Дети Тихого Камня
Шрифт:
– Шучу, ты же сама сказала… – не понял обвинений в свою сторону мальчик.
– Играй, да не заигрывайся. – напомнила Эбигейл. – И так уже оказались в глупом положении!
Майкл снова насупил брови и постарался сконцентрироваться на окружающей среде, чтобы не цепляться за грубые слова сестры. Не то, чтобы они как-то сильно его цепляли или он предавал им какое-то глобальное значение… Совсем нет. Они были не из той семьи, где братско-сестринские отношения хоть что-то значили, а соответственно, и до слов друг друга дело быть не должно. Они просто старались оправдать ожидания своих учителей и родителей. По крайней мере, Майкл так точно, а за сестёр он не мог говорить, так как общался с ними редко.
Находясь в таком глупом положении, как верно подметила Эбигейл, не хотелось ухудшать его ещё больше. А подобные бессмысленные диалоги как раз к этому и вели. Майкл, поняв, что от сестры ждать чтения бесполезно (она со своей упрямостью будет выкаблучиваться столько, сколько позволят обстоятельства, и даже чуть больше), а резкая, неловкая тишина могла бы разбудить мисс Вайолд, он продолжил читать. Эбигейл не собиралась в этом участвовать, потому Майкл и Эмили читали по очереди вдвоём.
Колени ныли от боли, любое, даже моментное шевеление доставляло невыносимую боль. У младшей слёзы текли рекой, но она не позволяла себе и всхлипа и продолжала читать. Эбигейл сцепила зубы так, что они того и гляди раскрошатся, а Майкл не позволял себе подать вида, что ему больно, хоть уже и хотелось на стенку лезть… Прошёл час или полтора, а мисс Вайолд всё ещё сопела перед ними на диване. И кто знает, сколько ещё она может так проспать! До вечера? Легко. Но к тому времени их неокрепшие, детские коленные чашечки превратятся в дуршлаг… Разве это интересует домоправительницу? Конечно нет. А попробуй они её разбудить или уйти в самоволку, можно было бы биться об заклад, что тогда так они будут здесь стоять неделю! Казалось, выхода не было совсем, однако…
– Извините.
В людскую заглянула мисс Бёрбал и добродушная улыбка в момент сменилась у неё сочувственной гримасой. Мисс Вайолд вздрогнула и проживав что-то своими вставными челюстями, с претензией сцепила руки в замок.
– Чего тебе, Катарина? – гаркнула домоправительница.
– Обед готов. – пояснила своё нежданное появление мисс Бёрбал. – Миссис Томпсон ждёт детей за стол.
– Уже? – не поверила мисс Вайолд и взглянула на свои тонкие наручные часы, что впивались в её запястье.
– Половина четвёртого. – отметила мисс Бёрбал с боязливым видом, будто за правду её накажут. – Если позволите, я отведу детей переодеться и не буду заставлять миссис Томпсон ждать?
– Забирай их, Катарина. – махнула рукой старуха женщине, что годилась бы её в дочери, а детям в бабушки, как какой-то легкомысленной девчонке. – И попроси для слуг тоже накрыть на кухне. Пора отобедать.
– Будет исполнено. – кивнула мисс Бёрбал и жестом поманила детей к себе, чтобы те шевелились быстрее.
Майкл, Эбигейл и Эмили поднялись с колен и их ноги пронзила ещё более сильная боль, чем была, когда они стояли на горохе. Пока они долго стояли на нём, колени более-менее привыкли, а сейчас… По ним как будто ударили молотком. Дети постарались отряхнуть прилипшие к коже горошины, и они посыпались на пол. Сделать шаг вообще было делом нереальным.
– Мисс Бёрбал, – более официально обратилась к коллеге мисс Вайолд. – Пришлите сюда Анну или Мэй, чтобы подмели здесь.
– Обязательно, мисс Вайолд. – кивнула женщина и поспешила сделать шаг за дверь, надеясь, что так дети поторопятся.
И да, действительно, её манёвр сработал. Превозмогая боль и периодически хватаясь за коленки, ребята последовали за ней. Мисс Бёрбал горестно прикусила нижнюю губу, когда обернулась на троих детей Томпсонов, что шипя от боли, ползли за ней по коридору. Только когда они оказались на втором этаже их походка более-менее стала напоминать человеческую.
– Итак, Майкл, Эбигейл… – обратилась к детям хозяев женщина, с жалостливой теплотой во взгляде. – Вы, прошу, переоденьтесь самостоятельно и ждите меня в холле у лестницы. Я помогу Эмили и сопровожу вас в столовую.
– Хорошо, мисс Бёрбал. – почти синхронно, на распев, ответили старшие и расползлись по разным комнатам.
Женщина аккуратно подала руку младшей Эмили и вместе они прошли в её комнату. Там мисс Бёрбал аккуратно помогла её надеть нежно-фисташковый сарафан. Вообще, Эмили хотела голубой, но он был слишком коротким и открывал коленки, что начинали покрываться бордово-синими синяками, поэтому было решено выбрать что-то удлинённое, что сохранит эстетичный, аккуратный вид.
– Вы шикарны, мисс Томпсон. – склонила голову женщина, пока Эмили крутилась перед зеркалом. Выборы платья смогли помочь маленькой девочке, равнявшейся на фарфоровых куколок забыть о своей боли.
– Благодарю Вас. – кивнула в ответ Эмили и сделала маленький книксен, зажмурив глаза, когда ногой задела одну из коленок, но не издала ни звука.
– Ваши брат с сестрой, наверняка, уже готовы. Давай не будем заставлять их и ваших родителей ждать…
Мисс Бёрбал вместе с Эмили встретили Майкла и Эбигейл у лестницы, как и договаривались. Эбигейл надела тёмно-синее платье и чёрную повязку на голову, будто носила траур. Майкл же выбрал тёмно-зелёный, цвета хвои, замшевый костюм и чёрную рубашку, что придавало ему вид уменьшенной копии Мальтийского олигарха.
Вместе они спустились на первый этаж, прошли через гостиную, с которой и начались сегодня все их проблемы. За окном была серость и падал снег, что как никогда лучше отражало настроение детей. Мисс Бёрбал открыла перед ними витражную дверь в столовую, за которой уже был сервирован стол, зажжены свечи, и даже зашторены изумрудные портьеры, чтобы капризы погоды не портили внешнюю идиллию. Мать троих чад, Мари-Элизабет Томпсон, сидела на своём месте, и раздражённо постукивая винно-бардового цвета ногтями по фамильному фарфоровому сервизу, ожидая, пока вся семья соберётся вместе.
Глава 3. Обед.
При приглушённом свете было трудно разобрать все мелкие элементы изысканного убранства, которыми была переполнена обеденная комната поместья Квайтстон. Но бронзовые подсвечники на стенах, тяжёлая, шикарная люстра с обилием вензелей, изумрудная скатерть на тёмном дереве и фарфоровый сервиз со столовым серебром на ней, кресла с высокой резной спинкой, с изумрудно-золотым узором, множество картин эпохи возрождения и барокко и даже реплика Джоконды, всё указывало на величественность этого мета и статичность людей, владеющих им.