Дети солнца
Шрифт:
Выпив, гости заводили песню:
— Самое синее в мире – Чёрное море мое…
За бортом проплывали виды берега: вот миновали Дагомыс, вон пляж первой госдачи, знаменитого Бочарова ручья, где отдыхает сам российский президент, а дальше – пляжи, пляжи, пляжи – одного санатория за другим: «Беларуссия», «Русь», «Заполярье», «Россия», «Сочи»… И вот уже шпиль морвокзала показался впереди, а там рукой подать до Парусного центра, значит, скоро — конец прогулки. Гости скажут Зурабу «спасибо» и сойдут на берег, а он будет долго прибирать и обихаживать яхту, словно винясь
— Ничего, мы с тобой ещё сходим в море! И в кругосветку сходим! Потерпи…
Так прошли года два или три, и из Сухума стали передавать Зурабу через разных людей, что абхазское руководство недовольно им и просит (требует) вернуть яхту домой, поскольку это собственность республики. Зураб тянул с возвращением сколько мог, но в один прекрасный день выдраил палубу, поставил паруса, распрощался с сочинскими своими друзьями и взял курс на восток – домой.
Яхта простояла у сухумского причала всего несколько дней. И однажды ночью, налетел небывалый шторм и… разбил «Абхазию» в щепки.
Бедный, бедный Зураб! Много дней и ночей провёл он на берегу, собирая по кусочкам то, что осталось от его любимицы. Он без устали нырял, пытаясь найти на дне какие-то металлические части и приборы, и находил, доставал и снова нырял… Но все уже было напрасно. «Абхазия» погибла.
И часто с тех пор можно было видеть на берегу одинокую фигуру человека, сидящего на краю причала, лицом к морю. О чём он думал? Какие путешествия вспоминал? Какому Богу молился? Кого проклинал?
Не знаю. Я никогда не встречала его с тех пор.
Старая Мацеста
(Разговоры)
— Вы легенду о Прометее помните?
— Ну, так… Более или менее. А что?
— Самое главное помните, что с ним произошло?
— Его, кажется, к скале приковали за то, что похитил огонь у богов и передал его людям.
— Совершенно правильно. А где эта скала знаете?
— В Греции, должно быть.
— А вот и нет! Скала эта у нас находится!
— Как у нас? Где?
— Да недалеко совсем. Если от Старой Мацесты вверх по горной тропе пойти, за час пешком можно дотопать.
— А откуда известно, что это именно та скала?
— Да уж известно! В легенде что говорится? Ежедневно к Прометею прилетал орёл и клевал его печень. Так вот это место называется – Орлиные скалы. Оно и есть. Там и памятник в скале вырезан.
— Кому?
— Да Прометею! Не орлу же.
— А греки что?
— А греки ничего. Они, может, и не знают про это.
— Господа, мы с вами находимся на склоне хребта, разделяющего долины рек Агура и Мацеста. Перед вами – знаменитая дача Сталина «Зелёная роща», построенная в начале 30–х годов…
— Скажите, а он сам тут бывал?
— Бывал и неоднократно. Вы сейчас увидите его кабинет, спальню и каминный зал, в которых сохранились подлинные предметы интерьера тех лет: письменный стол, кровать, кожаный диван…
— Скажите, а присесть на диван можно?
— В порядке исключения, ненадолго.
— Скажите, а зачем это спинка и подлокотники у дивана такие высокие, выше головы? Сидишь, как в ящике…
— Из соображений безопасности. Чтобы когда он садился, в окна не видно было, что кто-то сидит.
— Но здесь метров пять от земли. Да и лес кругом.
— Это лесопарк, памятник природы. Между прочим, дача построена в таком месте, что её ниоткуда нельзя увидеть – ни с земли, ни с моря, ни с воздуха. Она есть, и её как бы нет. Это её особенность.
— Скажите, а этот зелёный цвет, которым все тут выкрашено – и забор, и ворота, и дом – тоже для маскировки, из соображений безопасности?
— Здесь все из этих соображений сделано. Даже та огромная пальма, которую вы видели на клумбе посреди двора. Сначала на этом месте был устроен фонтан, потом решили, что фонтан – это небезопасно, засыпали и посадили пальму.
— А чем фонтан-то был опасен?
— Мало ли!
— Послушайте, но ведь отсюда очень далеко до моря! Здесь что, тоннель прорыт?
— Тоннель-то прорыт, да только он им практически не пользовался.
— Как же он купаться ходил? Под гору пешком, что ли?
— А он и не ходил. Он моря боялся. Боялся утонуть. Он, если и приезжал сюда, то с дачи никуда не выходил.
— А, ну тогда понятно насчёт фонтана.
— Алло, дедуль! Угадай, откуда я тебе звоню? Из Сочи, да, но откуда именно? Ни за что не угадаешь! С дачи Сталина! Очень просто попали, за деньги. Да, тут теперь так: бабки платишь – и можешь отдыхать, как в гостинице. По–разному, дедуль. Если в его спальне ночевать – 250 баксов, если в спальне Светланы – чуть меньше, а ты как думал! Конечно, в его. Да нет, дедуль, кровать совсем маленькая, я не ожидала, у нас на даче и то шире. Нет, вообще-то, понравилось, прикольно.
Алло, алло! Дедуль, слышно? Слушай, что расскажу. Вовчик ночью вышел из спальни и ка–ак заорёт! Оказывается, вместо туалета по ошибке в кабинет зашёл, а там он сидит. Ну, кто-кто, Сталин! И глаза у него светятся, представляешь! Глаза не знаю из чего, а сам из воска, наверное, сделан, восковая фигура, короче. Но все остальное натуральное у него — усы, трубка, сапоги, потом этот, как его… да, френч. Короче, сидит, как живой. Вовчик с перепугу чуть не… Прикольно, да?
Дедуль, ну, скажи, думал ли ты когда-нибудь, что твои внуки будут… Алло! Алло!
— Вы знаете, я только ради мацесты каждый год сюда приезжаю. Она мне от нервов хорошо помогает.
— Нет, а я суставы лечу. У меня одно время ноги совсем не ходили. Сюда приехал – буквально десять ванн принял – и пошёл, пошёл потихоньку…
— Что ж вы хотите! 20 химических элементов и соединений, и главное — сероводород! Тут многие на ноги встают.
— А раньше у меня желудок болел, так я всё в Кисловодск ездил, на нарзан.
— Нарзан, говорят, и здесь есть, целая Долина нарзанов, не слышали? Только его разрабатывать нельзя, потому что все источники на территории заповедника находятся.