Дети песков
Шрифт:
Иамес легко махнула кистью руки, покрытой пигментными пятнами и морщинами, и сестрам ничего не оставалось, кроме как склонить головы, вежливо попрощаться и направиться вниз по ступеням. Когда за их спинами громко захлопнулись массивные резные двери из темного стекла, то женщины недоуменно переглянулись, чувствуя нараставшее напряжение. Эта короткая аудиенция принесла с собой еще больше вопросов, чем было до нее.
На следующий день в городе началась ярмарка. Совет Пяти Барханов проходил редко, но обыкновенно к нему очень серьезно готовились: с караванами делегаций отправлялось множество торговцев, чтобы представить свои товары, купить чужие или же просто узнать последние
В этот раз Совет был вынужден созвать внеочередное заседание из-за событий, произошедших в Третьем Бархане, поэтому делегации собирались экстренно и прибывали в ограниченном составе. В город успели приехать лишь матриархи с семьями и советниками. Торговцам необходимо было перевозить товары, а для этого требовалось дополнительное время и свободные сольпуги с бородавочниками, поэтому прибытие купцов ожидалось никак не раньше чем через неделю. Однако ярмарка все равно началась согласно срокам, пусть пока что основными покупателями и были только сами жители Первого Бархана.
Конечно же, Ашарх из чистого любопытства не мог пропустить подобное зрелищное мероприятие, поэтому практически весь день вместе со своими приятелями провел в центре города, наслаждаясь духом гуляний. Он так хотел отвлечь Лантею от ее тягостных мыслей по поводу разлада со старшей сестрой и предстоявших дебатов с Советом, что буквально за руку потащил ее в центр полиса, надеясь задурманить девушке голову пьянящей атмосферой праздника. Не то, чтобы ему безоговорочно это удалось: Лантея хоть и улыбалась, хоть и вертела головой по сторонам, но в ее глазах читалось совсем иное — мысленно она была вовсе не на ярмарке. И это безмерно печалило не только профессора, но и Манса, которым гуляния пришлись по душе, пусть даже на смуглокожего чужеземца и обращали слишком пристальное внимание все кому не лень.
Зычными голосами зазывалы перекрикивали гомон толпы, приглашая насладиться представлениями маленьких уличных театров, торговцы и коробейники радовали разнообразием товаров. Повсюду слышалось пронзительное звучание костяных флейт, которые были популярным музыкальным инструментом у хетай-ра. Вся центральная городская лестница с площадками, где и раскинулась ярмарка, была украшена разноцветными лентами из шелка, а от количества расставленных всюду фонарей со светляками рябило в глазах.
Запахи готовившейся уличной еды смешивались и разносились по всем ярусам города, проникая в дома и работая подчас лучше любых зазывал. Здесь на всех площадках пекли свежий хлеб с его привычным горьковатым вкусом, предлагали попробовать сладкую финиковую пасту или махали под носом у покупателей тонкими костяными шпажками, на которые были нанизаны поджаренные грибы, источавшие изумительный аромат. И хетай-ра, соблазнившись на вкусные запахи, покупали угощения, а после бродили туда-сюда по ярусам центральной городской лестницы, приглядываясь к выступлениям акробатов или слушая певцов, исполнявших свои незамысловатые куплеты под аккомпанемент пронзительных свирелей и обтянутых кожей тамтамов.
По ярмарке то и дело шныряли мелкие карманники и продавцы дурманящих разум зелий, для которых подобное мероприятие было объектом пристального внимания. За ними, словно гончие псы, вели охоту суровые стражи, которые, пожалуй, были единственными в толпе, кто не радовался ярмарке. Но, к сожалению, даже все эти меры предосторожности не спасли кошель Манса, который ему совершенно незаметно обрезали в толпе, тем самым лишив всю троицу большинства сбережений, которые пережили переход через Дикие тоннели, но не смогли уцелеть пару часов в гуще ярмарки Первого Бархана. Лантея же благоразумно отказалась тратить свои последние крупные монеты — семи — на пустые развлечения, поэтому ее спутникам пришлось довольствоваться бесплатными представлениями, которые надоели всем довольно быстро.
Мериона пойти с сестрой и ее приятелями на центральную лестницу отказалась. Она считала подобные ярмарки неподобающим развлечением для матриарха, тем более молодая женщина все еще пыталась решить вопрос с размещением: как она случайно узнала, делегации из Второго и Четвертого Барханов поселили в основной части дворца, что привело ее в настоящую ярость. Она долго и старательно пыталась убедить Парзуи в необходимости переселения, но на все попытки Мерионы третья дочь матриарха Иамес с непроницаемым скучающим лицом отвечала, что свободные комнаты имелись лишь в хозяйственном крыле.
В полдень следующего дня состоялось открытие вступительного заседания Совета Пяти Барханов. Не было никакого шумного музыкального сопровождения, торжественных ораторских выступлений перед народом или же пышного банкета: матриархи в скромном составе пожаловали к назначенному месту во дворце в нужное время и, отпустив свою охрану, послушно следом за Иамес вошли в зал Совета. Ни излишнего пафоса, ни томительных речей и представлений, будто такое происходило каждый день. К предстоявшему собранию допускался далеко не каждый хетай-ра, поэтому Манс был вынужден остаться в комнате, а профессора Лантея сумела провести исключительно благодаря тому, что его представили как ценного свидетеля произошедших в Третьем Бархане событий, обладавшего важной информацией.
Заседание должно было проходить в специальном отдельном помещении, которое уже не одно тысячелетие служило исключительно для этой цели. Это был совершенно круглый зал под тем самым многогранным куполом из темного стекла, который было так хорошо видно снаружи дворца. Помещение было построено по типу амфитеатра: в центре находилась небольшая ровная площадка, где должен был стоять оратор, а по бокам почти до самого потолка поднимались широкие каменные ступени, укрытые шкурами и шелковыми тканями, заставленные фонариками и миниатюрными курительницами для благовоний. Наверху, на последних уступах, где в изобилие были разбросаны роскошные расшитые подушки, также стояли изящные кувшины и угощения, а по кругу царственно возлежали матриархи в лучших своих одеяниях, отделанных цветным стеклом, кружевом и вышивкой. Около них сидели остальные допущенные к заседанию члены делегаций, и нигде не было видно ни единого прислужника или же воина, поскольку им не позволялось присутствовать на Совете. Это было собрание только для избранных хетай-ра.
Ашарх почувствовал себя очень неуютно, когда он следом за Лантеей и Мерионой впервые переступил порог круглого зала. На него сразу же устремилось множество вопросительных взглядов: как заметил профессор, в помещении не было ни одного мужчины. Его появление вызвало волну свистящих шепотов, мгновенно пронесшуюся по всему амфитеатру. Когда сестры заняли положенное их Бархану место на вершине ступенчатого подъема, все присутствовавшие в зале женщины без всякого стеснения стали пожирать чужака взглядами. У Аша сразу же усилилось ощущение, что он случайно оказался запертым в змеином гнезде, особенно после того, как массивные тяжелые двери захлопнулись, отсекая амфитеатр от всего остального дворца.
Матриархи, окруженные своими наследницами и советницами, лениво обмахивались веерами и опахалами, скользя взглядами по всей собравшейся публике. Позади их голов с каменных стен зала спадали изящными складками широкие полотнища с изображениями эмблем каждого Бархана и рода, символы на которых не менялись уже на протяжении двух с половиной тысяч лет: скорпион на лезвии ножа, тамтам под знаком солнца, птица с пальмовой ветвью в лапах, пещерный шелкопряд над скрещенными бивнями и двухголовая черепаха.