Дети синего фламинго
Шрифт:
Последний разговор с Тахомиром Тихо
Мы двинулись в путь и по дороге говорили, конечно, о гибели Ящера и о шкатулке.
– Непонятно, почему она была тут запрятана. В таком далеком месте, – сказал я.
– А что! Это хитро придумано, – возразил Юлька. – Наверно, Правитель боялся, что шкатулку кто-нибудь отберет или похитит, вот сюда и схоронил. Ну, кто бы догадался, что именно здесь Ящерова смерть? Вот подумай – те, кто был против Ящера и Правителя, приходили сюда, чтобы поглядеть на скульптуру,
– Кто же тогда Ящером управлял?
– А может, никто! Может, он сам работал, как автомат. Высунется и спрячется. А люди пугались… Да теперь уж все равно…
В самом деле, теперь было все равно. Главное, что Ящера нет и никто не станет нагонять страх на жителей острова Двид.
…Долго рассказывать, как мы добирались до города. Это был тяжелый путь. Мы две ночи провели в лесу. Первый раз, когда спустились по отвесным склонам с Плато, второй – у самого города. Нам хотелось прийти в город на рассвете, отдохнувшими, сильными.
Нас донимал голод. Правда, в лесу попадалась трава с толстыми съедобными корнями (нас научила отыскивать ее Соти). Мы жевали эти корни, но вкус у них был как у горькой сырой картошки: много не съешь, противно…
Мы хотели проснуться на заре, но, видимо, от усталости проспали. Когда встали, солнце било сквозь листву крепкими лучами. Вовсю голосили птицы.
Мы умылись в холодном ручейке. Немного кружилась голова, ноги были слабоваты, но в общем-то мы чувствовали себя по-боевому.
Сквозь пролом в старой городской стене мы попали на улицу. Здесь было пусто. Мы взялись за руки и пошли по середине мостовой. Ее отполированные булыжники горели солнечными бликами.
И вдруг эту сверкающую полосу пересекли тени. Через дорогу шли ребята.
Они шли как раньше! Длинной вереницей, с опущенными плечами, молчаливые. И сзади шагал тощий воспитатель в своей дурацкой треугольной шапке.
Мы замерли.
Ребята нас не видели: они смотрели в затылок друг другу. А воспитатель смотрел на них и нас тоже не заметил.
Но мы зато видели все. И все поняли!
– Живут, как раньше… – с горькой досадой прошептал Юлька.
– А может, это по привычке? – спросил я. – Может, еще не поняли?..
В это время из переулка донесся знакомый вопль:
– Здравствуйте, почтенные жители столицы! Приветствуйте светлое утро нашей счастливой и спокойной страны! Оно, конечно, радостное и доброе! Каждое утро на нашем острове полно спокойной радости, потому что не может быть горестей и бед, где царит незыблемое равновесие порядка! Разве это не так? Разве не хранит нас от несчастий могучий и справедливый Ящер?!
Юлька дернул меня за руку. Мы убежали с мостовой и прижались к белому каменному забору.
– Вот негодяи… – тихо сказал Юлька.
А меня такая злость взяла! Неужели опять все зря? Нет, голубчики, не выйдет…
– Юлька, давай во дворец! Мы им покажем “равновесие” и Ящера…
– А пробьемся?
– Надо пробиться. Теперь, Юлька, до конца надо…
Он подумал секунду и как-то очень спокойно кивнул:
– Угу… Пошли.
…Мы пробрались к дворцовому парку переулками и пустырями, мимо развалин старинных башен и храмов. Несколько прохожих все-таки заметили нас и удивленно смотрели вслед: вид у нас был очень потрепанный. Но никто не поднял тревоги…
Скоро я привел Юльку к знакомой решетчатой калитке. Ее, как и прежде, никто не караулил. Мы проскользнули в сад.
Было светло и тихо в утреннем саду. Посвистывали птицы. И голубой флаг с драконьей головой лениво полоскался над куполом дворца. Журчали фонтаны.
Мы подошли к дверце, из которой я когда-то первый раз выбрался в парк.
Здесь оказался часовой.
Слуга Ящера в плюшевом комбинезоне и медной каске сидел на каменной скамеечке и бесстыдно нарушал устав караульной службы – клевал носом и тихо посапывал. На коленях у него лежало ружье. Оно было похоже на старинный мушкет, но сбоку торчал изогнутый магазин, как у автомата.
Я нерешительно посмотрел на Юльку: “Проскользнем?” Но Юлька сердито усмехнулся и спокойно подошел к часовому. Положил на мушкет руку. Дернул к себе.
Слуга Ящера вскинул голову и обалдело открыл рот. Кажется, хотел завопить. Юлька злым шепотом сказал:
– Тихо ты, скотина. Встань.
Широкий ствол смотрел прямо в лицо часовому. Юлькин палец аккуратно лежал на спусковом крючке. Юлька слегка шевельнул пальцем, и слуга Ящера взлетел, как от пружинного удара.
– Не пикай. Руки вверх, – приказал Юлька.
Он ни капельки не был похож сейчас на прежнего Юльку.
Слуга Ящера вскинул руки так старательно, что они почти по локоть вылезли из плюшевых рукавов.
Я торопливо шагнул к Юльке, встал рядом. Юлька спросил меня:
– Что теперь с этим дураком делать?
– Пусть покажет, где Тахомир…
– Веди, – приказал Юлька.
Дверца была низкая. Слуга Ящера не решился опустить руки и, чтобы пройти, смешно присел. Я не выдержал, хихикнул. Юлька хмуро сказал:
– Трусы они все-таки. Только с безоружными и могут воевать.
Мы прошли знакомым коридором с желтыми светильниками. Наш пленник вдруг замедлил шаги. Нерешительно оглянулся.
– Только, пожалуйста, не нажимайте спуск, – сипло попросил он.
– Там видно будет, – безжалостно сказал Юлька.
– Веди к правителю и не вздумай фокусничать! – прикрикнул я.
– Их превосходительство, наверно, еще спят…
– Ничего, проснется превосходительство, – буркнул Юлька.
Мы поднялись по винтовой лестнице, потом еще по одной – прямой, устланной ковром, и оказались у широкой узорчатой двери. Слуга Ящера опять оглянулся.