Девочка, испившая Луну
Шрифт:
– Так всегда бывает, когда я устаю, - твёрдо сказал себе Фириан, хотя отлично знал, что это не так. Крылья его всегда работали, и глаза его всегда видели, и лапы его всегда были в нормальном состоянии, так что, в любой ситуации он мог либо ходить, либо ползать, либо хотя бы очистить собственную кожу зрелыми плодами гуджо, ну, или хотя бы полазить по деревьям вокруг. Все части его тела обычно были в хорошем состоянии, по крайней мере, большинство… Так почему же его крылья сейчас не помогали летать?
Его сон оставил в сердце занозу. Его мать была красивым драконом, воистину красивым.
Сколько лет прошло? По правде, не так уж и много. Он был всего лишь маленьким дракончиком (но всякий раз, когда он думал о времени, голова начинала болеть).
– Ау? – позвал он. – Есть кто-нибудь дома?
Он покачал головой. Разумеется, дома никого не было. Ведь это не дом. Он был в середине глубокого, тёмного леса, куда летать не разрешалось, и, вероятно, здесь он и умрёт – и во всём этом он сам виноват, даже если не помнил, как именно всё это случилось. Летал во сне, вероятно. Хотя ему казалось, что прежде он не умел этого делать.
– Когда ты почувствуешь страх, - говорила его мама сколько-то там лет назад, - гони его прочь! Спой ему. Драконы умеют петь лучше всего на свете! Все так говорят, - и хотя Глерк уверял его в том, что это не так, а драконы в первую очередь были мастерами самообмана, Фириан использовал любую возможность, чтобы ворваться в песню. И это заставляло чувствовать его лучше.
– Я здесь! – громко запел он. – Посреди ужасающего дерева! Тра-ля-ля!
Он громыхал, бил отяжелевшими лапами по земле. Были ли его лапы когда-то до такой степени тяжёлыми? Должны быть, по крайне мере.
– И я не боюсь! – продолжал Фириан. – Ни капельки! Тра-ля-ля!
Это не было правдой. Он был в самом настоящем ужасе.
– Где же я? – громко спросил он. И словно в ответ на его вопрос из темноты появилась фигура. В голове Фириана мелькнула мысль о чудище. Нет, по правде, чудища его совсем не пугали. Ведь Фириан любил Глерка, а Глерк был чудищем. Тем не менее, это чудище было куда выше Глерка. И затенено. Фириан сделал шаг вперёд. Его большие лапы всё тонули в грязи. Он попытался взмахнуть крыльями, но всё равно не были в силах оторвать его от земли. Чудище не двигалось. Фириан подошёл ближе. Всё шумели и стонали деревья, а их большие ветви сгибались под тяжестью ветра. Он прищурился.
– Да ты не чудище! Ты дымоход. Труба без дома…
И это было правдой. Труба стояла ровно посередине болота. Казалось, дом сгорел около года назад. Фириан внимательно рассматривал его. Верхние камни украшали резные звёзды, испод – почерневшая копоть. Фириан заглянул в верхнюю часть дымохода и столкнулся с гневной матерью-ястребом, что сидела над перепуганными птенцами.
– Прошу прощения! – пропищал он, и ястреб ущипнула его за нос, заставляя кровь закапать по чешуе. Он отвернулся от дымохода. – Ох, какой маленький ястреб… - размышлял он. Впрочем, он осознал, что оказался очень далеко от земель гигантов, и тут всё было совершенно нормального размера.
Он огляделся по сторонам. Он стоял посреди разрушенной деревни, среди остатков домов с центральной башней, среди стен, которые прежде могли быть местом поклонения. Он видел драконов и вулкан, и даже маленькую девочку с волосами цвета звёзд.
– Это Ксан, - однажды сказала ему мать, - и она позаботится о тебе, когда меня не станет, - и он полюбил Ксан с самой первой встречи. У неё был веснушчатый нос и сколотые зубы, а её длинные звёздные косы заплетались с красивыми лентами. Но это не могло быть правдой… Ведь Ксан – старенькая женщина, а он совсем молодой, юный дракон, и он уж точно не мог знать её тогда, когда она была до такой степени молодая!
Ксан взяла его на руки. Щека её была испачкана грязью. Они оба воровали сладости из кладовой замка.
– Но я не знаю как! – воскликнула она, а потом заплакала. Как самая настоящая маленькая девочка.
Но она не могла быть маленькой девочкой. Или могла?
– Ты сможешь. Узнаешь, - промолвил нежный драконий голос матери Фириана. – Я в тебя верю.
Фириан почувствовал, как в его горле застыл какой-то странный комок. Две гигантских слезинки навернулись на его глаза и принялись капать на землю, очищая два пятна мха. Как давно это было? Кто может дать ему ответ? Время было сложное и скользкое, словно грязь.
И Ксан предупреждала его о печали.
– Печаль опасна, - повторяла она раз за разом, хотя он так и не смог вспомнить, зачем она говорила ему об этом.
Центральная башня ненадёжно кренилась в сторону. Несколько камней с подветренной стороны фундамента уже осыпались, поэтому Фириан присел низко-низко и заглянул внутрь. По правде, там что-то было, и он увидел какой-то проблеск по краям. Он протянул лапу и вытащил это, взвесил в лапах. Они были такими крошечными, помещались на подушечках его пальцев…
– Обувь, - прошептал он. Чёрные сапоги с серебряными пряжками. Они были такими старыми… Должны быть. Тем не менее, они сверкали, словно их только что отполировали. – Они выглядят точно так же, как сапожки из старого замка… - промолвил он. – Но это не могут быть они. Они слишком малы. А обычно они были гигантскими, и носили их гиганты…
Когда-то давно маги изучали подобные сапоги. Они положили их на стол, рассматривали их с помощью инструментов и специальных стёкол, порошков, тканей и ещё чего-то. Каждый день они экспериментировали над ними, наблюдали и делали записи. Сапожки-в-Семь-Лиг, вот так их называли. И ни Фириану, ни Ксан не позволяли к ним прикасаться.
– Вы слишком малы, - отвечали другие маги Ксан, когда он пыталась их тронуть.
Фириан покачал головой. Ну нет же, такое точно не могло быть правдой! Ксан была совсем уж не мала, в конце концов, разве нет? Ведь не могло пройти столько времени…
В лесу что-то заворчало. Фириан вскочил на задние лапы.
– Я не боюсь! – пропел он, чувствуя, как дрожат колени, а ровное дыхание сменилось удушьем. Мягкие-мягкие шаги приближались. Он знал, что в лесу живут тигры. По крайней мере, они жили здесь совсем недавно.