Девочка и пёс
Шрифт:
– А для вас хотя бы в принципе возможно быть порядочным человеком?
Мастон Лург усмехнулся.
– Что ж, значит всё-таки мешок и веревка? – Полувопросительно произнес он. Ему не ответили. – Ну что ж, никто и не обещал что будет легко.
Элен передвинулась обратно к стенке кареты. Судья напрягся, но к шторке девочка не притронулась.
Прокашлявшись, исключительно чтобы прочистить горло, но звучало так словно от смущения и от этого и правда немного смутившись, он сказал:
– У меня тут кое-что есть для тебя, купил в караване. Ты будешь, конечно, возражать, но я вынужден настаивать.
Элен против воли с любопытством посмотрела на него. Мастон Лург встал, поднял сиденье диванчика и достал из ящика сверток. Элен следила за судьёй уже почти со страхом, решив что это тот самый обещанный мешок. Но это оказался детский плащ с капюшоном и завязками. Плащ был изготовлен из гладкой черной ткани и по краю отделан белой словно бы глянцевой полосой. Выглядело очень симпатично.
– Тебе придется надеть это.
– Зачем? – Элен глядела на плащ со смешанными чувствами. Она не хотела в этом признаться себе, но кажется он ей понравился.
– По городу ты будешь ходить только в нём. Или, – судья сделал многозначительную паузу, – Галкут будет носить тебя связанную и с кляпом в мешке.
Разглядывая плащ, Элен не обратила внимания на угрозу.
– Но почему?
Лург пожал плечами.
– Чтобы скрыть тебя от посторонних взглядов. У тебя слишком примечательная наружность.
Девочка посмотрела на него словно с удивлением.
– Что это значит?
– Ну-у, твоя странная одежда, – неуверенно проговорил судья, – твоя курточка, ботинки слишком необычны даже для Аканурана. И, кроме того, сама по себе ты…, – он пытался найти подходящие слова, – ну то есть твоя внешность довольно э-ээ… тоже необычная.
– Необычная?
– Да. Твои яркие синие глаза, короткие волосы и… , – он хотел сказать что она очень красивая девочка, но не стал, побоявшись что из его уст для Элен это прозвучит как-то превратно и неприятно, – и вообще твой образ может привлекать слишком много ненужного внимания. – Он с облегчением умолк и протянул плащ Элен.
Она, чуть поколебавшись, взяла его.
– Теперь выходить из кареты ты будешь только в нём, с капюшоном на голове. Если ты против, скажи сейчас.
Ничего не ответив, Элен встала со скамьи, накинула на себя плащ, застегнула узорчатую пряжку. Развернула его, расправила, оглядела сверху вниз. Затем сняла его и принялась трансформировать куртку. Прежде всего уменьшила объем, куртка словно сдулась и стянулась, став более тонкой и более плотно облегая стан своей хозяйки. Затем Элен уменьшила рукава, укоротив их до локтей, сузила воротник, практически убрав его, чуть-чуть стянула плечи и удлинила нижний край до средины бедер. Таким образом её прекрасная изабелловая куртка стала больше напоминать приталенный изящный камзольчик.
Мастон Лург, пораженный этакими метаморфозами, сидел словно окаменевший.
– Что это вы, господин судья, так побледнели словно себя в гробу увидели? – С насмешкой воскликнула девочка. – Или вы наконец осознали всю гнусную мерзость собственных поступков?
Элен нестерпимо хотелось сказать что-нибудь обидное, что-нибудь почти на грани оскорбления, чтобы как-то отыграться за угрозу с мешком и кляпом, за ту минуту, когда Лург посмел схватить её и даже встряхнуть, и главное за то что ей пришлось подчиниться его приказу. Где-то в глубине души она была уверенна, что судья достаточно флегматичный и рассудительный человек чтобы как-то слишком остро реагировать на любые её словесные выпады и потому чувствовала себя в безопасности. Но к своей досаде она не могла выдумать ничего по-настоящему обидного.
– Или вы это от страха так позеленели и съежились? – продолжила она. – Ну да, я волшебница. Но вам не стоит так сильно пугаться, я еще слишком юная и неопытная и пока еще не могу превратить вас в маленького хомячка чтобы посадить в клетку где вам самое место.
Но судья ничуть не обиделся и даже к огорчению девочки кажется как будто обрадовался неизвестно чему.
Мастон Лург действительно почувствовал облегчение, увидев что его вздорная строптивая подопечная вроде как развеселилась и снова язвит. К тому же для него не прошло незамеченным, что плащ ей неожиданно понравился и у него отлегло от сердца, ибо он готовился к долгим нудным препирательствам по этому вопросу. Маленькая магия с одеждой, которую продемонстрировала Элен, в первую минуту конечно же произвела на него впечатление и наверно и правда в какой-то степени напугала. Но он поспешил успокоить себя тем, что это естественно никакая не магия, а просто некий хитроумный механизм, какое-то мастерски выполненное устройство на пружинках там или резинках. В конце концов разве стоит удивляться уменьшающимся рукавам, если он воочию лицезрел двигающегося металлического пса в натуральную величину? Да и вообще, разве мало ли он повидал на своем веку всяких диковинных штуковин, сконструированных талантливыми мастерами и гениальными изобретателями. Удлиняющиеся вилки, раскладывающиеся мечи, ларцы способные укрыть в себе две литровых бутыли вина, но без содержимого складывающиеся в кубик умещающиеся на ладони, цветные музыкальные фонтаны, исполняющие целые симфонии, танцующие фигуры механических зверей, поющие чучела птиц, неотличимых от настоящих, искусственные цветы, распускающиеся и благоухающие, изумительные настольные модели кораблей с поднимающимися парусами и двигающимися маленькими человечками команды, шагающие статуи, разговаривающие часы, удивительные дальнотрубы, позволяющие видеть за несколько километров и даже за углом, волшебные калейдоскопы, уносящие сознание в запределье, крылья из иловой бумаги, позволяющие человеку парить над землей. А сколького еще он не видел сам и о чём только слышал или читал. Какие-то гигантские призмы, погружающие в радугу целые города; "хрустальные нити", способные выдерживать тысячи килограммов груза и при этом многометровый моток этих нитей можно уместить в кулаке; "маловизы" удивительная конструкция из линз и зеркал позволяющая увидеть совершенно фантастичный и даже фантасмогоричный, таинственный мир невообразимо крохотных существ; "санкратские башни" – громадные сооружения из камня и металла, которые могли перемещаться по земле по воле живущих в них людей; расходящиеся и сходящиеся мосты Эльгдора, по сути дела соединяющие или разъединяющие две страны. А сколько чудесного, необъяснимого и порою жуткого создавала и творила сама природа. Здесь можно было перечислять бесконечно: удивительный Кен-Альдо, чей восхитительный аромат как говорили иногда воскрешает и умерших; не убиваемые бейхоры с тремя сердцами; непостижимая ахунда, которая могла отрастить отрубленную голову; "стеклянные", практически невидимые, деревья глассеро; "лазурная пыльца", источаемая цветками "теплых" лиан и приводящих людей в эйфорию; "радужные деревья", чьи полупрозрачные листья, под светом солнца, превращающие лес в торжественные храмы украшенные разноцветным сиянием; беллады – маленькие цветы издающие мелодичные, переливчатые звуки на ветру; "безумные леса"; черные шары Онфикса, рядом с которыми гас свет и любой звук; "колодцы истины", куда можно кричать вопросы и получать ответы, только нужно принести жертву; "мертвые пустоши", где останавливалось всё и даже как говорили само время… те же самые "мироеды". А взять хотя бы мальговые лампы-гремучки, никто ведь до конца не понимал как они работают и что такое эта самая "мальга", но они работают. Засыпаешь, трясешь и вот тебе яркий свет на пару часов. И среди всех этих чудес разве может куртка с укорачивающимися рукавами и удлиняющимися полами представляться чем-то из ряда вон выходящим? Правда она еще был способна изменять цвет, Мастон вспомнил как он терзался бессонной ночью в караване, чуть ли не с ужасом думая как это вообще возможно. Но сейчас это представилось ему совершенно пустяковым делом. Что ж, значит на свете существует ткань способная менять свой цвет, только и всего. Он правда о такой никогда не слышал, но и что из того. Он всего лишь обычный человек, на всезнание не претендует.
Успокоив себя таким образом, он снисходительно улыбнулся девочке.
– Перестань Элен, я ведь взрослый человек и прекрасно понимаю что волшебства в тебе не больше чем, в шляпе Галкута. А то что твоя куртка может так хитроумно меняться означает только что её шил очень искусный портной и ничего больше.
Девочка глядела на него с какой-то, как ему показалось, странной задумчивостью.
– И я ведь никакой-то упертый обскурант, отрицающий всё новое и неизвестное, – улыбнулся он. – Я же понимаю: "На небе и земле, Гораций, есть много более, чем видел ты во сне в учености своей."
– Вы знаете Шекспира? – Искренне удивилась Элен.
Но Лург услышал в её голосе недоумение, проистекающее из презрения.
– А почему бы мне не знать Шекспира? – Сухо поинтересовался он.
Элен ничего не ответила, снова надела плащ, застегнула пряжку и завязала две верхние тесемки на груди. Теперь, когда плащ больше не оттопыривался широкой курткой, он сидел гораздо лучше и естественнее. Девочка игриво повертелась, запахивая и распахивая крылья плаща. Ей очень понравилось. В её мире никто не носил подобных одеяний и такое она видела только в кино. Но затем она опомнилась, осознав что судья наблюдает за ней. Конечно же не стоило показывать ему как ей пришелся по душе его подарок, расстроено подумала она, но уже было поздно.
Элен уселась на свой диванчик и серьезно поглядела на судью. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, покачиваясь на мягких рессорах экипажа и слушая стук копыт, поскрипывание колёс и редкие возгласы возничих где-то на тракте.
– Ты действительно хочешь чтоб я умер? – Спросил судья.
– Я сказала это, испытывая желание как-то отомстить вам, – тихо проговорила Элен, – наказать вас за ваши злодейства по отношению ко мне. Но смерть не может быть наказанием. И к тому же вы и так уже страшно наказаны тем что вы негодяй.