремел он, когда Фабия поднялась после реверанса. — Твой отец очень строг, хм-м? Кто победил в сражении? Он сумел выбить из тебя согласие?
— Она упала с колесницы, мой господин, — объяснил Хорт. — Я даже не успел сообщить ей хорошую новость.
— Новость? — весело спросила Фабия. — Какую новость, отец?
— Ты помолвлена, — сказал сатрап, глядя на нее печальными бычьими глазами. — С моим племянником — точнее с племянником моей жены. Твой жених — сын ее брата Хорольда. Зовут Катрат.
— Он всего на два года старше тебя, дорогая, — добавил Хорт, стараясь взглядом предупредить дочь. — И совсем не давно стал Героем.
О счастье! Юный монстр — мечта любой девушки. И хотя прорицательница предупредила Фабию, она лишь с огромным трудом сумела сделать вид, что очень рада.
— О папочка! Как замечательно! И какой же он? Высокий? Красивый? У нас такая скромная родословная! Чем я заслужила подобную честь?
Хорт будет благодарен ей за поддержку. Эйду все равно, искренне Фабия говорит или нет, но его эскорт полагает, что она должна быть вне себя от радости. Фабия надеялась, что невысокая прорицательница привыкла к лицемерию.
Сатрап пожал монументальными плечами.
— Это длинная история, хм-м-м? Жена объяснит по дороге. Она поедет с тобой на свадьбу, хм-м-м… В Косорд.
Значит, Салтайя будет ее надзирательницей? Единственным светлым лучом в этой мрачной картине был тот факт, что до Косорда путь неблизкий, а потому у нее будет много времени, чтобы спланировать побег. Ну, а хуже всего то, что ей придется провести много дней рядом с Салтайей Храгсдор.
Терпи!
— О, как чудесно! Боги! Мне же нужно собирать приданное! И, конечно, я должна помочь папочке привести здесь все и порядок. — Она вздохнула. — Пройдут века, прежде чем и смогу увидеть своего нового господина. Но, нет, я не могу так долго ждать!
Пожалуй, она переборщила. Веристы стали переглядываться, на их губах появились усмешки. Даже большие глаза Эйда слегка сузились.
— Тебе не придется, дитя. Если моя жена говорит, что вы выезжаете завтра, значит, так тому и быть.
— Я поеду с вами, — заявил Хорт.
Она посмотрела на него, потеряв дар речи. Он очень редко покидал дом и никогда не уезжал из города. Как же он обойдется без ячменного печенья и козьего молока?
Он предупреждающе стиснул ее руку.
— Мы устроим грандиозную свадьбу в Косорде, чтобы скрасить твое неудавшееся посвящение.
Она фальшиво завизжала от радости, обняла Хорта и прошептала:
— Заложник?
Он тихонько поцеловал ее в щеку, соглашаясь. Значит, спасаться им придется вместе — заложница-флоренгианка и заложник для заложницы.
— Ты так добр, отец! Но как же твои дела? Что будет с домом? — Она обвела рукой горы мусора.
— У меня есть надежные люди, которые займутся всеми делами до моего возвращения, дорогая. — Он повернулся. — Мастер Тринвар, сейчас в Скьяре очень много бездомных. Прошу вас временно приютить их в моем доме. До отъезда мы поживем во дворце — сатрап и его леди любезно предложили нам с Френой покои. К счастью, дворец совсем не пострадал.