Девчонки и прогулки допоздна
Шрифт:
Я заливаюсь краской и сама становлюсь похожей на телепузика По. Рассел наверняка считает меня круглой идиоткой. Он смеется надо мной.
– Тогда, Элли, давай пойдем в кино вместе. В страшные моменты ты будешь прижиматься ко мне, – говорит он.
Я вымученно улыбаюсь, все еще чувствуя себя не в своей тарелке. Кидаю взгляд на часы. Кстати, о поздней прогулке. Уже почти десять.
Подходит автобус. Скоро я буду дома. По крайней мере, собираюсь там скоро быть.
Глава 2
Время идти домой
В автобусе я не знаю, с кем сесть. Надин залезает первой и демонстративно располагается на двойном сиденье. Я было пристраиваюсь напротив, но мне сразу же становится стыдно. Мы дружим с Надин с пяти лет, а Рассела я знаю меньше часа. Я круто разворачиваюсь и плюхаюсь рядом с Надин. Рассел садится напротив. Он наклоняется вперед, чтобы продолжать разговор, но старушка по соседству с ним так громко пыхтит, что он ограничивается улыбкой.
Зато мы с Надин можем спокойно болтать.
– Ну и ну, я-то думала, сердцеедка у нас Магда, – бормочет Надин. – Видимо, я недооценила твою притягательную силу, Элли.
– Я-то тут при чем? – шепчу я.
– Ну да, у тебя был такой призывный взгляд, когда ты на него пялилась в «Макдоналдсе»!
– Я его рисовала! Мне, хочешь не хочешь, приходилось на него смотреть. И потом, он первый начал.
– А что теперь? Будешь с ним встречаться?
– Не знаю. Вряд ли он позовет меня на свидание. У него чисто дружеский интерес – из-за рисования.
– Элли, не строй из себя дурочку. Он от тебя без ума.
– Ты правда так думаешь? – шепчу я, на седьмом небе от счастья.
Надин вздыхает:
– Слушай, когда сойдем с автобуса, я сверну на Вестон-авеню и пойду домой, ладно? Не хочу быть третьим лишним.
– Ты никакая не лишняя.
– Я не намерена стоять и подпиливать сломанный ноготь, пока вы будете целоваться и обниматься на пороге.
– Не буду я целоваться и обниматься, – у меня выскочило из головы, что надо говорить шепотом. Надин ткнула меня локтем. Рассел взглянул с изумлением. Неужели он слышал, что я сказала?
– Само собой, вы будете целоваться, – не унимается Надин.
– Не уверена, что я этого хочу.
– Он тебе нравится?
– Не знаю… – тяну я. – А тебе он как?
– Да вроде ничего. Я хочу сказать – он не совсем в моем вкусе.
– По-твоему, он симпатичный?
– Вполне. Не законченный ботан, хотя из-за этой ужасной формы и не разберешь.
– Надин, когда целуешься в первый раз, нужно двигать языком?
– Ну, если хочешь.
– Я не знаю, чего я хочу.
Это правда. Я всегда мечтала о романтической встрече – теперь же, когда моя мечта сбылась, я чувствовала себя испуганной и пришибленной. Я почти жалела, что Рассел не стал ухаживать за Магдой или за Надин. Нет, на самом деле мне хотелось совсем другого. Хотелось, чтобы Рассел меня не рисовал и чтобы сейчас мы с Надин вдвоем ехали домой на автобусе после нашей обычной вылазки за покупками.
– Все на выход, наша остановка, – говорит Надин.
– Может, он поедет дальше, – бормочу я.
– Элли, ты совсем чокнутая? Смотри, он тоже встал.
– Надин, не иди по Вестон-авеню. Пойдем со мной мимо моего дома. Пожалуйста, мне не хочется оставаться с ним одной, – шиплю я.
– Элли, будь взрослой!
В этом-то и загвоздка. Не уверена, что я хочу быть взрослой.
Мы выходим из автобуса – Рассел, Надин и я.
– Ну, ребята, пока, – говорит Надин.
– Надин!
– До завтра, Элли. – Она кивает Расселу.
– Пока, Надин, приятно было познакомиться, – говорит Рассел и поворачивается ко мне: – Нам в какую сторону?
– Можно пойти к дому Надин…
Но Надин уже убегает, стуча каблуками новых туфель от «Шелли».
– Мы пойдем к твоему дому, – говорит Рассел. – Или, может, сначала немного прогуляемся?
– Не знаю…
У меня на запястье вместо часов звякают серебряные браслеты, но я и без часов знаю, что уже поздно. Даже не просто поздно, а очень поздно. Я девчонка на поздней прогулке. Мне давно пора домой. Пусть проводит меня до дверей, я чмокну его в щеку и быстро проскользну внутрь. Так я и поступлю. Это именно то, чего я хочу.
Но у него другие планы.
– Пойдем, Элли, – он осматривается по сторонам. – Здесь есть какой-нибудь парк? Хочу взглянуть, как ты кормишь уток.
– На нашем пруду нет уток. Только качели.
– Качели – это даже еще лучше. Давай покачаемся. Пять минут. Максимум десять. Ладно?
Моя голова автоматически кивает. Мы направляемся к парку. Рассел придвигается ближе. Он берет меня за руку.
О боже! Я не знаю, что делать со своей пятерней. Пальцы у меня неудобно скрючиваются, но я боюсь повести себя неприлично и распрямить ладонь. Рука у меня покрывается потом. Или это у него? Будь сейчас зима, мы бы носили рукавицы.
Но на улице стоит весна, и я уже запарилась в Цыпином облегающем джемпере. Что я делаю? Я хочу домой, и потом ведь уже правда очень поздно. У меня будут неприятности.
– Рассел, мне пора возвращаться.
– Ну конечно. Мне тоже.
– Где ты живешь?
– Здесь неподалеку.
– Неправда. Ты даже не знаешь, где парк.
– Я живу вон там, – свободной рукой он машет в неопределенном направлении.
– И все-таки где твой дом?
– Возле парка.
– Врешь.
– Ладно, возле Пебридж-парка.
– Да это же у черта на куличках!
Это аристократическая часть города с огромными красивыми викторианскими особняками. Однажды я была там на вечеринке и до сих пор помню, как меня потрясли окна с витражами в холле. Я вошла в гостиную с таким чувством, будто здесь стоят церковные скамьи и алтарь. Некоторые дома возле парка своими размерами напоминают церкви и внушают такое же благоговение. А я иду за руку с парнем, который учится в дорогущей частной школе и живет в шикарном районе.
– Большой дом?